Привет с того света - Щупов Андрей Олегович - Страница 8

А они сидели в учебном классе — каждый перед своим персональным компьютером — и, грызя карандаши, внимали голосу Броксона. Полковник прохаживался между рядами и время от времени грузно оседал в кресле. Выглядел он изрядно уставшим, и Дюрпан не сомневался, что последние две ночи Броксон не спал. — …Вычислить временную эпоху, в которую проникли эти люди, не так-то просто. — Полковник смотрел на диверсантов красными от недосыпа глазами. — Для этого прежде всего следует понять, что могло их заинтересовать, где увидели они тот ключевой момент, когда ход истории человечества, по их мнению, можно было изменить? — Только не они, а он, — поправил полковника Дювуа. — Насколько я понял, те двое — всего-навсего помощники. — Ничего себе «всего-навсего», — возразил Штольц. — Надо было видеть, как они прикончили охранника. Нож с такого расстояния — и точно в яблочко! Они профессионалы, это я тебе говорю! — Допустим, — сказал Дювуа. — Однако с точки зрения интеллекта интерес для нас, по всей видимости, представляет только этот Гершвин. Если он не псих, а подтверждения тому, кажется, так и не нашли, стало быть, он вдвойне опасен. Психопаты могут быть дьявольски умны, но планировать и мыслить аналитически, допуская варианты и заглядывая в перспективу, они не способны… Кстати, полковник, хотел спросить. Вы наверняка проводили обыск на месте его работы, в квартире? Что-то, может быть, удалось обнаружить? Такие типы любят вести дневники. Может быть, нашлись какие-нибудь дискеты с записями? — Разумеется, мы побывали на его родине, в университете, где он учился, на месте последнего жилья. И улов, надо сказать, получился богатым. Гершвин и впрямь обожал вести дневниковые записи. Правда, не по дням и довольно сумбурно, но подобных бумаг мы обнаружили массу, хотя не исключаю, что многие записи он уничтожил либо захватил с собой… — Откуда такой вывод? — Бегло мы просмотрели все. Увы, никаких явных указок на предполагаемые действия не найдено: расчетов требуемой мощности силуминового кольца, времени проброса и так далее. Наверняка он все это где-то фиксировал, но следов, к сожалению, не осталось. — Тогда о чем же он писал в дневниках? — Трудно сказать… Мимолетные мысли, настроение, стихи, всякая тарабарщина, заметки на полях газет и журналов… Но событийность как таковая его, по всей видимости, интересовала мало. В основном это, что называется, чистая философия, точка зрения любителя абстракций и обобщений. — И как долго он этим развлекался? — спросил Дювуа. — По крайней мере на протяжении последних десяти-пятнадцати лет. Об этом, кстати сказать, знали многие, и очень жаль, что нужных тетрадей мы так и не обнаружили. Правда, с лихвой хватает и того, что осталось, но поможет ли это вам, честное слово, не знаю. Судя по всему, его интересовало абсолютно все — и эпоха Ренессанса, и философы древнего мира, и культура шумеров. До последних, впрочем, с нашей техникой не доскакать… — Полковник оживился. — Между прочим, у нашего подопечного обнаружилось несколько публикаций: серия статей и около дюжины художественных рассказов под псевдонимом «Вещий». — Славный псевдоним, — одобрил Дювуа. — Да уж… — Полковник поморщился, шевельнув крупным носом. — Этот мерзавец оказался на редкость плодовитым… Словом, все сколь-нибудь интересные документы уже отсканированы и занесены в электронную память. Разумеется, за столь короткое время вам не под силу одолеть все наследие Гершвина, однако информация будет постоянно при вас, и по ходу поисков вы постепенно ознакомитесь с ней в полной мере. 1 Если, конечно, самое главное он не унес с собой. — Само собой, возможность этого исключать не стоит. — ^Броксон пожал плечами. — Он мог оставить нам ничего не значащие бумажки. — Занятная перспективка! — Штольц сокрушенно вздохнул. Иметь дело с печатным словом он не любил. — Так куда они могли все-таки направиться? В Древний Египет, в гости к Александру Македонскому? Ваше мнение, полковник? Дювуа тряхнул своими длинными черными волосами. «Хиппи, — решил про себя Макс. — Взрослый и умный хиппи…» — Наверное, вопрос следует переадресовать вам. Полагаю, это может оказаться самая неожиданная эпоха. И пора Возрождения, и черное средневековье, и варварское нашествие на Рим. Или они захотят