Чисто весенние убийства - Кэннелл Дороти - Страница 3

– По словам Джорджа, он хочет, чтобы я находилась при Розе до окончания школы. Но все может измениться в лучшую сторону. – Рокси взмахнула рукой, словно надеясь магическим пассом вызвать стакан с джином. – Роза может оказаться несносной дрянной девчонкой, и ее выгонят из школы… Не пристало бабушке так думать, но ведь всякое случается, правда? И тогда, миссис Хаскелл, – Рокси мечтательно улыбнулась, – ничего не останется, как отправить ее во Францию, в школу при каком-нибудь монастыре, где лишь родителям дозволяется видеться с ребенком, да и то через специальное окошко!

Рокси всегда отличалась склонностью к любовным романам. Но что это? Неужто слезы?! Я еще ни разу не видела, как плачет жизнерадостная и несгибаемая миссис Мэллой. Разве что время от времени она прижимала к глазам кружевной платочек, дабы усилить впечатление, будто ее никто не понимает. Однако на этот раз слезы выглядели совершенно искренними.

– Что с вами, Рокси? Вы меня не обманете. Все знают, что вы без ума от Розы. Ваша сумка изрядно потяжелела от ее многочисленных фотографий, которые вы все время таскаете с собой. Если девочку отправят во Францию, вы птицей полетите вслед за ней.

– Если смогу получить паспорт. – Рокси все еще пребывала в унынии. – Я слышала, эти типы закручивают гайки, и мне придется заполнить два экземпляра анкеты, куда нужно вписать всех мужей. Да что уж там говорить, миссис Хаскелл! – Она скомкала платок и сунула его обратно в сумку. – Я должна выполнить свой долг, хотя мне ужасно не хочется переезжать к Джорджу с этой его расфуфыренной Ванессой. Вы уж простите, что так отзываюсь о вашей кузине, хотя, должна сказать, мне никогда не нравилось, что родственников нельзя выбирать. Эта краля относится ко мне как к прислуге.

Трудно было не присоединиться к этому крику души. Моя прекрасная кузина и на меня смотрела сверху вниз начиная с трехлетнего возраста.

– Материнство меняет женщин, – глубокомысленно изрекла я, определенно вознамерившись все видеть в лучшем свете. – В последний раз, когда Ванесса приезжала сюда, она даже дала мне несколько полезных советов, как улучшить свою внешность, не прибегая к пластической операции. Но если ваша невестка все же сорвется и наговорит гадостей, вы-то не из тех несчастных, что позволяют вытирать об себя ноги.

– Что верно, то верно! – Рокси мигом повеселела. – Но даже если Ванесса встретит меня с распростертыми объятиями и каждое утро будет приносить чай в постель, мне все равно не нравится, что приходится бросать дом и любимую работу. Между нами, миссис Хаскелл, я бы ни за что не согласилась переехать, если бы не считала, что в свое время уделяла Джорджу недостаточно внимания. Он твердо стоял на ногах, когда ему было всего шесть недель от роду! Ничего удивительного, что мой Джордж завел собственное дело. И вот впервые он попросил мамочку о помощи.

– А почему нельзя пригласить няню, а вы бы наезжали туда время от времени?

Рокси покачала головой.

– Джордж выразился вполне определенно – он хочет, чтобы я жила у них. Сказал, что уже подготовил для меня комнату. Уж я постаралась изобразить, что вот-вот взорвусь от восторга. Подобно, – она ткнула пальцем в плиту, – вашему чайнику!

– Боже!

Бросившись к плите, я наткнулась на стремянку – к великому неудовольствию Тобиаса, который мирно дремал на верхней ступеньке. Чайник! Совсем про него забыла! Глядя на Рокси сквозь облако пара, я поинтересовалась, зачем ей непременно жить вместе с Джорджем и Ванессой. Не лучше ли будет устроиться где-нибудь по соседству?

– Думаете, я этого не предлагала? Со своим телевизором и прочими вещами. И кто знает, может, где-нибудь в закусочной я встретила бы человека, который помог бы мне повесить занавески и починить расшатавшийся табурет. Но к чему говорить об этом! – Миссис Мэллой вновь села и издала сдавленный вздох. – Для меня самой загадка, почему Джордж хочет, чтобы я жила с ним под одной крышей. Но это так.

