Ларс II (СИ) - Гросов Виктор - Страница 21

Я, широко раскрыв глаза, смотрел на Эсу. А ведь это неплохая идея. А главное, простая по задумке. По исполнению, конечно, есть вопросы, но идея — замечательная.

— И чего ты молчала? — я вскочил и начал ходить кругами, — я тут голову ломал-ломал, а она взяла и нашла простой и изящный способ решения проблемы, — я остановился и замер, — а сможешь справиться с вождями?

— А есть сомнения, Ларс? — хмыкнула девушка.

— Так, отлично, значит, как только вернется Ходот, отправишься к уграм. Они ближе.

— Будет подозрительно, если с обоими племенами случится одинаковая беда с вождями, — заметил Аршак.

— А он прав, — я задумался, — поэтому, одних вождей ты просто отравишь, а другим устроишь несчастный случай. Это тоже все подозрительно, но можем списать на знамение богов.

— А как ты собираешься попасть в стан кочевников незамеченной? — задал резонный вопрос Джуниор.

— Почему незамеченной? Очень даже замеченной. Будем пленниками какого-нибудь купца, который хочет передать в дар вождю красивых рабынь.

Шрам Эсы не уродовал ее, но и не делал более привлекательной, несмотря на правильные черты лица. Видимо Эса сама понимала это, так как она сказала, что будет исполнять роль воина-охранника, а красавиц она наберет из своих послушниц. Там была пара интересных девушек, которых Эстрид подготавливала именно для подобных операций. А с печенежскими вождями она разберется в одиночку. Это меня немного напрягло, так как я не уверен, что она до конца оправилась от упсальских событий. Ладно, «будем посмотреть» как она с уграми справится.

Разрешив столь долго мучавший вопрос, я с удовольствием отужинал и пошел тренироваться с близнецами-топорами. В последнее время я забросил это дело. Я тренировал зарубы, подрубы, тычки и глухари — основные удары топорного фехтования. Эффектная мельница, которая была исключительной «фишечкой» Сокола, мне далась с трудом. Может из-за долгого простоя от тренировок, а может из-за самого Сокола. Все же его мне очень не хватает.

Последующие несколько дней я жил только тренировками, изредка отвлекаясь на решение небольших управленческих проблем, благо Эса, вникая в свою княжескую роль главы Киева, справлялась сама и без особых хлопот. Аршак ей помогал в силу своего опыта, который появился еще в Хольмгарде.

Спустя четыре дня после того, как Ходот с легионом ушли к древлянам брать Изкоростень, мой тесть вернулся практически без потерь. Он осадил столицу древлян и разграбил все сопротивляющиеся поселки, находящиеся в округе. Для захвата Изкоростеня хватило артобстрела требушетами. Уже через несколько часов «камнепада» древляне сдались. Как потом рассказывал сам Ходот, древляне думали, что «камнепад» был наказанием богов за неподчинение царю Гардарики. Тесть не стал соглашаться, но и не отрицал божественную сущность этого «явления».

Ходот привел мне под «ясны очи» древлянского вождя, который дал вассальную клятву Эсе. А до этого Эстрид повторила клятву мне в качестве княгини Киевской. Древлян и северян я хотел вобрать в Киевское княжество, чтобы не распылять силы и не децентрализовывать местное самоуправление. Киевское вече было только для решения вопросом местного значения, в пределах города. Княгиня здесь решала все вопросы. Последнее слово всегда было за ней. Попытки поиграть в подковерные игры окончились весьма плачевно. Эса не отягощена вопросом морали и принципами гуманизма, поэтому всех неугодных она устраняла предельно жестко. При этом она умудрялась находить ту грань, в которой в глазах народа и местной элиты ее действия были правомерными и, главное, справедливыми.

Еще через несколько дней вернулся Куляба вместе с Судимиром. Их дела складывались еще лучше. Куляба налетел на северян с тыла в волчий час и смыл осаждающих словно ураган. Чернигов, по словам Судимира, нуждался в срочной постройке крепостной стены, поэтому они решили избавиться от северянской угрозы так, чтобы стена строилась без спешки. Куляба и Судимир прошлись по северянам, пока до всего племени не дошла весть о разгроме их войска, оставляя за собой выжженные поселки тех, кто не захотел входить в состав царства. Молва о жестокости черниговского владыки и царского командующего прокатилась по северянам быстрее скорости звука. Уже на третьи сутки все населенные пункты открывали свои ворота добровольно, как только появлялись царские войска.

