Операция Поиск во времени - Нортон Андрэ - Страница 24

— Это выдаст его первому же увидевшему атланту! Ни один торговец не станет носить такое сокровище… — Офицер делает шаг, чтобы помешать ему.

Но наакал смотрит на Рея.

— Не знаю. Он хочет его очень сильно, и в таком деле не нужно вмешиваться. Зачем он тебе, сын мой?

Для Рея черный браслет превращается в дымящееся живое существо. Оно ему нужно; он должен взять его — оно принадлежит ему, и они не должны его отбирать!

— Мой! — Голос его похож на рычание, рука тянется к кинжалу на поясе. Комната, весь мир сужается до браслета и необходимости получить его.

Но, кажется, драться ему не придется, потому что наакал, по-прежнему глядя на него пронзительным взглядом, протягивает ему браслет, другой рукой делая офицеру знак отойти.

— Есть для этого причина, хотя сейчас ни он, ни мы ее не знаем. Но не носи его открыто, сын мой.

Рей радуется прохладному ощущению на руке. Нет, носить его открыто слишком опасно; он должен хранить его в тайне… в безопасности. Он удовлетворенно прячет браслет под одеждой.

— Теперь слушай. — Голос жреца звучит властно, и Рей внимательно смотрит на него. — Возможно, ты будешь считать, что мы нехорошо поступили с тобой сегодня ночью. Но время и судьба не оставили нам выбора в час нашей нужды. Ни один человек с матери-земли не может принять обличье Сидика и открыть закрытые для наших глаз врата. Мы знаем, что Тень не смогла помешать тебе, когда ты в прошлый раз проник в ее логово. Поэтому мы снова должны использовать оружие, которое ты даешь нам в руки. И вот что: под властью Пламени мы читаем будущее по искрам и звездам. И хотя смерть нависнет над тобой облаком, будет плащом висеть на твоих плечах в предстоящие дни, по нашим предсказаниям, она не сможет взять тебя. То, что есть в твоих руках, сильнее любого меча. Мы используем тебя без твоего согласия, потому что мы в отчаянном положении. И ты можешь возненавидеть нас за это. И все же… — Он помолчал. — Иди с миром, и пусть девять раз благословит тебя Пламя. — Он сделал рукой жест, как будто извлек из воздуха нечто невидимое, заполнил этим невидимым свои ладони и пролил незримым душем на американца.

Офицер сделал шаг вперед.

— Твой корабль уходит на рассвете. Через десять дней ты будешь в месте встречи. Во время прохода по каналу оставайся внизу, не выходи на палубу. Скажи, что заболел. Твой помощник поведет корабль. Теперь… пора…

Ранним утром в сопровождении офицера и нескольких стражников он вышел из дворца. Рей понимал, что не может отказаться. Принуждение, наложенное на него в крепости, заставляло идти. Он движется, как шахматная фигура, и будет так двигаться, пока не сделает нужное им дело. Выиграв битву за браслет, он снова погрузился в туман, мозг его оцепенел и отупел. В нем не осталось сил для сопротивления.

Они пришли на пристань, подошли к перевозчику зерна. С темной палубы их окликнул человек. Рей замигал в свете лампы.

— Капитан… — приветствовал его моряк. — Все готово… «Это помощник, Ра-Пан». — Подсказка какой-то части сознания.

— Выходим на рассвете, — ответил Рей.

— Есть, сэр.

Офицер из крепости и стражники не стали задерживаться. Они ушли не прощаясь, а Рей остался стоять у поручня. Над гаванью раскинулся город. Тут и там виднелись огни, но немного. Город еще спит. Рей беспокойно поерзал. Где-то там… он нахмурился… ему трудно думать. Сидик из Уйгура, он Сидик из Уйгура. Он не должен, не смеет думать о другом.

Наступал рассвет. На палубе появился Ра-Пан. Рей повернулся к нему и произнес слова, как будто язык сам подготовил их за него:

— Я плохо себя чувствую. Прими команду.

Помощник не увидел в этом ничего особенного. Рей спустился в маленькую темную каюту. В ней была ниша без занавеса. Там койка Сидика. Рей упал на нее. И хоть пытался уснуть, в сознании все время всплывали воспоминания и мысли Сидика, и от этого он действительно почувствовал себя больным. Напился затхлой воды из кувшина. Но наконец пришел сон, на этот раз без сновидений.

