Привет с того света - Щупов Андрей Олегович - Страница 61

Душевной мукой были думы о погибших товарищах, физической москиты. Полчища кровососов обрушились на пришельцев, облепив руки и лица, сделав невыносимым продвижение вперед. С пчелиным гудением налетали похожие на оводов мухи, под одежду забивалась не различимая глазом, но пребольно впивающаяся в кожу мошка. У первого же ручья Макс приказал сделать привал и все открытые участки тела натереть глиной. Один из проверенных приемов диверсантов. Маскировка плюс дополнительная защита от насекомых. — Тем более что аэрозоль, таблетки — все осталось там… Лейтенант устало махнул рукой и тут же припечатал на щеке крупного комара. — Какие же они тут здоровые!.. От двух экипажей уцелело всего-навсего семь человек. Два автомата, карабин, вещмешок Штольца с кое-каким диверсантским имуществом — вот и все, чем они отныне располагали. Патронов «было в обрез, и даже заряды к мушкетам с фитильным замком можно было пересчитать по пальцам. Погибла и походная аптечка. В джунглях их настиг отряд преследователей, и пластиковую коробочку с десятками ампул простонапросто расплющило свинцовой пулей. Штольц же повторно испытал шок от прямого попадания. Кевлар и на этот раз выручил капрала, но на мощном теле, когда он разделся возле ручья, матросы разглядели два огромных синяка. Бой среди зарослей дался им особенно тяжело, еще пятерых они оставили на поле боя, оторвавшись от преследователей только благодаря плотному автоматному огню. За ацтеков была сама природа — москиты, ядовитые змеи, местный рельеф, перехбдящий от зыбких болот к череде скал и горных массивов. Вот и сейчас слева их поджимали зловонные топи, справа, увитый колючими растениями, вверх убегал крутой склон. Уходя от погони, они поставили на растяжке последнюю шариковую мину, и уже через пару минут она сработала, наполнив джунгли оглушающим грохотом. Только благодаря мине им удалось вырваться из очевидной ловушки. Наконец-то их оставили в покое. Шариковая мина с радиальным углом рассеивания в шестьдесят пять градусов — страшная вещь. Десять тысяч смертоносных осколков, поражающих на расстоянии в сто с лишним метров, сделали свое-дело. Во всяком случае, понеся серьезные потери, ацтеки остановились и дальнейшее преследование возобновили, удвоив осторожность и значительно снизив темп продвижения. Лейтенант же, напротив, приказал бросить все лишнее и сделать марш-бросок, вконец измотав непривычных к длительным переходам моряков. Лик, как самый выносливый из оставшихся в живых, с саблей в руке и с автома том на груди углубился в сторону от основного маршрута — ради ложного следа. Проделав в густых зарослях путь в несколько километров, он описал длинную и практически «чистую» дугу и воссоединился с отрядом. Эта операция вконец измучила и его. Рухнув в ручей, он пролежал так не менее получаса, восстанавливая силы. Макс объявил кратковременный отдых, и, послушно намазавшись красноватой глиной, матросы попрятались в тень. Макс со Штольцем уткнулись в карту будущей Мексики. Гомес, наиболее сильный из команды, взобравшись на дерево, сторожил импровизированный лагерь. — Черт у них тут ногу сломит! Но, судя по всему, страна ацтеков где-то здесь. А вот тут государство великих инков. Если, конечно, их еще не выперли в Тихий океан. Как там оно у них называлось?.. Ага, и не выговоришь даже… Тауа… Тауантинсуйу. Это, значит, где теперь Перу. То есть в смысле, где оно будет… А Теночтитлан — туточки. Палец лейтенанта уперся в точку на карте. — Если мы здесь, а он там, то между нами без малого километров триста. Вдохновляет? — Честно говоря, не очень. Скорее, впечатляет. — Вот и я о том же. — Макс раздумчиво пожевал губами. — Жаль, языка не знаем. Он у них тут «науатль» называется. Взяли бы кого-нибудь из местных, допросили. — Каким, интересно, образом? Ни одной пси-хотропной ампулы. Аптечку-то у нас — того, вдребезги. Уходить надо. Как можно дальше. — Куда? — А куда глаза глядят! Где не топко и не сыро. А уж сумеем оторваться от этих прилипал — осмотримся и решим. — Капрал сокрушенно вздохнул: — Ракетный пояс бы сюда. Прыг — и через десять минут на месте. — А вездеход-универсал на воздушной подушке не хочешь? — Это бы, конечно, еще лучше. И чтоб башенка с гаубичным калибром, пулемет-тройка и радар помощнее. Макс поморщился. Досужие фантазии в серьезных ситуациях всегда его раздражали. — Я вот думаю, знал Дювуа этот язык или нет? — Во всяком случае, про торпеды и пушки ацтеков он не знал точно. Вспомни, что он рассказывал. Каменные статуи, каменные ножи, каменные топоры. Век камня! А тут железо, пушки, ядра!.. — Ну, пушки, положим, они могли с похищенных кораблей свезти. — А торпеды? Торпеды — с подлодки капитана Немо? Махе кивнул: — Тут ты прав. Это, конечно, Гершвин. Его рука и его знания. Думаю, силуминовый пояс позволил этому мерзавцу занырнуть вглубь еще лет этак на двадцать или тридцать. Кассиус, кстати, тоже предполагал подобное. Вот и считай: двадцать лет — это же уймища времени! — Во всяком случае, эти годы он не потратил впустую. — Сукин сын!.. Но ничего… Скоро мы с ним встретимся. — Макс недобро прищурился. — Наверное, он об этом еще не догадывается, но, клянусь чем угодно, так оно все и случится. Я лично буду разговаривать с этим парнем! Тет-а-тет.