предотвратить убийство Линкольна или Кеннеди. Возможно, попытаются сделать невозможным приход к власти Гитлера. Да мало ли что еще! Революция семнадцатого года в России, возникновение Соединенных Штатов, наполеоновские войны, и так далее, и так далее. Конечно, было бы замечательно вычислить интересующий их период, но… — Броксон развел руками. — Видимо, вам придется действовать способом менее рациональным, зато более надежным. Они пробили в валиоровом пространстве канал, двигаясь по которому, вы будете наступать им на пятки. Главный риск — не проскочить нужную отметку. Поэтому погружение вглубь должно вестись небольшими отрезками. Каждый раз, останавливаясь, надо будет проводить последовательное сканирование всей бета-сферы Земли. Если аппаратура выявит очередной пробой, значит, погружение в глубь истории продолжится. — Бета-сфера, вы сказали? Это еще что за зверь? — Микаэль недовольно вскинул голову. Лучший снайпер Макса не любил ученых словечек и боролся с ними по мере сил. Полковник вздохнул. — Могу лишь как попутай повторить то, что объясняли мне физики. Так вот, есть озоновый слой, есть магнитной пояс и есть бета-сфера — еще одно

ч недавно открытое поле, равномерно простирающееся над Землей. Там, где расположены полюса, оно сворачивается наподобие воронок. Это и есть ворота в прошлое. При определенных условиях в них вполне можно войти. — Что это за условия? — Особо мощный электромагнитный импульс. В сущности, мы пробиваем поле, прокалываем его энергетическим разрядом. На какой-то миг образуется гигантская дыра, в которую и проваливаются путешественники в былые времена. Бета-сфера… — Полковник пожевал губами, чувствуя, что вынужден говорить о ему самому мало понятных вещах. — Так вот, это самое бета-поле, по уверениям физиков, существует вне времени. Да-да, вне времени! И если мы с вами — материя временная, тот же атом — по сути своей вечен. Если, конечно, его не расщепить термоядом. То же и с бета-сферой. Здесь, в этом мире, мы наблюдаем лишь некий ее срез, а в сущности, она простирается во всех временных плоскостях. Видя под водой подножие вздымающейся вверх скалы, рыба может и не подозревать, что та же скала обдувается ветрами воздушного пространства. То же и здесь. Бета-поле ограничено пространством, но не ограничено временем. Броксон вытер платком взмокший лоб. Прямо перед ним сидел, подперев щеку, глыбоподобный Кромп. Этому рыжему гиганту, многократному участнику азиатских актогонов, было откровенно скучно. В отличие от того же Микаэля он не пропускал мимо ушей информацию, однако при этом то и дело зевал, как бы испытывая эластичность своих челюстей. Из глаз у него при этом выступали слезы, и, глядя на него, полковник вновь и вновь испытывал радость оттого, что в свое время лишен был права преподавать в академиях. Несколько десят ков не в лад зевающих ртов — это было бы чересчур, это было бы слишком… — Таким образом, пробив эту бета-сферу в определенном месте, можно переместиться куда угодно — все будет зависеть от качества и глубины пробоя. — А в будущее наши ученые уже перемещались? — поинтересовался Кромп. После каждых трех-четырех зевков он неизменно задавал какойнибудь вопрос, что должно было означать, что зевки зевками, а служба службой. Полковник произнес что-то нечленораздельное, и Макс поспешил прийти ему на помощь, перебив Кромпа новым вопросом: — Кстати, полковник! Сколько всего существует подобных воронок на Земле? Хватаясь за предложенную руку помощи, Брок-сон с живостью откликнулся: — Не считая естественных полюсов, по крайней мере — еще три. Во всяком случае, большего количества пока не обнаружено. Две такие точки расположены в открытом океане, а третья здесь — на территории Европы. — Значит, с Южного и Северного полюсов тоже можно отправляться в подобные путешествия? — Это спросил уже Лик. Глаза его горели, и именно на него чаще всего смотрел полковник, что свойственно всем учителям и лекторам — выбирать в качестве собеседников самых внимательных слушателей. — Теоретически — да, но наделе все осложнено непрерывной миграцией полюсов. Тот же Северный полюс когда-то находился чуть ли не на территории Сибири. И каждый день следует принимать существенную поправку. Поэтому точная фиксация места крайне затруднительна. — А почему европейский полюс никуда не перемещается? Это