Монашество в средние века - Карсавин Лев Платонович - Страница 33

В половине XII века Верхний Рейн и север Франции были свидетелями появления многочисленных религиозных братств мирян, возникающих независимо друг от друга и ставящих себе целью сообща исполнять требования культа или обеспечить себе к старости тихую и религиозную жизнь в добровольном, но не полном удалении от мира. В Льеже (1170–1177 гг.), Тирлемоне, Валансьене, Дуэ, Генте, Антверпене, Брюсселе, Страсбурге появляются дома «бегинок» – зарабатывающих себе пропитание своим скромным трудом и религиозно живущих женщин. В Льеже Ламберт Заика (Lambert le Begue) объединил около себя некоторое количество вдов и сирот, питая их «крошками со стола богатых», убеждая их «идти дорогою мира». Они молились, читали религиозные книги, ухаживали за больными и умирающими и молились на их могилах. Возникли подобные же организации называемых бегардами мужчин, представлявшие собою благочестивые братства ремесленников, подчинённые избираемым всеми братьями министрам. Бегарды не были монахами или священниками; они остались горожанами. Впоследствии бегарды и бегинки слились частью с францисканскими терциариями, частью с еретиками.

В Оверни около 1183 года миряне, по указаниям клира, сплотились в целях защиты социального мира от феодальных разбойников в конгрегацию «капуцинов». Благочестивая жизнь, запрещение ложных клятв, игр, посещения таверн и роскоши нарядов и однообразная скромная одежда отличали эту новую ассоциацию, действительно способствовавшую социальному миру и вызвавшую к жизни другие аналогичные.

Проповедь Бернарда Клервоского в Милане и одновременный с нею религиозный подъём привели к возникновению в половине XII века так называемых гумилиатов. Это были решившиеся вести более религиозную жизнь миряне. Экономическая взаимопомощь шла рядом с взаимопомощью религиозной, выражавшейся в молитвах за умерших, в сопровождении их трупа в могилу и в еженедельных общих собраниях, на которых братья увещали друг друга, произнося проповеди морально-религиозного характера. Гумилиаты не отказывались ни от семьи, ни от привычной жизни, внося в неё только большую религиозность, стараясь воздерживаться от клятвы (одно время совершенно не допуская её), надевая скромную одежду. Наиболее религиозные из гумилиатов, распространившихся из Милана по Северной Италии, образовали общежития (конец XII века), достигшие благодаря развившемуся в них сукноделию и сочувствию Церкви и общества значительного экономического преуспеяния и превратившиеся во второй и первый гумилиатские ордена. В начале XIII века не утратившие ещё внутренней связи друг с другом первый (отличавшийся преобладанием клириков, каноническою жизнью), второй и третий (первый по времени возникновения) ордена гумилиатов были признаны как единая конгрегация Церковью и получили от неё организацию по образцу цистерцианской.

Влияние еретиков на массы выразилось в появлении подобных же организаций мирян – «верующих», как называли их от в отличие от самих еретиков. Катары устраивали маленькие общежития для женщин, в противовес чему Доминик основал свой первый женский монастырь (Prouille). Еретички жили в таких домах под наблюдением катаров, поддерживая своё существование их помощью и трудом. Но и простые верующие миряне, не покидая мира и семьи, сплачивались около катаров, ожидая от еретиков «утешения», спасающего перед смертью их душу или переводящего их в саму секту. Но определённой организации у катарских «верующих» не было: они объединялись только визитирующими их еретиками. Моральный идеал катаров был осуществим только при полном разрыве с миром. Как бы ни праведен был мирянин, он должен был погибнуть, если не получит «посвящения» в еретики («утешения» – consolamentum). И, как бы он ни грешил, «утешение» может очистить и спасти его. Поэтому для катаров положение «верующего» имело лишь относительную, практическую ценность: «верующий» скорее и легче, чем простой мирянин, мог получить «утешение», сделаться «совершенным» и спастись; делаясь «верующим», мирянин гарантировал себе присутствие в нужную минуту могущего его спасти катара. Если же «верующий» умирал без «утешения», он всё равно погибал; добрые его дела не обладали никакой ценностью. Таким образом, организуя мирян, катары не отвечали на их потребность в среднем моральном идеале, ставя их в положение людей, пассивно ожидающих спасения, или оставляя их в прежнем положении, потому что и средний мирянин-католик мог ожидать спасения лишь от таинственной власти священника, отпускающего его грехи в последние минуты его жизни.

