По завету крови (СИ) - "Р.Р. Артур" - Страница 4

Внезапно наступила тишина, застывшая в воздухе лишь на короткий миг. За печкой запел сверчок, прогнав в темную ночь все сомнения и страхи. Маленький музыкант сейчас походил на незримого стража, вставшего на защиту ребенка.

Найджел часто слышал необычные, скверные звуки и видел страшные сны, но этой ночью было особенно мрачно. После всего случившегося ему совсем не хотелось засыпать, ведь кошмары снова могли настичь его.

Мальчик набрался решимости и чуть стянул одеяло вниз, так, чтобы осмотреть комнату. Последнее полено догорело, и в камине слабо тлели черно-красные угли, немного посвистывая и кряхтя. В окно смотрела ночь, но уже совсем не злобливым, а обычным уставшим взглядом. Голова Найджела нашла подушку, и та убаюкала его куда быстрей, чем любое заклинание. Он провалился в глубокий сон, который смыл последние воспоминания о погоне в лесной чащобе.

Пусть мальчику приснится что-нибудь приятное. Мы же пожелаем ему спокойной ночи и немного познакомимся с нашим героем. Негоже ведь продолжать, не представив получше храброго юного воителя.

Найджел жил вместе с дядей в богом забытой деревушке под названием Астрок. Селение словно попало в шторм, и его выбросило волной на самый край огромной Империи Играх.

Каждый, кто слышал про Астрок, а слышали о нем совсем немногие, удивлялся. Мол, странное это имя для деревни.

— Да, кто же теперь упомнит, чего ее так назвали? — пожимали плечами старожилы.

Ходили слухи, что все началось во времена раскопок в западных горах. В забоях добывали то ли редкий минерал, то ли самоцветы. Вырыли много шахт, построили дороги и поселки для рудокопов и их семей, но потом все шахты почти одновременно засыпали, и никто больше в те горы носу не совал.

Местные рассказывали легенду про секретный лаз, открывавшийся раз в пять лет. Узкий туннель якобы вел в пещеру полную богатств. Уже давно эту легенду никто не воспринимал всерьез, и со временем она стала просто страшилкой для детей. Сказки-сказками, но путники, изредка, да проезжавшие через Астрок, клялись, что со стороны гор ночью иногда доносилось еле различимое стальное перестукивание.

Так, хватит мрачных историй!

Что же случилось с осиротевшими без забоев рудокопами? После закрытия шахт большинство из них разъехались на другие прииски, подшучивая, что для жизни в городе или другой работы они были слишком чумазыми. Немногие оставшиеся собрались в деревушке со странным названием Астрок. Брошенные селения поглотил лес.

Лес вообще был неотъемлемой частью жизни деревни, предметом почитания и страха. Лесорубы каждый день усердно рубили просеки и старались держать молодую поросль подальше от селения, но деревья иногда вырастали слишком быстро. Охотники ходили на промысел, но только группами. В одиночку даже бывалым стрелкам становилось в лесу не по себе. Про то, чтобы заходить глубоко в чащу никогда не возникало и речи!

— Звери там бродят не под стать нашим волкам и медведям. Да там просто страшно!

Спрашивать, про каких животных говорили охотники, считалось дурным тоном или просто люди боялись узнать правду.

Сэмуэль — отец Найджела как раз был одним из охотников, единственным, кто многие годы ходил на зверя в одиночку. Много раз его попрекали за это, но он лишь неловко отшучивался. Вот и в последний раз Сэм — так его звали в деревне, отправился на охоту один, когда вся деревня спала, и так и не вернулся. Его долго искали, но не нашли никаких следов — как будто сквозь землю провалился!

Теперь только Найджел ждал возвращения отца, он один сохранил веру в то, что Сэмуэль выжил. Неважно, что прошло уже долгих четыре года.

Часто, засиживаясь у окна далеко за полночь, мальчик всматривался в нависавшие облака, лесные холмы и узкую лесную тропинку. Его все еще не покидала надежда, что когда-нибудь он снова увидит столь знакомое, всегда улыбающееся лицо. Найджел не замечал, как наступает утро, а коварное время уносит воспоминания, теперь больше походившие на предрассветную дымку.

