Кодекс чести - Гаркушев Евгений Николаевич - Страница 76

Я тоже дремал, время от времени открывая глаза и поглядывая в окно. Самолет летел высоко, и внизу мало что можно было разглядеть. Мелькнуло в отдалении Каспийское море, а может, мне это только почудилось… С каждой минутой становилось темнее, и я открывал глаза все реже.

Перед отлетом Мурманцев наконец рассказал мне о главной версии контрразведки. Голицына похитили для того, чтобы помешать ему занять пост губернатора Гавайев! Оказывается, приказ о назначении уже готовился, оставалось сделать совсем немного – утвердить решение премьер-министра в Сенате и согласовать решение с Губернским Законодательным собранием на Гавайях. Уже через месяц Голицын мог приступить к новой работе. Но, видно, кому-то очень этого не хотелось…

Тому, что Петру Михайловичу предложили такой высокий пост, я нисколько не удивился. Только в первые дни службы помощником шерифа я полагал, что Голицын – дальний, обедневший отпрыск знатного рода, которого занесло в наши края и который едва ли не всю жизнь работал шерифом. Потом из разговоров с другими помощниками выяснилось, что наш «главный» не так прост. Оказывается, он много лет служил в армии, вышел в отставку генералом, в последнее время занимал должность начальника штаба Северо-Кавказского военного округа. Тяжело заболел, думал, что не поправится, поэтому ушел из армии. Но здоровье быстро восстановилось – а врачи не советовали менять климатический пояс и рекомендовали остаться на юге. Поэтому Голицын не уехал в Москву. Он привык к своему особняку, обзавелся друзьями… На должность шерифа выдвинул свою кандидатуру едва ли не в шутку – чтобы развлечься. А его избрали практически единогласно. И Петр Михайлович, как всегда, отнесся к делу очень ответственно. Но, понятное дело, должность шерифа округа не была вершиной его карьеры, а передышкой, своеобразным отпуском, который растянулся на три года.

Одно мне было не совсем понятно – зачем интриганам понадобилось похищать Голицына? Отчего его попросту не убили? Не хотели осложнений? Но наивно надеяться, что к похищению представителя одной из самых знатных фамилий России отнесутся спокойно. И если Петра Михайловича все же собирались отпустить живым, он мог рассказать о похитителях…

Если говорить о чести, то и убийство, и похищение суть поступки бесчестные. Конечно, убийство – грех смертный, но вряд ли щепетильный человек пошел бы и на похищение. Особенно если учесть происшествия, которые его предваряли, – убийство двух граждан, причем из огнестрельного оружия. Между всеми этими событиями, несомненно, существовала связь. И если раньше я склонялся к версии сумасшедшего маньяка, то сейчас эта теории казалась несостоятельной. Маньяки не имеют достаточно средств, чтобы заказывать реактивные самолеты и нанимать десятки людей для организации преступления.

Прошлой ночью против нас работал не один человек, не два и не три. Преступникам нужно было выяснить, какая телефонная линия свободна, переговорить с шерифом, выманив его к железнодорожной станции. Проследить, что Петр Михайлович пришел один. Изготовить травматический самострел, выстрелить в шерифа, обездвижить, остановить поезд, погрузить на платформу тело. Активировать сигнальную систему на путях, чтобы закрыть семафор. Сгрузить тело, довезти его до аэропорта, где уже ожидал вылета, не привлекая лишнего внимания, самолет…

Сколько для этого нужно людей? Много! Как бы опытны, хитры и проворны они ни были, все равно два-три человека с таким объемом работы не справятся. И деньги, деньги… Даже для того, чтобы зафрахтовать самолет, деньги нужны очень большие – далеко не каждому частному лицу по карману. Значит, мы имеем дело с заговором, а не с действиями маньяка-одиночки.

Мурманцев тоже на это намекал. А также на то, что корни заговора тянутся очень далеко – в Гонолулу, туда, где некоторые заинтересованы, а некоторые вовсе не заинтересованы в новом губернаторе. Есть и другие претенденты на эту должность. Почему бы не прощупать их? Всё лучше, чем идти по остывающему следу, мчаться в Китай и пытаться найти кого-то там… Голицына скорее всего доставят на Гавайские острова – туда, где позиции его конкурентов особенно сильны. Зачем – вопрос второй. Так, во всяком случае, давал понять контрразведчик.

А добраться до островов можно разными способами. Из Китая – вылететь в Японию или в Корею, на Филиппины. Оттуда – рейсовым самолетом до Гавайев. Провезти человека можно – и если охрана аэропорта подкуплена, проблем не возникнет. Закрыть все островные аэропорты контрразведка не сможет, да и стоит ли? Контролировать всех пассажиров и обслуживающий персонал самолетов – проблематично. А Голицына наверняка повезут тайком, записав или пилотом, или механиком…

Пилот сообщил по интеркому:

– Мы покидаем воздушное пространство России.

Впереди лежал Китай – страна из далеких снов. Но мне было уже все равно. Я ушел в другие сны…

Для дозаправки сели в Сеуле. Когда еще придется побывать в Корее, но нам было некогда получать новые впечатления. Вышли на взлетно-посадочную полосу, чтобы размяться и подышать воздухом, пока самолет осматривали механики, а в баки заливали топливо – огромный оранжевый бензовоз размерами едва ли не превосходил наш самолет.

Солнце, от которого мы стремительно улетали несколько часов назад, готовилось двинуться нам навстречу – небо на востоке светлело. Пахло в Корее совсем не так, как у нас. Чужие рассветные ароматы очаровывали, но больше тревожили.

Берендеев не расставался со своим портативным компьютером ни на минуту – хотя, уверен, информация в нем содержалась не слишком секретная (иначе ему просто не дали бы лэптоп в дорогу) и была защищена и зашифрована должным образом. Мы с Руденко были не в силах расспрашивать о чем-то контрразведчика – несколько часов сна в креслах восстановили силы не полностью, тело ломило. Кроме того, мы были не настолько наивны, чтобы полагать, что Кирилл раскроет нам хоть какую-то тайну. Достаточно того, что его ведомство оплачивало нам быстрый и комфортный перелет на Гавайи.

Мы надеялись, что статус Берендеева позволит нам увереннее чувствовать себя на островах. Одно дело – шериф и полицейский из Ростова в Царицыне, другое – в далеком Гонолулу, где и русских-то по пальцам пересчитать можно, если верить Руденко.