ОПГ «Деревня» 4 (СИ) - "Alchy" - Страница 27

Один ксилофон на фоне пышущих здоровьем и харизмой Мани с Дуняшей смотрелся бледно, поэтому она привлекла к репетициям отца с гитарой. И теперь раз в день репетировали по часу, готовясь к большой сцене, пока на подмостках «Трёх пескарей», а дальше чем черт не шутит, можно и столицу покорить. Репертуар помог подобрать дядька, у того какого только хлама на компьютере не было, в том числе и музыкального. Исполнять попсу и хиты девяностых Маня категорически отказывалась, а на шутливый совет участкового присмотреться к амплуа и песням «Вороваек» — так на него взглянула, что Серёга зарекся шутить над дочкой. Голоса у подруг были, слух тоже не подкачал, но какой-то изюминки не хватало. По мнению Мани, естественно, немногочисленные зрители, присутствовавшие на прогонах — были в восторге.

После обеда Маня в очередной раз занималась с великими княжнами, Катя что-то щебетала о том, что старшие сестры не на шутку увлеклись кройкой и шитьем, освоили швейную машинку и с восторгом изучают журналы с выкройками. Машинально сделав замечание младшей цесаревне:

— Екатерина, не ковыряй в носу! Козявки надо вытаскивать без палева, или прикрываясь платочком. — В голове у Мани что-то щелкнуло и пазл сложился. — Точно, Катя, ты умница!

Со старшими великими княжнами, несмотря на то, что они обе были практически её ровесницами, плюс-минус — Маня особо не общалась, как-то не довелось. Да и общих интересов не было, а вот то, что Александра и Елена не вылезали то от Галки, то от Ксении — упрощало задачу по получению сценических костюмов. «Да и Катя с Машей как джокер в рукаве!» — Маня целеустремленно направилась к Ксюхе, у которой, по агентурным сведениям, вот уже несколько дней что-то ваяли две старших дочери императора: «Щас как припремся, они Гугла с Масей тискать начнут, так что на угодно согласятся, лишь бы их увела! Не то что пару платьев сшить!»

Жизнь, как обычно — внесла свои коррективы в до этого стройный и безупречный план Мани. Котовские, шестым чувством учуяли приход детей и сквозанули в подпол, а Ксюша сходу предложила поиграться с уже изрядно подросшим Трезором, засидевшимся в вольере. Малолетние предательницы встретили эту идею радостным визгом. На ворчливое Манино замечание, что от великих княжон после этих игрищ будет безбожно разить псиной, Александра радостно заметила: «Это не беда, их всё равно каждый вечер стирают в обязательном порядке!»

Отступать было некуда, шантажировать Александру с Еленой тоже нечем, поэтому Маня напала на самое слабое звено — на Ксюшу. Всё таки тетка, должна в положение войти. К просьбе Мани с любопытством прислушивались цесаревны и внезапно, предварительно пошушукавшись — с готовностью согласились помочь. Разговорились, в процессе выяснения того, что Маня подразумевает под сценическим костюмам — сестры важно заявили, что могут сотворить всё, что душе угодно. С небольшой помощью Ксении Борисовны.

А потом, сгорая от любопытства — принялись расспрашивать Маню о Дуняше, всё-таки — будущая невеста второго брата. Маня обрадовалась — девчонки оказались вовсе не задаваками, как их характеризовали младшие сестры, а вполне себе компанейскими. И чего они раньше не общались. Ну а то, как они играючи управлялись с швейной машинкой, выкройками и прочей фурнитурой, в которой Маня была ни в зуб ногой — внушало уважение. Договорились, что завтра Маня придет вместе с подругой, тогда и мерку с обоих снимут, и любопытство удовлетворят взаимное. А за это время и княжны покумекают, во что можно обрядить будущих звезд эстрады, и сама Маня с Дуняшей определятся. А пока расплывчатое Манино пожелание по поводу нарядов: «Чтоб без кокошника с сарафаном до пят и не как проститутки с трассы выглядели!» — заинтриговало цесаревен, бросив вызов их фантазии и умениям.

