Ларс III (СИ) - Гросов Виктор - Страница 35

Мы свернули за угол и наткнулись на процессию монахов в пыльных коричневых одеждах. Они несли иконы, их голоса звучали в торжественном гимне. Толпа почтительно расступилась, давая им пройти.

— В империи иконоборчество, — заметил Гор, кивая на процессию, — но некоторые монахи на свой страх и риск позволяют себе такие шествия. Эти, — он снова указал подбородком на монахов, — известны своей строгой приверженностью вере.

Я наблюдал за процессией со смесью любопытства и беспокойства. Я плохо знаю о борьбе монахов за свои идеалы внутри православия. А Гор молодец, вникся и усердно пытается держать нос по ветру.

Когда мы приблизились к большому проспекту, ведущему к Императорскому дворцу, сцена резко изменилась. Исчезли тесные улицы и ветхие дома. На их месте стояли великолепные мраморные здания, украшенные мозаиками и фресками. Во дворах плескались фонтаны, а в позолоченных клетках пели экзотические птицы. Казалось, сам воздух вибрировал.

Я приехал в Константинополь в поисках торговых соглашений и союзов, но знал, что византийский двор был змеиным гнездом интриг и предательства. Один неверный шаг может обернуться катастрофой.

Глубоко вздохнув, я сбил несуществующие пылинки с кафтана и поправил близнецов. С императором разберемся позже, сегодня отдыхаем после долгого пути.

Гор привел нас к небольшому дворцу. По рассказам моего «гида», он приобрел это здание у разорившегося купца и сделал его резиденцией гардарского царя в Константинополе. Это подняло не только его статус, как царского военачальника, но и сделало это место центром притяжения для торговцев и тех, кто симпатизирует нашему государству. Освобождение рабов-славян навело шороху среди местных. Пришлось много импровизировать. В том числе в части организации мест временного пребывания бывших рабов. Этот дворец неплохо с этим справлялся.

Расположенная среди величественных дворцов и обширных поместий константинопольской элиты, купеческая резиденция являлась свидетельством умелых деловых отношений. Это не был дворец в истинном смысле этого слова, так как ему не хватало огромных размеров и показного величия домов местной аристократии. Тем не менее, он обладал необходимыми для царя Гардарики комфортом и атрибутами процветания.

Дом, построенный из светлого известняка, возвышался на три этажа, его фасад был украшен замысловатой резьбой, изображающей различные сцены купеческой жизни — корабли, груженные товарами, экзотических животных и иностранных купцов, заключающих сделки. Перед домом располагался небольшой ухоженный сад, зеленое пятно среди городского камня и пыли. Запах жасмина и роз смешивался с соленым привкусом моря. Гор выбрал отличное место. Я по-новому посмотрел на степняка, с большим уважением.

Внутри комнаты были просторными и светлыми, полы были выложены красочной мозаикой. Солнечный свет лился сквозь арочные окна, освещая богатые гобелены и шелковые подушки, украшавшие стены и диваны. Вокруг был блеск полированного серебра на столах, затейливая стеклянная посуда, изящные фарфоровые вазы и другие признаки достатка.

С моим восхищением и удовлетворением от увиденного согласились все ближники. Гор, видя этот эффект, расплылся в самодовольной улыбке.

Гор проводил меня на второй этаж. Умка с Агой занесли в мою комнату вещи. Я выглянул в арочный проем. На внутренний дворик.

Двор, открытый небу, составлял сердце дома. Мраморный фонтан весело журчал. Вокруг внутреннего двора располагались галереи. На каждом этаже имелся доступ к различным комнатам — моим покоям, комнатам для гостей, библиотеке, и даже небольшой православной часовне.

Хотя здесь не было огромных залов и роскошных покоев императорского дворца, дом излучал атмосферу сдержанной роскоши и комфортной жизни, пристанища мира и процветания среди шумного города.

— Именно такой и должна быть резиденция царградского царя, — я довольно хлопнул Гора по плечу.

Степняк благодарно кивнул и удалился. Я снял верхнюю одежду и развалился в кресле возле огромной кровати.

