"Мистер Рипли" + Отдельные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Хайсмит Патриция - Страница 60

Мак-Карон слушал Тома внимательно и сочувственно.

– Что вы имеете в виду, говоря, что Мардж не сдавалась? Как она, собственно, действовала?

Том подождал, пока официант расставил перед ними дымящиеся чашки капуччино и положил под сахарницу счет.

– Она продолжала писать ему, просила о встрече, хотя конечно же, я убежден, делала это очень тактично, давая возможность побыть одному, раз ему этого хотелось. Он рассказал мне обо всем этом во время нашей встречи в Риме. Сказал, что после смерти Майлза у него совершенно пропало желание видеть Мардж, и он боялся, что она, услышав о начавшихся у него неприятностях, надумает приехать из Монджибелло в Рим.

– Как вы думаете, а почему, собственно говоря, он так нервничал после убийства? – Мак-Карон отхлебнул кофе, поморщился, ощутив горечь, и принялся мешать его ложечкой.

Том объяснил. Они были очень хорошими друзьями, а Фредди убили через несколько часов после того, как он ушел от Дикки.

– Как вы думаете, Ричард мог убить Фредди?

– Нет, не мог.

– Почему?

– Потому что у него не было на это никакой причины. По крайней мере, известной мне.

– Обычно в таких случаях люди говорят: потому, что тот-то и тот-то не способен убить. Том заколебался:

– Неужели? Не знаю. Я, собственно, никогда не задумывался над тем, какие именно люди способны на убийство. Один раз мне довелось видеть его очень рассерженным…

– Когда?

Том рассказал о тех двух днях в Риме, когда Дикки был одновременно раздражен и удручен из-за допроса в полиции, после чего съехал с квартиры, дабы не отвечать на звонки знакомых и незнакомых людей. Том связывал это с ухудшением общего душевного состояния. У него как раз была полоса творческих неудач. Он обрисовал Дикки как упрямого молодого человека. Его содержит отец, и потому приходится считаться с его желаниями. По словам Тома, Дикки сумасброд, способный проявить щедрость по отношению как к знакомым, так и к незнакомым людям, человек, весьма изменчивый в настроениях: то очень общительный, то угрюмый, жаждущий уединения. Том закончил тираду утверждением, что Дикки – весьма заурядный молодой человек, которому очень хотелось быть необыкновенным.

– Если он и вправду покончил с собой, это могло произойти потому, что он знал свой основной недостаток: несоответствие собственных возможностей и претензий. Для меня гораздо проще представить его самоубийцей, нежели убийцей, – заключил Том.

– Но я отнюдь не уверен, что он убил Фредди Майлза. А у вас какое мнение на этот счет?

Том не сомневался: Мак-Карон ведет себя по отношению к нему совершенно искренне, ожидает, что Том начнет защищать Дикки – ведь они были близкими друзьями. Страх начал понемногу отступать, хотя и очень медленно, будто внутри Тома начал таять лед.

– Полной уверенности у меня нет. Но мне невероятно трудно в это поверить.

– У меня тоже нет такой уверенности. Но ведь это объяснило бы очень многое, не так ли?

– Да, – согласился Том. – Это объяснило бы все.

– Ну что ж, работа еще только начинается. Это всего лишь первый день, – произнес Мак-Карон с оптимистической улыбкой. – Я даже еще не ознакомился с отчетом римской полиции. Вероятно, после поездки в Рим мне захочется снова побеседовать с вами.

Том пристально взглянул на сыщика. Кажется, их разговор уже закончен.

– Вы владеете итальянским?

– Не так чтобы очень, но могу читать. Гораздо лучше владею французским. Думаю, языковых проблем у меня не будет. – Мак-Карон сказал это таким тоном, будто знание языка не имело особого значения.

А на самом деле оно имело решающее значение. Невозможно себе представить, чтобы, общаясь исключительно с помощью переводчика, Мак-Карон смог получить от Роверини все сведения по делу Ричарда Гринлифа. К тому же в этом случае Мак-Карон вряд ли сумеет поговорить с такими людьми, как квартирная хозяйка Дикки в Риме. А это весьма немаловажно.

– Я беседовал с Роверини здесь, в Венеции, несколько недель назад, – сказал Том. – Передайте ему от меня большой привет.

– Передам. – Мак-Карон закончил пить кофе. – В связи с тем что вы так хорошо знаете Дикки, как вы думаете, куда бы он мог направиться, желая скрыться от всех?

