Дома костей - Ллойд-Джонс Эмили - Страница 6

Инид в «Рыжей кобыле» была всегда, сколько себя помнила Рин. Хозяйка постоялого двора всегда оставалась краснощекой и улыбчивой, всегда вдовела, ее волосы всегда были курчавыми и седыми. Пожалуй, единственного взгляда, брошенного на Эллиса, Инид хватит, чтобы решить: этого парня не помешает хорошенько откормить.

– Спасибо, – сказал Эллис. – За то, что привела меня сюда. И еще раз спасибо за то, что спасла меня от… той твари.

Рин протянула ему ладонь.

Эллис улыбнулся и пожал ей руку. Его пальцы были холоднее и мягче на ощупь, чем у нее, на ладони недоставало мозолей. Он убрал руку, но Рин по-прежнему держала ладонь протянутой. Эллис удивленно уставился на нее, потом его осенило.

– Ах да. – Он порылся в мешке и вытащил несколько монет, которые положил ей на ладонь.

Она кивнула, убирая деньги, и направилась прочь, бросив напоследок:

– На твоем месте я бы не сходила с дорог. По крайней мере, пока не обзаведешься приличными картами.

Она услышала, как он хмыкнул, и незаметно улыбнулась. А потом прибавила шагу, и, пока направлялась через деревню к дому, все мысли об Эллисе выветрились из головы.

Ее дом стоял на окраине Колбрена и выглядел как все остальные старые дома – деревянные стены, соломенная крыша, из трубы валит дым. В просторном дворе они держали кур и единственную козу, которую могли себе позволить. Куры бойко разгуливали вокруг дома и разыскивали корм в высокой траве.

Рин толкнула дверь и вошла в дом. Незримая рука, сжимавшая ее сердце, словно разжала хватку. Она впитывала привычные детали: запах дыма, белье, развешанное для просушки, затейливые деревянные ложки на стене, вырезанные отцом для матери, коза…

Коза!

У порога стояла коза.

Увидев Рин, она разинула рот и приветственно заблеяла.

– Кери! – крикнула Рин. – Почему твоя коза в доме?

Послышался лязг металла, брань, и из кухни вывалился Гарет в переднике и с большой ложкой в руке. Он замахал ей, пытаясь выгнать козу.

– О, только не это! Кыш! Пошла вон!

Коза невозмутимо уставилась на него.

– Кери, опять твоя коза в доме! – закричал Гарет.

Ответа не было.

– Керидвен! – На этот раз Гарет рявкнул так, что вздрогнули и Рин, и коза. – Выведи свою козу из дома!

По полу дробно простучали шаги, и из комнаты выбежала Кери, за спиной которой развевались ленты, вплетенные в волосы.

– Доброе утро, – суховато произнесла Рин. – Вижу, в мое отсутствие все шло хорошо.

Ласково обхватив козу за шею, Кери повела ее к входной двери.

– Доброе утро!

– Как получается, что Рин достается «доброе утро!», а мне – «что на завтрак?»? – спросил Гарет. Ложку он по-прежнему держал в руках, и Рин только сейчас заметила, что пальцы у него в жидком тесте. Должно быть, пек лепешки.

– Это тебе за то, что вместо сказки на ночь читал мне книгу расходов, – усмехнулась Кери. Увлекая козу к двери и проходя мимо брата, она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Гарет вздохнул, отмахнулся и ушел в кухню.

Рин завидовала легкости, с которой ее младшая сестра проявляла чувства. Кери целовала всех и все – от кур до свежевыпеченных булок. Для Рин же поцелуи были…

Прикосновение губ к ее заплетенным в косы волосам. Сухие хрипы маминого кашля, прижатый ко рту платок со складками, пропитанными кровью.

…прощанием.

Отгоняя эти мысли, Рин вышла следом за сестрой во двор. Коза беспокойно натягивала веревку, жадно уставившись на кустик горошка возле железной изгороди.

– Козу надо держать в загоне, – сказала Рин. – Будет бродить без присмотра – мы наверняка с ней хлопот…

Она осеклась.

Во дворе стоял мужчина. Среди разросшейся травы и кур он выглядел совершенно неуместно. Одетый в новую и чистую одежду знатного господина, он был седовласым и осанистым.

– …не оберемся, – закончила Рин. – А-а, приветствую, наместник Эйнон.