Мои ближники осваивались в новом доме. Чуть позже, когда мы чуть отдохнули, Гор зашел ко мне для обстоятельного доклада по местной политике и наших проблемах.

Степняк рассказал много интересного.

— Император Михаил все больше отдалялся от дел, — начал излагать Гор, — Ведущую скрипку играл Феофил, его сын-соправитель. Феофил получил отличное образование под руководством ученого Иоанна Грамматика. И говорят, что именного своего учителя он хотел поставить на должность патриарха. Но наши действия ему помешали. Слухи о том, что эта должность чуть ли не проклята, неслись по столице как знойный пожар по степи. Естественно, — воин улыбнулся, — наши послушницы постарались чтобы слухи до сих пор не утихали.

— Эсе надо премию выдать, — пробормотал я немудренной шутке.

— Феофил неплохой правитель, — продолжил Гор, — он, правда, вспыльчив, но старается быть справедливым. Непростые отношения у него с мачехой, второй женой Михаила, с Евфросинией. Она имеет сильную власть на Михаила и часто подталкивает мужа к отмене решений Феофила.

— Семейные разборки на высшем уровне, — прокомментировал я.

— Евфросиния, — кивнул Гор, — также нашла Феофилу жену. Кстати, замечательную девушку, скромную и порядочную. Она сильно отличается от всей этой императорской верхушки.

Гор как-то задумчиво улыбнулся своим мыслям. Он что, втюхался в жену Феофила? Вот только этого не хватало. Надо будет узнать подробнее про эту даму.

— Чем же она так хороша? — как-бы невзначай спросил я.

— Феодора другая, — пожал плечами степняк.

— Феодора?

Что-то смутно знакомое в голове крутится. Где-то я слышал это имя.

— Да, Феодора, — ответил воин с интересом поглядывая на меня, — с ней была интересная история. Когда Феофилу решали на ком жениться, Евфросиния провела смотрины. Она собрала красивых девиц для брачного выбора Феофила. Поставив их всех в палате, она дала Феофилу золотое яблоко со словами: «Отдай той, которая понравится». Была в числе невест одна благородная девица, по имени Икасия, чрезвычайно красивая. Феофил, как говорят, увидев эту деву восхитился её красотой. Он сказал: «Чрез женщину зло излилось на землю». Икасия возразила: «Но и чрез женщину бьют источники лучшего». Феофилу не понравился ответ и даже оскорбился этим. Он отверг Икасию и отдал яблоко Феодоре.

— Надо будет пообщаться с Феодорой, — задумчиво заметил я.

— Надо, — согласился он.

— А что у них с врагами? С кем воюют?

— Византийцев раздирают противоречия, — дал оценку Гор, — внутри они грызутся за власть, а снаружи пытаются собрать осколки бывшей Римской империи. Особых войн нет, досаждают арабские пираты, портят торговлю.

Я никак не мог нарадоваться познаниям степняка. Все-таки окружение и блага цивилизации дают большое преимущество. Не зря я хотел в свое время свалить в Византию.

— А если бы мы предложили им Рим взамен на союз, они согласились бы?

Мой вопрос ввел в ступор Гора. Но, надо отдать ему должное, он собрался и сделал интересные выводы.

— Византийцы уделяют приоритетное внимание безопасности своих восточных границ и возвращению территорий, утраченных из-за арабов. Это отвлекает их внимание и ресурсы от желания расширить територию на Западе. Да и Болгарское ханство их сдерживало от чрезмерных амбиций. Византийцы, возможно, и хотели бы вернуть себе Рим, но сочетание внутренних и внешних проблем в конечном итоге мешает им достичь этой цели.

Я посмотрел на Гора в очередной раз с удивлением. Этот парень за несколько месяцев набрался знаний побольше чем я. Кто-то его здорово натаскал на поприще получения новой информации.

— Откуда ты все это знаешь? — не сдержался я от вопроса.

— Не так уж и много я знаю, царь, — степняк пожал плечами, — просто много общаюсь с местными.

На мой заинтересованный взгляд, он вздохнул, словно собирался с мыслями.

— Иоанна Грамматика очень интересует царство Гардарики. Мы часто общаемся по разным вопросам. С ним бы тоже нужно поговорить тебе.