– Должно быть, Джордж очень к вам привязан, – предположила я. – Хотя, с другой стороны, они же с Ванессой молодожены.

– Что ж, не вечно же сидеть на этом стуле. – Рокси достаточно пришла в себя, чтобы, вставая, вперить в меня суровый взгляд. – Вам надо заняться уборкой, а я лучше пойду. Поболтаю с Трикси Маккинли. Она предложила присматривать за моим домиком, пока я не решу, продать его или пустить жильцов.

– Вы ведь зайдете перед отъездом попрощаться с близнецами?

– Если сочту, что у меня хватит на это сил. Кстати, я принесла вам кое-что на память. – С этими словами Рокси запустила руку в свою бездонную сумищу и извлекла одного из своих обожаемых фарфоровых пуделей. – Мой самый любимый. Это копилка, если как следует приглядеться. Выиграла его в лотерее много лет назад.

– Спасибо! – Я благоговейно взяла в руки фарфорового уродца.

– Вижу-вижу, миссис Хаскелл, что вы потрясены до глубины души, – довольно хмыкнула Рокси, – но не стоит бросаться мне на шею. Просто я не знаю никого, кто мог бы лучше позаботиться о моем Фифи.

– Буду сдувать с него пылинки! – поклялась я.

Взгляд мой затуманился, но я успела заметить, что и миссис Мэллой находится не в лучшем состоянии. Слезы бодро струились у нее по щекам, смывая косметику. Казалось, еще немного и макияжный клей не устоит перед обильной влагой, и Рокси распадется на части. Я коснулась ее руки, миссис Мэллой оглушительно шмыгнула носом и опрометью выскочила за порог.

– Непременно попрошу миссис Гигантс найти для вас время, миссис X.! – выкрикнула она из-за двери.

Каблуки-кинжалы зацокали по каменным плитам. Солнце за окном бесновалось вовсю. Птицы, казалось, вот-вот лопнут от избытка чувств, разливаясь громкими трелями. Я же уныло стояла на месте и таращилась на фарфорового пуделя. В голове моей вертелась одна-единственная мысль: пора открывать сезон и приступать к весенней уборке.

Глава вторая

– Элли, да забудь ты об этой проклятой уборке! Можно подумать, мы живем в хлеву.

Бен, по своему обыкновению, выглядел неотразимо – темные волосы взъерошены, зеленые глаза в утреннем свете отливают небесной синью. Я бочком прошмыгнула к пеньюару, висевшему на спинке стула. Как это ни глупо звучит, в присутствии собственного мужа у меня до сих пор случались приступы застенчивости. Одно неосторожное слово могло отбросить меня в прошлое, когда сегодняшняя Элли обитала в теле толстухи. В те далекие дни я с утра до ночи мечтала, что появится прекрасная фея и превратит меня в худощавую красавицу, способную пленить мистера Бентли Т. Хаскелла, умопомрачительного брюнета с изумрудными глазами. И такой день настал. Я забыла дорогу к холодильнику, скинула треть веса и…

Прежде чем нырнуть в шкаф за свитером, Бен обхватил ладонями мое лицо и крепко поцеловал.

– Тебе и так хватает забот, – ласково прошептал он, – с нашими разбойными чадами и беднягой Джонасом.

– Но весенняя уборка – это больше чем уборка, – возразила я. – Это символ уюта. Каждая тварь по весне наводит порядок в своем логове. Вытряхнуть прошлогодние перья, заменить веточки, словом, обновить гнездо.

– И сменить обстановку? – пробубнил Бен сквозь свитер.

– Почему бы и нет? – отозвалась я с воодушевлением, застегнула платье, замотала волосы в узел и скептически оглядела комнату.

Эти серебристые фазаны на стенах мне изрядно поднадоели, а старинная мебель красного дерева и тяжелые бархатные портьеры давно уже следовало поменять на что-нибудь более жизнерадостное. Но Бена, как и большинство мужчин, надо подводить к подобным вопросам осторожно.

– А тебе не хотелось бы обзавестись новым письменным столом? – спросила я с напускным безразличием.

– Нет.

– Но ведь ящики застревают!

– Ну и отлично! Иногда это очень удобно. Скажем, когда надо написать письмо, я лезу в ящик за бумагой, но тот не поддается, и я с легким сердцем оставляю эту затею. Мне пора, солнышко. – Бен шагнул к двери.