Том слегка выгнул спину, прислонившись к спинке стула. Кажется, американец подбирается к самой сути.

– Ну, насколько я знаю, больше всего он любит Италию. Франция маловероятна. Любит также Грецию. Одно время упоминал о Мальорке. Я думаю, он также вполне мог отправиться в Испанию.

– Понятно, – произнес Мак-Карон со вздохом.

– Вы возвращаетесь в Рим сегодня? Мак-Карон поднял брови:

– Можно бы и сегодня, если удастся немного поспать. Я уже два дня не спал нормально.

Том отметил про себя, что держится Мак-Карон очень хорошо.

– Мистер Гринлиф узнавал расписание. Есть два утренних и, кажется, два дневных поезда. Он намеревался уехать в Рим сегодня.

– Да, мы могли бы уехать вместе сегодня днем. – Мак-Карон, пошарив рукой, достал счет из-под сахарницы. – Большое спасибо за помощь, мистер Рипли. У меня есть ваш адрес и номер телефона на случай, если возникнет необходимость встретиться с вами снова.

Они поднялись.

– Вы не против, если я зайду попрощаться с Мардж и мистером Гринлифом?

Мак-Карон не возражал. Том едва удержался, чтобы не начать насвистывать итальянскую песенку:

Не разрешает папа твой,

Не разрешает мама,

Но как же нам с тобой…

Входя в комнату, Том пристально взглянул на Мардж, пытаясь усмотреть на ее лице признаки враждебности. Вид у нее был скорбный, словно она только что овдовела.

– Я бы хотел задать несколько вопросов и мисс Шервуд, также наедине. Вы не возражаете? – обратился Мак-Карон к мистеру Гринлифу.

– Конечно нет. Я как раз собирался спуститься в вестибюль за газетами, – ответил тот.

Мак-Карон продолжал расследование. Том распрощался с Мардж и мистером Гринлифом на тот случай, если они уедут в Рим сегодня же и он больше не увидится с ними. Потом обратился к Мак-Карону:

– Если я вам понадоблюсь, с удовольствием в любое время приеду в Рим. Во всяком случае, пробуду здесь до конца мая.

– До этого времени что-нибудь выяснится, – сказал Мак-Карон, улыбаясь своей загадочной ирландской улыбкой.

Том спустился в вестибюль вместе с мистером Гринлифом.

– Он опять задал мне те же самые вопросы, а кроме того, попросил высказать свое мнение о характере Ричарда, – сказал Том.

– Ну и какое же мнение вы высказали? – спросил мистер Гринлиф упавшим голосом.

Том прекрасно понимал, что и самоубийство, и просто желание удалиться от всех – такое поведение сына мистер Гринлиф в равной степени считал предосудительным.

– Я сказал, что разделяю мнение о том, что Дикки мог скрываться ото всех, так же как и то, что он мог совершить самоубийство.

Мистер Гринлиф ничего не ответил, только молча сжал локоть Тома:

– До свидания. Том.

– До свидания, – ответил Том. – Надеюсь, вы дадите о себе знать.

Отношения с мистером Гринлифом складывались вполне нормальные. Наверное, они будут хорошими и с Мардж. Она проглотила версию о самоубийстве, и теперь все ее мысли потекли по этому руслу.

Весь тот день Том провел дома в ожидании телефонных звонков. Он полагал, что должен быть хоть один звонок от Мак-Карона, пусть по пустячному поводу. Но звонков не было. Позвонила только графиня Титти, которая пригласила его на дневной коктейль. Он принял приглашение.

А почему, собственно, он должен ожидать неприятностей со стороны Мардж? Ведь она их еще ни разу ему не доставила. Самоубийство Дикки отныне станет для нее навязчивой идеей, и она всеми силами будет направлять свое воображение именно в эту сторону.

Глава 28

Мак-Карон позвонил Тому на следующий день из Рима, попросил перечислить знакомых Дикки в Монджибелло. Вероятно, и в самом деле звонил только ради этого. Потратил массу времени, составляя этот список по телефону и сравнивая его с тем, что дала Мардж. Большинство названных Томом имен уже были в ее списке, но Том снова назвал всех этих людей с их трудными адресами: конечно же Джордже; Пьетро, лодочник; Мария – тетка Фаусто, фамилии которой он не знал, но все же, хоть и с трудом, объяснил, где она живет; Альдо, бакалейщик; семейство Чекки и даже отшельник Стивенсон – старый художник, который жил не в самой деревне, а неподалеку и кого сам Том ни разу не видел.