Ларс III (СИ) - Гросов Виктор - Страница 43

Расположенный среди холмистых равнин, недалеко от болгарской столицы, обширный лагерь гудел от контролируемого хаоса. Море палаток и шатров, выбеленная белая ткань которых контрастировала с зеленой зеленью окружающих лугов, простиралось до самого горизонта. Крепкий частокол с башнями опоясывал лагерь.

Сердцем лагеря был мой шатер, украшенный замысловатой вышивкой, изображающей сцены героических сражений и мифических зверей. Дым от бесчисленных костров поднимался в лазурное небо, неся пикантный аромат жареного мяса и тушеных блюд. Ритмичный звон кузнечного молота эхом разносился по лагерю, смешиваясь с ревом мехов. Лошади были привязаны длинными рядами, их шерсть блестела на солнце. Тренировочные площадки разбросаны по периметру лагеря, где постоянный звон металла говорил о регулярном ведении тренировочного процесса.

Лагерь возле Плиски был не просто временным домом. Это был тигель, где ковались воины.

Пока мы шли к лагерю, Ходоту вкратце рассказали о результатах переговоров. В лагере нас встретили привычным приветствием — звоном оружия о щиты.

Я забрался в свой шатер. Верный Ага встал у входа, охранять мой покой. Умка занялся разбором моего скромного багажа.

Через пару часов все мои ближники собрались за обеденным столом. Прискакавший из столицы Омуртаг, предвкушал интересные истории из Царьграда. Метик изложил основные тезисы византийской помощи в деле военной кампании против Рима. О пакте решено рассказать только ограниченному количеству лиц, только князьям и наместникам. Омуртаг, узнав о договоре загорелся расширить территорию ханства на запад, как и планировалось.

Болгарский наместник мобилизовал значительную армию и инициировал сложные ритуалы для подготовки к войне. Эти приготовления выходили за рамки простой логистики и стратегии, они были глубоко переплетены с системой верований болгар и их почитанием божественного и духовного мира.

Омуртаг открыл зернохранилища, обеспечивающие запасы зерна и других продуктов питания. Кузнецы работали не покладая рук, кожевники изготавливали седла и сбрую для кавалерии. Женщины ткали ткань для походных палаток и одежды, собирали лекарственные травы и готовили провизию для похода.

Сын наместника Маламир, вместе с жрецами, проводил церемонии, чтобы умилостивить богов и добиться их благосклонности. Жертвоприношения приносились перед боевыми знаменами. Молитвы и заклинания возносились Тангре, верховному божеству, и другим могущественным духам, связанным с войной и победой.

Военачальники сидели за столом и обсуждали заключительные моменты военной кампании.

Ходот берет под свою руку два десятка тысяч легионеров и пойдет в сторону Царьграда, там он сядет на наши драккары и византийские суда. После этого он отправит гонца, чтобы с даты отплытия я отсчитывал тридцать пять дней. Именно столько нужно Золтану и Ходоту для того, чтобы высадится у Рима. Лука пойдет с первой армией, как военачальник-канонир. Забава с сотней медсестричек идет с ними в качестве «генерала от медицины», как обозвал ее Эд.

Я, Метик и Омуртаг со второй армией направимся по суше на запад. Мы должны через двадцать дней после отплытия первой армии оказаться возле Венеции. По нашим расчетам. К моменту высадки первой армии у стен Рима на север Апеннинского полуострова отправится армия Рима для сдерживания моей армии.

В итоге, пока Рим будет осажден, я разобью большую часть армии понтифика в поле и выйду на соединение с первой армией. Таким образом, решаются логистические задачи по снабжению такой оравы солдат. Логистических маршрута будет два: один — через море, второй — по суше.

После того, как мы все обсудили, решено завтра объявлять начало военной кампании. Я отдельно поговорил с Ходотом, уверил в безопасности Милены. Карнат не мог ошибаться, поэтому я сам верил в то, что говорил. Крепко обнявшись с тестем, я поблагодарил его за то, что он понимает меня и поддерживает.

