Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Степанцов Вадим Юрьевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 46

Изменить размер шрифта:

Изабель

Изабель, Изабель, Изабель!

Бьет серебряный колокол лунный,

и всю ночь я хожу как безумный,

и твержу без конца ритурнель:

Изабель!

Изабель, Изабель, Изабель!

В этот вечер декабрьский, морозный,

в город северный, туберкулёзный

вдруг тропический вторгся апрель.

Изабель!

Изабель, Изабель, Изабель!

Подо мною морские глубины,

в небе звёзды как крупные льдины,

воздух чёрен и густ, как кисель.

Изабель!

Изабель, Изабель, Изабель!

В этих дышащих зноем Карибах,

в этих рифах, проходах, изгибах

посадил я свой клипер на мель.

Изабель!

Изабель, Изабель, Изабель!

У акул здесь огромные зубы,

не доплыть мне без лодки до Кубы

лодку съели моллюски и прель.

Изабель!

Изабель, Изабель, Изабель!

Почему берега твои скрылись,

почему с неба льды повалились,

почему разыгралась метель?

Изабель!

Изабель, Изабель, Изабель!

Вёз я к синему острову Куба

не закованных в цепи йоруба,

не солдат, не французский бордель.

Изабель!

Изабель, Изабель, Изабель!

Вёз я сердце, разбитое сердце.

Что же силы небесные сердятся

и мозги мои, кровь и стихи мои

превращают в бездарный коктейль?

Изабель!

1992

Из классики

Ты жива еще, моя резвушка,

жив ли ты, мой ангел юных лет?

У меня всегда взлетает пушка,

стоит вспомнить глаз твоих букет,

стоит вспомнить задранную ногу,

прелестей твоих упругий вид.

Выхожу один я на дорогу,

сквозь туман кремнистый путь блестит.

Не жалею, не зову, не плачу

ни о чем, но в сердце ты одна.

Промуфлонил я свою удачу.

А ведь были, были времена!

Все, кого я знал на этом свете,

от твоей ослепли красоты.

Помню, как в сиреневом берете,

голая, на мне скакала ты.

И, скача на мне, бычок сосала

через малахитовый мундштук,

и стихи Есенина читала:

«До свиданья, до свиданья, друг…»

Не хотел с тобой я расставаться,

только ты исчезла, не спросясь.

Ты ушла к другому кувыркаться,

я с твоей сестрой наладил связь.

Пусть она красивей и моложе,

и мундштук сосет совсем как ты, --

не забыть мне той атласной кожи

и лица надменные черты,

влагу вулканического лона,

дух волос русалочий, речной

и того мордатого муфлона,

что сейчас смеется надо мной.

Ивовая кансона

Вам покажется нескромным предложение направить

ваши ножки озорные к этим ивовым кустам,

там смогу я вас изрядно улестить и позабавить,

на песочке возле речки хорошо нам будет там.

Беззастенчиво сияет полуденное светило,

видел я не раз, как девы, схоронившись от людей,

свой цветок под солнцем нежат, чтоб лучами теребило,

и порою хрипло шепчут: «Жарь меня, злодей, злодей».

Будем двое – я и солнце – целовать коленки ваши,

гладить плечи, грудь и бедра и цветочек теребить,

а потом я вас накрою, чем светило ошарашу,

пусть меня целует сзади, я же буду вас любить.

Это лето, это небо, эта речка, эти ивы,

эти губы, что ласкают эту кожу здесь и здесь!

Как не знали до сих пор вы, как посмели, как могли вы

быть в неведеньи, что в мире я и брат мой солнце есть?

Золотая карта

Ночевала карта золотая

на груди утеса-президента,

эта карта стоила 100 тысяч

долларов и 52 цента.

Посмеются и бомжи босые:

президент сворует много больше,

даже и не президент России,

а глава обычной чмошной Польши.

Нет, скажу я, всякие бывают

президенты в этом странном мире,

да, одни людишек раздевают,

а другие, хоть убей, не стырят.

Этот президенти был президентом

ОАО "Отечество и куры",

и любил он кур еще студентом

в институте зрелищ и культуры.

И хоть он учился по культуре,

снились ему куриц мириады:

прочитал в какой-то он брошюре,

что у кур большие яйцеклады,

что китайцы, чтобы сбросить газы,

кур как женщин под хвоста утюжат.

Ну и что? У нас в горах Кавказа

ослики для этих целей служат.

Но с ослом в общаге будет трудно,

рассудил студент, а куры слаще,

куру и зажарить можно чудно,

и менять строптивых можно чаще.

И развел студент немалый птичник

в общежитьи зрелищ и культуры,

каждой тыкал лысого в яичник,

и кудахтали от счастья куры.

...Пронеслась, как кура, перестройка,

стали жить мы при капритализме,

и студент решил: "А-ну, постой-ка,

обрети, брат, место в новой жизни!"

Бросил службу во дворце культуры,

прикупил пяток участков дачных,

помогли ему милашки-куры

провести ряд дел весьма удачных.

Ведь поскольку яйцеклады были

у его курей мощней и шире,

то яйцо несушки приносили

больше прочих раза так в четыре.

И посколку расширялось дело,

он один с курями не справлялся,

тех, кто стал курей топтать умело,

повышать по службе он старался.

Он платил хорошую зарплату

и его работники любили.

А ведь был задротом он когда-то,

петухом в общаге все дразнили.

Он сейчас утес капитализма,

да, петух, но ведь в хорошем смысле!

Оплодотворяет он Отчизну,

чтобы с голодухи мы не скисли.

Пусть сто тысяч долларов на карте

для кого-то будет маловато,

я скажу: ребята, не базарьте,

дайте мне ту карточку, ребята.