Проснулся Рей дрожа от холода. На столе его ждала деревянная доска для резки хлеба с двумя лепешками и куском мяса. Он проглотил хлеб, но от запаха мяса его замутило, он оставил его и поднялся на палубу. Дул свежий ветер, они шли в открытом море. У руля стоял Ра-Пан. В распоряжении Рея знания Сидика о корабле и его действиях, и он уверен, что экипаж принимает его за настоящего капитана. Но все же легко допустить ошибку и тем вызвать подозрения. Рей взглянул на восток. Там, в полумире отсюда, лежит Атлантида. А он даже не знает, что должен сделать, когда прибудет туда — если вообще прибудет. Но в то же время он уверен, что не сможет сделать ни одного движения, которое отдалило бы его от Атлантиды.

Они прошли по каналу. Пришлось дожидаться своей очереди, и поэтому Рей провел три дня в душной каюте. И вот они во Внутреннем море.

— Остановимся в Маноа. — Одно из редких высказываний Ра-Пана за вечер.

Это не предположение, а утверждение. Мгновенно проснулось чувство опасности. Это не запланировано. А Рей уже понял, что самосохранение требует, чтобы он выполнял наложенный на него приказ.

— Нет. Мы идем в У-Ма-Чал. Ра-Пан нахмурился.

— Мы обычно этого не делаем.

Может, кончается контроль наакалов над экипажем? Если так, команда может взбунтоваться.

— Неважно. — Рей попытался взглянуть на помощника тем же повелительным взглядом, каким смотрел на него жрец. Он должен проявить свою власть, иначе его придется списать еще до того, как начнется его миссия.

— Ты отказываешься выполнять мои приказы? — резко спросил он.

Помощник как будто хотел отвести взгляд и не смог. Он облизал губы.

— Но мы всегда заходили в Маноа.

Показалось ли Рею, что голос помощника звучит неуверенно? Отныне нужно быть настороже, чтобы ни Ра-Пан, ни другие не могли в нем усомниться.

— А в этот раз зайдем в У-Ча-Мал! — подчеркнуто сказал он. Ра-Пан кивнул, глаза его снова затуманились.

Американец стал следить за экипажем. Ел только то, что попробовал помощник, спал с мечом наготове и старался отдыхать как можно меньше.

Еще семь дней, и они у восточного выхода из Внутреннего моря. И как будто кончалась хорошая погода: ночью небо затянули тучи. Рей стоял у поручня, пытаясь разглядеть маяк города. Под одеждой что-то острое прижалось к его коже. Пальцы его сомкнулись на браслете. Во всем мире есть еще только один такой же…

Кто это сказал? Когда? Белая полоса — принадлежащая кому-то, кого он хорошо знал. Он достал браслет и принялся поворачивать его в руках, пытаясь вспомнить. Искорками вспыхивали алмазные глаза.

— Ах…

Рей зажал браслет в кулаке. Рядом с ним Ра-Пан. Оцепенение в его взгляде исчезло. Он смотрел на сомкнутые пальцы Рея, как будто мог проникнуть сквозь плоть и кости.

— Что тебе нужно? — спросил американец. — Ты должен быть у руля.

— Я пришел спросить, будем ли мы причаливать вечером… — Но он смотрел не в лицо Рею, а на его руку.

— Разве я уже не сказал? Возвращайся на свой пост! Несмотря на опасения американца, помощник отошел. Рей вздрогнул. Эта часть дела была почти закончена, а что дальше, не хотелось думать.

— Портовой сигнал, капитан! — Впередсмотрящий указал на вспышки на берегу. — Спрашивают, куда мы идем.

— Ра-Пан, — Рею показалось, что это подходящая возможность, — отправляйся к ним.

Он ожидал, что помощник возразит, но уйгур повиновался, прихватив с собой двоих матросов. Рей торопливо начал готовиться. Спустил шлюпку, один сел за весла и начал грести, ориентируясь на линию берега. Голоса с берега, разнесшиеся по воде, заставили его вздрогнуть.

— Стоит шестимесячного жалования, а он носит его под одеждой. Кто узнает? Убить его или связать и оставить жрецам Ба-Ала. Может, они даже заплатят за него.

Негромкий ответ и резкое возражение.

— Сидик? Нет, они что-то с ним сделали. Это не Сидик, говорю вам! Вместо него подставили одного из своих людей. А такая новость стоит на востоке большой награды!