Воспользовавшись передышкой, матросики тут же повалились на обочину. Они до того устали, что к дороге, внезапно пересекшей путь, интереса практически не проявили. Что и говорить, солдатики из них получились аховые. И не будь рядом внима I тельных глаз и ушей диверсантов, сто пятьдесят раз они бы уже погибли, подвергшись нападению свисающих с ветвей змей или угодив в веревочный капкан ацтеков. Зато Макс к дороге проявил самое живое любопытство. — Вот так, братцы мои милые! Шоссе!.. То самое, о котором рассказывал Дювуа. — Присев на корточки, лейтенант потрогал твердую разогретую поверхность. — Ровнехонькая. Как они ее, интересно, раскатывали? Неужели и правда катком? — После тех торпед я не удивлюсь ухе ни катку, ни даже танку. — Ну, до танка они, положим, еще не доросли. — Дай-то Бог!.. — Ага! Вон там, судя по всему, и дорожный указатель. Лейтенант поднялся и прошел вперед. Каменная, метров в шесть или семь высоты, плита стояла на небольшой платформе у самой дороги. Стела. Одна из тысяч, которые, по словам Дювуа, так обожали ставить везде и всюду древние американцы. И ольмеки, и майя, и люди Теотиуакана, и ацтеки. Лик обошел стелу кругом, Макс скользнул глазами по рисункам, украшающим плиту. — Зверьки какие-то, птицы… Что бы это, интересно, значило? Солдат пожал плечами. — Если нас интересует Мехико, то так и так двигать надо туда… Он махнул рукой. — Все дороги ведут в Рим, а здешний Рим — это, конечно, Теночтитлан. — Значит, так пехом и попрем по шоссе? — В голосе Штольца прозвучало сомнение. Его можно было понять. Никогда раньше они не двигались цивилизованными тропами, предпочитая пути более скрытные и заповедные. Диверсант — это прежде всего разведчик. Добраться до цели; можно, лишь в I совершенстве владея искусством мимикрии, сливаясь с природой и сторонясь заведомо легкого. Здесь на дороге их могли вычислить в два счета, а обнаружить себя — значит проиграть неначавшееся сражение. — А что нам остается делать? Гнать этих парней по камням и зарослям? Лучше пристрели их сразу. Еще неделя пути — и всем им конец. Или как Го-меса… Лик не договорил, но Макс со Штольцем поняли. Гомес стал очередной жертвой этих мест. Он уснул прямо на дереве и не услышал, как к нему подползла змея. Гигантская анаконда сломала ему шею. Гомес слетел с дерева, перебудив лагерь. Натянув инфракрасные очки, Штольц уложил ночную рептилию двумя точными выстрелами. А на следующий день они сварили из мяса змеи довольно сносную похлебку. Голову анаконды, размерами ничуть не уступающую человеческой, Штольц насадил на пику, воткнув в могильный холмик. Гомес остался в земле и единственным преимуществом несчастного матроса бьшо то, что все его мытарства наконец-то прекратились. Он был неплохим парнем, этот Гомес. Пуэрто уверял, что душа умершего уже витает в раю. Возможно, так оно и было. — Хорошо… — Макс нахмурился. Снова следовало принимать нелегкое решение. По-своему прав был Штольц, но трудно было возразить и Лику. Здешние джунгли представляли для них чересчур сложное испытание. Стоило ли ломать ноги, если поблизости пролегало шоссе? Возможно, они и доберутся до столицы ацтеков, но в каком виде и какой численности?.. — Пойдем дорогой, — решил он. — Но придется менять режим. Дорога — это дорога, и потому двигаться будем ночью. Лик кивнул, Штольц сдержанно пожал плечами. Спорить с лейтенантом он не собирался. 12 Зак. ь 389 Проще простого — перевести биологические часы, когда люди вконец измотаны. Они готовы спать всегда и везде, не слишком реагируя на внешние обстоятельства. Макс знавал случаи, когда люди засыпали под массированным артобстрелом. Поэтому ломать режим следовало прямо сейчас. Усталость сослужит полезную службу, и до наступления темного времени суток они преотлично выспятся. Так уж устроен человек, что естество ею постоянно рыскает во все стороны в поисках оптимального варианта выживания. Вот и пусть цепляется за предложенное: днем глубокий сон, ночью — длительный переход. Если дорога не выкинет никакого фокуса, то где-нибудь через недельку они, глядишь, и доберутся до столицы ацтеков.