Напротив, вся деятельность вальденсов была направлена на улучшение морально-религиозной жизни мирян. Вальденсы учили молиться, учили жить по-христиански, не покидая мира; исповедовали своих «верующих», наставляли их в жизни и вере. Вальденские «верующие» объединялись около вальденских «школ» или «госпициев» – общежитии еретиков, являвшихся центрами их пропаганды. В Италии одно время (во втором десятилетии XIII века) существовали даже конгрегации живущих своим трудом вальденских «верующих». Этими конгрегациями руководили сами еретики.

2. Так в конце XII и начале XIII веков в разных местах независимо друг от друга возникают религиозные организации мирян из средних и низших классов общества. Естественно, что и деятельность нищенствующих орденов, особенно более демократичных францисканцев, приводила к тем же результатам, что и проповедь вальденсов. И у миноритов были свои «верующие». Из них многие спрашивали у братьев или самого Франциска, как спастись, как жить в миру. Францисканцы могли подать только один совет – исполнять предписания Евангелия, и для того, чтобы лучше достичь этого, – помогать друг другу. Форма братства, в которой легче всего осуществлялась такая взаимопомощь и которая естественно вытекала из неё, была привычна. Так возникли организации «терциариев», или, как их первоначально называли, «кающихся братьев». В 1221 году Франциск и Папа Григорий IX дали им впоследствии подвергшийся изменениям и дополнениям устав. Черты жизни терциариев напоминают жизнь гумилиатских терциариев и другие организации мирян эпохи; лишь второстепенные моменты выдают францисканское влияние. Молитвы (по крайней мере, частое чтение «Отче наш») и посещение храма, соблюдение церковных постов и исполнение требований культа, помощь братства своим сочленам и бедным, отказ от не вызываемых необходимостью клятв и военной службы, вообще скромная и религиозная жизнь характеризуют каждое терциарское братство. Раз в месяц терциарии собираются в церковь и по окончании мессы выслушивают там проповедь какого-нибудь монаха (чаще всего, конечно, францисканца). Они ежегодно выбирают себе должностных лиц, делают взносы в общую кассу, навещают больных братьев и сестёр, заботятся о похоронах умершего сочлена и читают молитвы за спасение его души. Мало-помалу с распространением терциарских организаций они изъемлются папством из-под контроля епископской власти и ставятся под прямое и официальное руководство Францисканского ордена. Одновременно папство рядом мер защищает их от давления косо смотревших на уклонение терциариев от своих гражданских обязанностей коммун.

Позже, чем минориты, принимают участие в создании организаций мирян, доминиканцы. Сначала они вовлекают в сферу своего влияния братства, создавшиеся для борьбы с ересью (Милицию Иисуса Христа) и основывают новые, им аналогичные (Милицию Блаженной Девы). Потом около этих аристократических по своему составу ассоциаций они организуют терциариев по образцу францисканских и, наконец, обособляют последних в отдельные братства. Все доминиканские организации мирян отличаются характерным для «ордена братьев-проповедников» боевым характером. В уставы братств проникают предписания всячески бороться с ересью и всеми силами защищать права и привилегии Церкви от посягательств коммун. К концу XIII века эти новые задачи, навязываемые терциариям, появляются и во францисканских организациях.

Некоторые терциарские братства присоединяют к общим всем религиозным организациям мирян чертам ещё и другие, более специальные. Так возникает много братств на основе совместного чествования и культа Девы Марии. Это типично для многих доминиканских организаций, но не только для них. Культ Девы Марии довольно рано вызвал целый ряд братств, славословящих Её (Laudesi), частью подпавших потом под влияние доминиканцев, в одном случае и под францисканское влияние; из одного такого флорентийского братства (Societas laudantium В. Virginis) вышли основанные семью богатыми горожанами (1233–1240 гг.) и утверждённые Александром IV (1255 г.) сервиты (Ordo Servorum В. Mariae Virginis). Внешнею особенностью таких братств являлись совершаемые ими торжественные процессии и распеваемые братьями гимны (laudes) в честь Богоматери. Ещё своеобразнее появившиеся в самом конце XIII века братства бичующихся (флагеллантов) – остаток большого флагеллантского движения 1260 года. В них выступает элемент еремитского покаяния – самобичевание.