Присланного князем в деревню Эйнона она всегда недолюбливала. Он был из тех, кто способен задавить повозкой чужого кота, а потом хладнокровно принести трупик хозяину и предупредить, что, если такое повторится, он подаст на виновника в суд кантрева.

Об этом Рин знала не понаслышке. В то время ей было десять лет, того кота она обожала.

– Полагаю, тебе известно, зачем я здесь. – От его вкрадчивого голоса Рин всегда передергивало. Она вспомнила про топор и решила: даже к лучшему, что сейчас его при ней нет.

– Известно, – твердо отозвалась она. – Боюсь, нам придется отсрочить уплату.

Эйнон провел пальцами по своему безукоризненно чистому рукаву. Расправил его, придирчиво изучая тонкую материю.

– Я не совсем уверен, что ты имеешь в виду, моя дорогая девочка.

Рин подавила острое желание заявить, что она ему не дорогая девочка.

– Тернеры решили не прибегать к нашим услугам. И, если заплатим вам сейчас, в отсутствие всяких гарантий, что до зимы похороним еще кого-нибудь, вряд ли мы сумеем прокормиться. – Краем глаза она заметила, что за ее спиной открылась дверь и во двор вышел Гарет. Кери подошла поближе, держа за веревку козу. Рин мимоходом задумалась, то ли это попытка поддержать ее, то ли брату и сестре спокойнее, когда между ними и раздраженным Эйноном стояла старшая сестра.

– Понятно. – Эйнон смерил ее холодным взглядом и вздохнул. – Какая жалость. Видишь ли, твой дядя и так уже припозднился с уплатой. Боюсь, если я не получу в ближайшее время всю сумму… придется мне взять деньги из другого источника. – Он отступил и окинул взглядом дом. – Например, продать это жилище.

Рин сжала пальцы:

– Не можете же вы просто взять и…

– Могу, – перебил он. – И, если мне не заплатят в ближайшие две недели, так и сделаю.

В ней вспыхнул гнев – гнев, порожденный беспомощностью, заставляющий диких зверей скалить зубы и кусаться. Ей хотелось пригрозить Эйнону так же, как он пригрозил ей, и слова вырвались у нее прежде, чем она успела удержаться.

– Вам наверняка перепало немало деньжат из казны, которую вы должны были отдать князю. От долгов нашего дяди вы вряд ли обеднеете.

Лицо Эйнона стало безжизненным, он вперил в нее неподвижный взгляд.

Рин услышала, как за ее спиной Гарет сделал глубокий вдох. Он вышел вперед, встал между Эйноном и сестрой.

– Долги взаимно уничтожаются, – быстро произнес он. – Если вы простите долги нашего дяди, у нас больше не будет к вам претензий.

Эйнон смерил его ледяным взглядом.

– Каких?

– Насчет денег, которые вы должны нашей семье, – объяснил Гарет. – За поиски, которые по вашему распоряжению вел наш отец.

Если бы Рин хуже знала его, она не заметила бы, как едва слышно дрогнул его голос.

– Из которых он не вернулся.

– Эту работу он не закончил, – возразил Эйнон еще более вкрадчивым тоном, чем прежде. – Я заплатил тем, кто довел ее до конца.

– Он умер, – выпалила Рин.

– Его спутники не смогли это подтвердить. – Эйнон щелчком сбил с рукава засохшую травинку. – По их словам, ваш отец ушел в глубь рудника и не вернулся. Возможно, он устал от вашей семьи и решил дождаться ночи, чтобы улизнуть в темноте.

– Он бы никогда так не…

– И вообще, все это не важно, – перебил Эйнон. – Без тела вы не докажете его смерть. А я никоим образом не обязан платить вам за разведку, которая так и не завершилась. Что же до вашего дяди… Он действительно передо мной в долгу. В азартных играх ему никогда не везло. И вы обязаны выплатить этот долг.

Он улыбнулся им и повернулся, чтобы уйти. Рин сделала вдох, задержала дыхание, как учила мать, а затем медленно выдохнула. Она должна сохранять спокойствие. Должна вести себя как подобает взрослому человеку. Она должна…

– Отпускай козу, – тихонько велела она.

Кери удивленно взглянула на нее, а затем отпустила веревку, за которую удерживала козу. От неожиданной свободы та заморгала, потом огляделась. Козы – весьма своевольные существа. Если уж они что-то задумали, попытка переубедить их может вылиться в сражение. А коза Кери давным-давно решила, что двор принадлежит ей – как и люди в нем. И терпеть здесь незваных гостей не собиралась.