Артефактор. Книга пятая (СИ) - Найденов Дмитрий - Страница 27

— Господа, прошу вас, одумайтесь, давайте перенесём дуэль, вы успокоитесь, и, возможно завтра, все сказанные вами слова, уже не будут казаться такими важными, как сейчас, — попытался успокоить нас Гончаров.

— Он назвал меня лжецом и трусом, за это он поплатится своей жизнью, — выкрикнул княжич, всё ещё находясь на взводе. Вероятно, я задел какие-то глубинные страхи, и сейчас он пытается их публично побороть и доказать всем, что он не такой, как все остальные Нарышкины.

— Я не называл вас лжецом, княжич, я лишь сообщил, что ваш ответ о непричастности вашего рода в шпионаже против меня, в результате чего произошёл взрыв в вашем офисе, с вероятностью в девяносто восемь процентов, неправда. И в трусости именно вас, я не обвинял, а сказал, что ваш род не решается проводить дуэли, всегда выставляя вместо себя наёмных бретёров, делая из честного дуэльного поединка, шоу наподобие гладиаторских боёв, — довольно громко ответил я, на что Нарышкин только заскрипел зубами, сдерживая грубость в мою сторону.

— Господа, у вас есть шанс примириться, не портите сегодняшний праздник убийством.

— Дуэль, — прорычал княжич.

— Как скажете, я не отказываюсь, — сказал я и, повернувшись к хозяину дома, добавил: постараюсь его не убивать, погоняю немного по рингу, мне его смерть не нужно, но вы сами понимаете, это дуэль и всё возможно, сильно сдерживаться я не буду.

— Хорошо, раз вы настаиваете, я не имею права отказать вам, пройдёмте на дуэльную площадку, она всегда готова для разрешения споров, — сдерживаясь, проговорил гончаров.

— Ты уверен? Он ведь старше и сильнее тебя. Пусть он и не выступает на дуэлях, но он чемпион университета по фехтованию, — спросила Анфиса.

— Анфиса Григорьевна, можете не переживать, всё будет хорошо. Я вас прекрасно понимаю, но и оставить факт шпионажа со стороны их семьи, я не могу. Считаю себя обязанным преподать им свой урок и получить моральное удовлетворение за их деяния. Не будем заставлять ждать моего оппонента, пройдёмте на дуэльную площадку, — спокойно сказал я и, взяв девушку под руку, направился вслед за хозяином дома, стараясь не смотреть в сторону княжича.

Глава 14

Глава 14.

черновик

Дуэльный кодекс Российской империи немного отличается от такого же в Корее. Основная разница в том, что в дуэльный круг, никто не может входить, пока дуэль не закончится. Ещё есть выбор оружия, позволяющий выбирать из большего варианта, есть и другие отличия, касающиеся больше процедур, но сейчас это не так и важно.

Для проведения дулей. В поместье Гончаровых было оборудовано несколько дуэльных площадок, но сейчас выбрали крытую, так как на улице лежал снег, и гости не смогут насладиться зрелищем. Нарышкин отправил слугу за своей рапирой, а я попросил предоставить оружие Гончарова старшего, при этом, особо не выбирал, а взял первое, что попалось под руку, нужного мне размера. Меч был короче рапиры моего противника, но зато легче и с хорошим балансом. То, как я выбирал оружие, вызвало улыбку у Нарышкина, чего я собственно и добивался. Все знают, что оружие, тем более незнакомое, очень сильно влияет на рисунок боя, поэтому обязательно нужно почувствовать его баланс и центровку, относительно длины рук. Так как длинна у всех разная, длину клинка подбирают индивидуально, а я показательно отнёсся к этому с пренебрежением. На дуэль допустили по одному охраннику из наших гвардейцев, которые будут свидетелями поединка.

Народу вокруг небольшой дуэльной арены, набралось много, но она была устроена наподобие амфитеатра, поэтому практически все гости смогут спокойно наблюдать за дуэлью.

После двадцати минут подготовки, согласования и прочих организационных мероприятий, на которые я не обращал внимания, нас с Нарышкиным вызвали к независимому судье. Один из помощников, надел нам на руки подавители магии, тонкие браслет, которые сразу обрубили потоки маны, что было довольно неприятно, но я не сильный маг, а вот Нарышкин заметно скривился. Сильным магам данная процедура очень неприятна.

— Господа, как судья, я ещё раз обязан спросить, не готовы ли вы примериться и принести свои извинения?

— Нет, — ответил Николай.

— Нет, — повторил я за ним.