— Представляешь, Мария, — Поделилась с ней Александра. — мамА ходит по дому как привидение и стенает: «Мезальянс, боже, какой же это мезальянс!» А папА её и слушать не хочет, едва она начинает возражать против брака Кости, сразу рычит: «Мария Федоровна, а концепция простой русской идиомы „дать леща“ вам о чем-нибудь говорит⁈»

Сбежав от непонятных ей терминов вроде рюшек, далматики и какого-то марлота — Маня во дворе на радостях вместе с детьми принялась валять Трезора, позабыв о своих же недавних словах о запахе. Для полного счастья не хватало только Лёши, который сейчас, скорее всего — штурмовал какой-нибудь курумник в окрестностях Зюраткуля, в условиях, максимально приближенных к боевым. Ничего, скоро он вернется и уж тогда она встретит его во всеоружии! А по поводу впечатления, которое Дуняша произведет на Константина — Маня вообще не волновалась. Он на неё в застиранном то рабочем врачебном халатике смотрел как на икону, а на дне рождения в харчевне — всё больше отмалчивался, словно проглотив язык…

В то время, как мысль о сольной карьере едва-едва забрезжила в очаровательной головке Мани — Макаров приступил к делу с размахом. И уже пятого июня, сразу после днюхи подполковника в харчевне — организовал вокально-инструментальный ансамбль, джаз-банд и даже один бой-бенд из бывших выпускников горного училища. Из уличенных в нечистоплотности и попытках присвоить ценные сведения из будущего. Репетировали сейчас на базе бывшего древлеправославного скита, оглашая окрестности чистосердечными признаниями и неподдельным раскаянием. Перед короткими гастролями в один конец…

А сам Александр Семёнович наконец-то, с помощью подсказок Павла Петровича — освоил выделенный смартфон. Функции диктофона, фото-и видеосъемки привели его в восторг, испробовав зум — долго игрался, с сожалением обронив: «В отрочестве бы мне этот прибор, когда в папенькиной усадьбе за девками на реке подглядывал…»

Император тогда же, вечером пятого — вызвал Павла Строганова, с порога объявив:

— Отправлю-ка я тебя к батюшке, Пашка, пока лишнего не вынюхал. Посидишь в пермской вотчине под домашним арестом до осени. Потом катись на все четыре стороны, хоть и в Европу. К тому времени пронюхают про наши дела, и любой русский, даже завалящий, в цене будет. Как учитель великого и могучего…

— Я был нетрезв, мое поведение недостойно русского дворянина! — Повалился в ноги Паулюс, всё как учил Егор. — Я был нетрезв, простите меня, Ваше Величество! Хочу послужить отечеству!

— Тогда смотри! — Повеселел самодержец. — Про судьбу отступников и предателей, коих сегодня прямо из кроватей сонных выдернули, слышал⁈ Разглашение и утаивание сведений, полученных здесь, приравнивается к государственной измене и прямом пособничестве врагу! Подумай до завтра, и если решение твердо, подпишешь бумаги. И от меня условие, возьмешь своих малолетних братьев, что вскорости приедут, под свой патронаж. И рожу не криви, что ублюдки! Это братья твои! Отец дюже закручинился и опечалился, узнав о судьбе пресекшегося корня строгановского, так что смирись! А паче того, дружбу заведи с братьями, как старший!

Павел, обрадованный прощением императора — был согласен на всё и лишь кивал головой, как собачка на приборной панели. Государь, тоже удовлетворенный — милостиво опустил его, окончив аудиенцию. Он уже и без всяких подписок и допусков столько узнал, что палкой не выгонишь отсюда, настолько всё оказалось интересно. А свою гордыню волей неволей пришлось смирить, ещё ладно мозги в нужное русло вправил всего один удар Серёги. А после кратких обмолвок Егора и более пространных объяснениях друга детства Александра о том, что всё не то, чем кажется и какая судьба была уготована России — в Европу больше не манило. Если только в составе экскурсионно-туристической группы с многозарядным автоматическим оружием и артиллерией…