На следующий день могучая гардарская армия разделилась на две части. Я провел небольшой смотр легионеров, сымпровизировал небольшую напутственную речь, получив в ответ рев тысяч глоток воинов. Первая армия двинулась на юг для погрузки на суда.

Вторая армия под руководством Омуртага, который был под моим подчинением также выдвинулась в поход. Наш путь шел на запад. Военный лагерь опустел.

Мы шли в сторону Белграда. Там мы должны были дождаться вестей от первой армии, а после мы выдвигались к побережью Адриатики. Омуртаг говорил, что с соседями договариваться о проходе не надо, так как он хотел сразу присоединить их.

На военных советах мы обсуждали возможность быстрого захвата Сербии и Хорватии. И, что удивительно, все сошлись во мнении о невозможности получения достойного отпора. Радомысл с Ходотом были убеждены, что если еще повторить трюк с огненным походом в бывшую Хазарию, то войскам даже задерживаться нигде не придется. Я тогда скромно потупил глазки. До сих пор немного неловко за ту ярость, которую я не смог удержать в себе, когда узнал о похищении беременной жены и убийстве Гостомысла.

Мы выдвинулись в поход. Кампания началась. Путь второй армии был тщательно спланирован. Мы шли через горы, принимая во внимание наличие источников воды и подходящих мест для стоянки. Суровые Балканские горы имели в изобилии лабиринты крутых склонов и густых лесов. Горные перевалы проверяли на прочность нашу выносливость, а разреженный воздух обжигал легкие. Внезапные штормы превращали дороги в коварные оползни.

Пройдя через горы, легион вышел в Софийский бассейн, а затем продолжил путь на север через долины и равнины, направляясь к Белграду. Армия была на марше с разведчиками и передовыми отрядами.

По пути войско несло с собой провизию, а также фураж для еды и воды. Вьючные мулы стонали под тяжестью припасов, их рев являлся постоянным напоминанием о ноше, которую они тащат. Омуртаг создал безопасные лагери по пути нашего следования, что имело решающее значение для отдыха и защиты.

Уже через пару дней гардарские легионеры выгодно отличались от болгарских воинов. В предыдущем совместном походе болгары оценили выучку и организацию царского войска. Поэтому Омуртаг тщательно перенимал опыт моих легионеров. Но всему нужно время. Пока получалось слабо, хотя прогресс все же был — дисциплина налаживалась.

Путешествие от болгарского побережья было трудным, но впечатляющим с точки зрения военной организации и логистики. На одном из последних привалов перед Белградом, Метик поиронизировал по поводу легиона. Ведь даже слово «легион» несет в себе наследие Рима. Поэтому он считал ироничной шуткой захват Рима нашими легионерами. Омуртаг посмеялся и добавил об исторической важности участия болгарских войск в таком знаменательном деле. Все же тщеславен бывший хан.

Когда спустя неделю, мы вышли к Белграду, армия вздохнула с облегчением. По крайней мере ее болгарская часть.

Ветер, проносившийся через Дунай, нес с собой запах древесного дыма и жареного мяса. Он взъерошил мои волосы, когда покосился на раскинувшееся передо мной поселение. Белград немного разочаровал. Я, видимо, ожидал увидеть столицу окрестных земель, коей становился в будущем Белград. А по факту — это просто большое поселение.

Обветренные деревянные частоколы возвышались над землей, словно ребра давно умершего зверя, окружая беспорядочные постройки. Скромные хижины с соломенными крышами ютились рядом с более крепкими деревянными домами, украшенными замысловатой резьбой. Тут и там дерзко стояли редкие каменные здания. Над всем этим, расположенная на самом высоком холме, зорко взирала белокаменная маленькая крепость.

Какофония стука молотков, пения и криков торговцев, продающих свои товары доносились до нас. Этот город был перекрестком культур и плавильным котлом языков.

На небольшом отдалении от Белграда находился очень знакомый контур. Это был наш временный военный городок, похожий по очертаниям на тот, что остался в Плиске.

Нас встречал местный вельможа, князь. Он с помощью своей свиты помог нам обустроится. Пока армия разгружалась для стоянки, князь позвал нас к себе в крепость.