— Ещё раз спрашиваю, бой будет до смерти?

— Да.

— Да, -отвечаем мы.

Одна минута, разродитесь по сторонам, на счёт один, можете начинать дуэль, — произнёс судья.

Я занял своё место и встав просто с опущенным мечом, в то время как Нарышкин, занял стойку вполоборота ко мне, левой стороной и держа рапиру в правой руке, положив её на сгиб левой. После завершения отсчёта он двинулся в мою сторону небольшими приставными шагами опытного фехтовальщика, а его поза была хоть и напряжённая, но в полурасслабленном состоянии. Постепенно ускоряя свой метаболизм, я ждал, пока противник приблизится ко мне, не делая попыток изменить позу или сделать хоть один шаг. Подходя, Нарышкин резким движением поменял стойку, на более удобную для атаки, выставив рапиру вперёд.

Резкий скачок вперёд, с выставленной рукой, был для меня очень медленным, но я уже сорвался вперёд и, сделав три быстрых прыжка, обошёл нападавшего по небольшому радиусу, нанеся небольшой рубящий удар по ноге противника в районе бедра, но стараясь не задеть серьёзных артерий.

Нарышкин резко разворачивается и наносит ещё один колющий удар, на то я делаю небольшой шаг в сторону, пропуская лезвие рядом с собой и с силой, бью по кончику рапиры, укорачивая её на пятнадцать сантиметров. Удар был непростым, но если знать, под каким углом бить и с какой силой, то вполне возможно повторить и обычному человеку. Однако мой удар был очень сильным и мой противник почти выронил рапиру, успев перехватить выскользнувшую рукоятку. Он сразу перекидывает оружие в другую руку, так как, кисть правой руки, явно осушило от такого удара.

Я замираю на месте, не делая никаких движений и жду, что предпримет противник. Нарышкин явно озадачен, и улыбка, с которой он начал дуэль, уже давно исчезла с его лица. Страха ещё нет, но его зёрна уже посажены в сознание моего противника, заставляя его искать другие варианты рисунка боя.

Нападать он не торопиться, начав обходить меня по кругу, а я остаюсь неподвижным. Зайдя мне за спину, он не решается атаковать, так как пока ещё думает, что у него есть возможность выиграть эту дуэль, а нападение со спины, будет выглядеть недостойным аристократа. Он также по кругу, обходит меня и делает резкий выпад, когда, оказывается, с левого боку. Колющий удар попадает в пустоту, а я делаю шаг в сторону и ещё одним очень сильным ударом, укорачиваю клинок на пару сантиметров. К сожалению, оружие, предоставленное мне, не так хорошо, как я хотел, и на моём клинке появляется сильная выщерблена.

Нарышкин опять меняет руку, так как опять кисть руки, получив сильный удар, стала плохо слушаться.

Поменяв руку, он переходит к рубящим ударам, два из которых я пропускаю мимо, просто отступая, а потом делаю быстрый шаг вперёд и перехватываю гарду рапиры рукой, после чего бью рукояткой своего меча прямо в лицо противнику, слыша, как ломаются кости носа. Удар очень болезненный и от него-то роняет рапиру, хватаясь за лицо. Я не атакую, а отхожу чуть в сторону, позволяя противнику поднять оружие. Почти минута, требуется ему, чтобы поднять оружие и броситься на меня с диким криком.

Отскакиваю в сторону, пропуская рубящий удар сверху вниз и бью ногой по правой руке в районе локтя, ломая руку.

— А-а-а, — кричит княжич, роняя рапиру.

— Пора прекратить дуэль, — раздаётся крик гвардейца Нарышкина, который принёс оружие из машины.

— Дуэль до смерти или пока победитель не будет удовлетворён поединком, — произнёс судья.

Я не отвлекался и внимательно смотрел на раненого противника, не забывая отслеживать ситуацию вокруг себя. В тот раз пришлось ждать почти три минуты, пока мой противник сможет зафиксировать руку и взять рапиру в левую руку.

Видя, что он не собирается атаковать меня, я направился к нему сам. Резкий рывок вперёд и наношу ещё одну рану, уже в левый бок, под руку, когда он попытался блокировать ложный удар сверху. Оказываясь за спиной, наношу ещё один удар, по ягодицам князя, не смертельно, но очень обидно. Ожидаемо, что княжич бросается вперёд, пытаясь насадить меня на свой клинок, но я чуть отвожу мечом лезвие в сторону и, делая полшага навстречу, опять бью рукояткой в район челюсти, ломая её.