Мать Найджел совсем не помнил и ничего не знал о ней. В детстве он часто спрашивал про нее у отца, но тот находил отговорки, чтобы ничего не рассказывать. Шли годы, и чем старше становился мальчик, тем отчетливее видел, что воспоминания об утраченной любви приносили отцу слишком много горя. Пришлось ему поумерить пылкое любопытство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда Сэм пропал, опеку над Найджелом взял его дядя. К нему-то мальчик и подошел с расспросами о папе и маме. Теперь, как никогда раньше, ему требовались ответы. Он собирался отправиться на поиски родителей и обязательно их отыскать!

Марк выслушал племянника и как-то странно на него посмотрел, словно не понимая, о чем вообще его спрашивали, потом развел руками и отрицательно покачал головой.

— Вот чудак! — про себя подумал Найджел. — Хотя чего тут удивляться? Все это так похоже на отца; он никогда не любил распространяться о прошлом и тем более говорить о маме.

Еще долгое время мальчик старался разузнать хоть что-то о своих родителях, но поиски всегда приводили в тупик. Он натыкался на неприступные стены, падал в бездонные ямы, завязал в зыбучей трясине, стоило ему только произнести слово «папа» или «мама».

«Здесь замешано колдовство или заговор», — отчаялся он после очередного провала и решил немного повременить с расследованием, откладывая его все дольше и дольше. С той неудачи прошло уже две весны…

Неуверенный, мягкий рассвет возвестил о начале нового дня. Тяжелая ночь прошла, а затянувшийся ливень, затопивший всю округу, закончился. Кошмары и полуночные страхи растворились в утреннем, добром свете. Солнечный луч, радостным бликом скользил по деревне, сверкая в окнах каждого дома, перепрыгивая от лужи к луже. С черепичных крыш еще струилась ленивая дождевая капель, но на небе, там, где вчера серыми громадами нависали тучи, теперь разливалась ясная лазурь. Деревня возвращалась к жизни. Со всех сторон слышались радостные приветствия.

Солнечный зайчик, навестивший, кажется, уже каждый дом в округе, добрался, наконец, и до окна Найджела. Длинноухий жизнерадостный зверек перепрыгнул с деревянного пола на стол, а потом на щеку мальчика, который нехотя потянулся, пытаясь избавиться от сонной неги.

Нужно было поскорее проснуться! Голоса на улице и приятный утренний свет говорили о том, что дождь закончился. Босиком шлепая по голому полу, Найджел подбежал к окну и стал с любопытством разглядывать улицу.

На протяжении нескольких недель, кроме сменявшихся дозоров егерей, на дороге за весь день показывалось не больше пары человек. Картина представала бессменная и печальная. С неба хлестали такие потоки, что вода разливалась по земле настоящими морскими волнами, создавая особенно страшные водовороты на перекрестках и возле таверны.

Теперь, когда дождь закончился, могло показаться, что он отмыл всю округу, и с непривычки глаза разбегались во все стороны от разнообразия красок. Найджел постучал по стеклу и помахал сыну пекаря Грегу, ловко тащившему за собой повозку, бывшую раз в пять больше него. Темноволосый мальчик заметил его, улыбнулся во весь рот и замахал в ответ.

— Уже с мельницы возвращается. Вот это да! Интересно, во сколько он просыпается?

Бекки Лорнс спешила в сторону таверны, держа в руках небольшую торбу. Светлые и темные пряди, умело переплетенные в косы, растрепались от бега и лезли ей в глаза. Стройная, словно осинка, Бекки была одного возраста с Найджелом, но выше его почти на голову. Она увидела мальчика в окне, остановилась, зачем-то расправила плечи и постаралась смахнуть волосы в сторону. Одна светлая прядь, особо непослушная, продолжала упрямо падать на лицо. Девочка убрала ее за ухо рукой и посмотрела на Найджела изумрудными глазами; было в них что-то волшебное, какой-то дикий огонек.

Мальчик каждый раз терялся, когда смотрел на нее, но в этот раз Бекки первая отвела взгляд. Кто-то позвал ее, она хмыкнула, надула губки, демонстративно отвернулась и пошла дальше, искоса хитро наблюдая за столь важным для нее окном.