Были и исключения. Некоторые бросали свои села и уходили в леса. Такие точки на карте также сжигались. Времени ловить их не было. К счастью подобные ситуации были единичными. Надеюсь, они не надумают уходить в партизаны. В любом случае нужно будет убедить тех, кто убег в леса о благоприятном отношении со стороны власти, если они вернутся к мирной жизни.

Куляба с Судимиром собрали всех старейшин северян на вече и потребовали их выбрать единого вождя, который даст клятву верности царю от имени всего племени. Старейшина, ставший вождем, был удивлен, когда пришлось присягать на верность Эсе, киевской княжне. Но он быстро понял, насколько важную роль играет Эса в царском совете и в жизни самого государства. Поэтому, ушел он с намерением привести в Киев не менее полторы тысячи воинов для царьградского похода. Мужик быстро смекнул выгоды от участия в столь грандиозном деле, да еще и с таким войском, которое я собрал в Киеве.

В итоге под стенами Киева собралась армия чуть менее тридцати одной тысячи человек. За все время похода было потеряно не более семисот человек. Огромная армада по здешним меркам. Радомысл, оглядывая многотысячное войско со стен Киева, только диву давался о таких незначительных потерях. Я объяснял это, главным образом, огромной заслугой Метика и Забавы. Они приложили величайшие усилия по сохранению жизни воинов, причем от небоевых потерь в том числе.

Осталось решить вопрос с уграми и печенегами. Эса, как только вернулся Куляба с Судимиром, приняла присягу вождя северян и ускакала с тремя своими бывшими послушницами и десятком своих варягов, которые были у нее в прямом подчинении еще со времен нашей первой встречи. Судимир, кстати, договорился с Эстрид о поставках камня в Чернигов для постройки крепостной стены. Эса попросила Аршака помочь с организацией. Тот не отказал, хотя некая прохладца в их отношениях есть. Как-то я пробовал разузнать о причинах разногласий, но Аршак грамотно увел тему в сторону. А я с тех пор никак не найду времени, чтобы наконец выяснить, какая кошка между ними пробежала.

Глава 8

Киевское княжество, весна 827 г.

На следующий день после ухода Эсы, в Киев пришла делегация соседнего племени — уличей. Видимо, до них дошли слухи о загадочном захвате их соседей — древлян. Ничем иным их желание узнать о наших дальнейших действиях не объяснимо. Радомысл говорил, что у этого племени тотемное животное — волк. И они столь же свирепы и жестоки, как дикие животные. Переговоры были отягощены еще и тем, что пришлось впервые использовать переводчика. Их говор был совершенно не похож на тот, которым говорили славяне в Хольмграде или Киеве.

Представители уличей сейчас сидели передо мной в детинце Киева за большим столом. В помещении, украшенном славянскими орнаментами и узорами, находились все мои ближники, кроме Эсы, и весь состав командования. Толмач уличей был обычным белобрысым парнем с легким южным акцентом.

Сами же уличи имели вид поистине варварский. Бородатый низкорослый мужик, который был вождем этого племени, сидел напротив меня. Короткий теплый плащ был закреплен на правом плече с помощью металлической фибулы. Рогатый шлем лежал рядом на столе. Рукоять двуручного топора маячила из-за спины. Звали вождя — Драг. Радомысл сказал, что его имя на уличском означает «волк». Рядом с Драгом сидели два его младших брата-предводителя. У детинца стояла сотня варваров-уличей, готовых разорвать всех и вся при любом плохом взгляде. Обстановка была накаленная.

Радомысл говорит, что по легенде уличи когда-то пришли в эти земли из словенского племени. Уличи годами воевали с Киевом и не покорялись им. Когда же они узнали, что царем Гардарики, захвативший Киев, является словен, то решили первыми прийти и узнать наши намерения.