подал голос Микаэль, лучший спец группы по различного рода ловушкам и минам. Как правило, молчаливого испанца не слишком интересовали глобальные проблемы. Он предпочитал знать свое маленькое дело — не больше и не меньше. Однако все вокруг спрашивали, и, увлекшись примером, он тоже счел нужным продемонстрировать некоторое любопытство. Его прилежание было, можно сказать, вознаграждено. Полковник растерянно пожал плечами. — Этого мы не знаем. — Ничего себе! — воскликнул Микаэль и торжествующе огляделся. Разумеется, на природу ложных полюсов ему было глубоко плевать, но он задал вопрос, на который не сумел ответить сам Брок-сон, а это коечто да значило! — Точнее сказать, есть различные версии, по которым этот полюс тоже способен перемещаться. Одно время даже предполагалась не эволюционная, а революционная подвижка полюса, но проверить это, по всей видимости, придется уже вам. — То есть, отправившись из предместий Берлина, мы вполне можем угодить в какую-нибудь Италию? — К сожалению, это так. — А если нас забросит в море? — Надеюсь, этого не произойдет, тем более что, Перемещаясь небольшими отрезками, вы успеете отследить траекторию миграции полюса. Но на крайний случай в вашей экипировке будут спасательные средства: комплект-универсал, состоящий из надувного плота, навигационных приборов, спасательных жилетов и простейших опреснителей. А Кассиус, который, кстати, тоже здесь присутствует, поможет справиться с разными неполадками. Макс тем временем по компьютерной сети связался со спортивным клубом, тренировавшим Гер-швина. Тест-характеристика, присланный личным куратором нарушителя, мало что сообщал. Вес, телосложение, категория мышц, данные по выносливости. Кстати, показатели для сорокалетнего астеника, бредящего реставрацией истории и погруженного в книги по самую маковку, были не так уж плохи… А вот и данные по спаррингам. Увлекался, стало быть, мужичок!.. Макс пробежал глазами по строчкам. Ничего серьезного, но кое-чему этого подонка все-таки научили. Хорошо бы перекинуться парой слов с тренером лично, но навряд ли выявится что-нибудь новое. Судя по всему, этот Гершвин не боец. Во всяком случае, серьезную конкуренцию он составит разве что Дювуа. Макс поднял голову и искоса бросил взгляд на Кассиуса — седьмого члена команды, назначенного к ним техническим консультантом. Вся аппаратура отныне будет в ведении этого набыченного молчуна. Некоммуникабелен, зато отличный специалист — так отрекомендовал его Броксон. Скорее всего об исходе экспедиции этот Кассиус тоже знает, иначе он не был бы специалистом по своим бета-полям. А в волонтеров Макс верил. Записаться в армию — это одно, вызваться на смерть или изгнание — совсем другое. Может, поэтому и к Дювуа, и к угрюмому Кассиусу он с самого начала отнесся с повышенной симпатией. И не только он один. И Кромп, и Микаэль, и Лик — все проявили по отношению к новичкам радушие. Оно и понятно. Кому и знать, как не им, за плечами каждого из которых по три десятка ходок на вражескую территорию, что самое последнее дело — неприязнь и ссоры перед операцией. После — пожалуйста, сколько душе угодно, но только не до того… Незаметным движением Макс вынул из карма на дискету и вставил в дисковод компьютера. Выбрав каталог конструкций, где среди прочего помещались чертежи токарных станков, слесарного инструмента, яхт и катамаранов, он нажатием клавиши вписал и свой собственный файл. «БАЙСИКЛ ДОК» — такое имя появилось в длинном перечне иных наименований. — А это тебе зачем? — Штольц наклонился к лейтенанту и толстым пальцем потыкал в экран. — Так, на всякий случай. — Макс заставил себя улыбнуться.; Эта ночь не прошла для него даром. Прикинув про себя все, что только можно было прикинуть, он понял, что так или иначе свыкнется с большей частью утрат. Но одной из немногих вещей, с которой он яростно не желал расставаться, был велосипед. И этой же ночью, воспользовавшись оперативной сетью диверсионного центра, он не поленился собрать информацию, касающуюся всех простейших велоконструкций. В принципе все было возможно воссоздать. За исключением пластиковых подшипников и камер. Их он упаковал в свою индивидуальную аптечку, выкинув половину лекарств. — Просто на всякий случай, — сказал он Штольцу. — Чтобы было не скучно. Разумеется, капрал ему не поверил.