Николай I Освободитель. Книга 7 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 3

Застрявшим же в Стамбуле французским офицерам пришла телеграмма «из центра» — эвакуацию им запретили и приказали вновь возвращаться под крыло командующего османской армией — к счастью, Хафыза Осман-Пашу после разгрома под Анкарой сняли с должности, потому что он «поспешное отступление» представителей союзников явно не оценил — коим стал сам великий визирь Рауф-паша. Этот персонаж достоин отдельного рассказа, своего рода непотопляемый Талейран Османской империи, достаточно сказать, что при смене султана — путем удушения предыдущего — Рауф-паша остался при влиянии и политической силе.

Военным великий визирь не был, однако сейчас куда важнее была государствообъединительная функция армии, чем непосредственно военная. Ибрагим-паша в сторону Стамбула идти не торопился, аккуратно «подъедая» южное побережье Малой Азии, а вот проблемы с сепаратизмом имелись здесь и сейчас.

Около нового года наконец пришло сообщение, что египетское войско перестало топтаться на месте и двинулось на столицу. Возрожденная буквально из пепла и вооруженная присланным из Франции и Англии оружием султанская армия двинула им навстречу. Ситуация застыла в неустойчивом равновесии…

Глава 1

— Господа! — Я тяжело вздохнул и обвел взглядом собравшихся. На меня внимательно смотрело три десятка пар глаз, в каждой из которых виделась напряженная работа мысли. Традиционное четверговое заседание Госсовета в этот день имело на повестке дня всего один, но действительно судьбоносный вопрос. И это был как раз тот случай, когда я как самодержец был не готов взвалить всю тяжесть ответственности за него на свои плечи. — Все аргументы «за» и «против» уже сегодня были озвучены, надеюсь каждый успел сформировать полноценное мнение по обсуждаемому вопросу. Жду от вас ответственного голосования со всем пониманием тяжести принимаемого решения. Каким бы оно не было.

1836 год стал очень бурным в плане различных международных иногда горячих, а иногда не очень конфликтов.

В июне начались волнения в мексиканском Техасе. Как уже упоминалось ранее, в эти времена штат одинокой звезды представлял собой огромную пустую территорию, на которой проживало всего тридцать-сорок тысяч человек не индейского населения, причем наблюдался явный перекос в сторону американских переселенцев. В такой ситуации вопрос об отделении был лишь делом времени.

На сколько я помнил из моей истории, в тот раз Мексика удержать Техас от сецессии не смогла. Более того американские переселенцы тогда справились даже без поддержки США, наваляв отрядам мексиканской армии силами собственных ополченцев.

В этой истории дело приняло совсем иной оборот. С помощью русского оружия и при содействии обосновавшихся в Никарагуа русских казаков, правительство Мексики сумело подготовить и вооружить несколько вполне боеспособных конных полков общей численностью чуть больше трех тысяч сабель при нескольких десятках легких конных орудиях.

— Я «против», — первым по армейскому принципу высказался самый последний из попавших в состав Госсовета министр средств и путей сообщения. Аракчеева к сожалению, пришлось отпустить на пенсию, однако Степан Осипович Пантелеев, прошедший весь путь создания железнодорожной сети в России и последние пять лет работавший генеральным директором РЖД, был на этот пост идеальной кандидатурой.

— Я тоже «против», — покачала головой Александра, зачисленная в Госсовет как министр народного просвещения.

— А я — «за», — следующим высказал свое мнение министр уделов генерал Киселев.

В отличии от остальной армии Мексики, боеспособность которой была где-то на уровне плинтуса, эти конные полки, набранные исключительно из добровольцев, хорошо обученные и возглавляемые решительными командирами, сумели показать американским ополченцам всю разницу между регулярной армией и организованной на коленке самодеятельностью.

7 июля 1 драгунский полк под командованием генерала Урреа — ох уж эти колониальные генералы, командующие армиями в 600 человек — после короткого, но яростного штурма взял город Концепсьон, который до этого перешел на сторону Техасцев. Тут ярко сыграла артиллерия мексиканцев, благодаря которой потери обороняющихся были вдвое выше нежели у атакующих.

Командир техасцев по имени Стив Остин однако сумел при этом улизнуть и уже в середине августа под его рукой собралась новая армия в 1200 человек, которая опираясь на небольшой Форт Аламо попыталась нанести удар по коммуникациям мексиканцев. К этому моменту из центра страны на север пришла основная армия Мексики численностью в 6000 человек и техасцам сразу стало не слишком весело.

11 сентября после двухнедельной осады Аламо был взят, а разъяренные большим потерями и упорным сопротивлением мексиканцы устроили в маленьком городишке натуральную резню, после которой выжило всего несколько человек.

Резня стала поводом к тому, чтобы в Вашингтоне заговорили о возможном прямом вмешательстве в войну. Дела у техасцев шли откровенно паршиво, генерал Урреа, пользуясь большей мобильностью и лучшей подготовкой своих солдат, успешно отлавливал мелкие группы инсургентов и нещадно их уничтожал, не позволяя техасцам собрать новое боеспособное войско. Естественно такой исход в США, где эти земли уже считали почти своими, совершенно не устраивал.

— «За» — по очереди проголосовали все четверо представителей «армейского блока» в Госсовете в составе военного министра, начальника Главного штаба, шефа корпуса жандармов и командира гвардии.

— «Против», — поджал губы Канкрин. Тут понятно, это же ему придется изыскивать дополнительное финансирование.

— Тоже «против», — голос Юсупова, который исполнял сейчас обязанности министра внутренних дел меня тоже не удивил.

Точку в обсуждении возможного вступления Америки в войну поставил русский посол Павел Алексеевич Криденер, который передал американскому госсекретарю ноту от правительства в Санкт-Петербурге, по которой вступление в войну США автоматически привело бы к русскому вмешательству.

Хоть между США и Россией и было немало напряженностей — в первую очередь по поводу совместного владения Орегоном, где мы проводили активную колонизацию побережья, безжалостно при этом выдавливая конкурентов — переводить их в фазу открытой войны в Вашингтоне не решились. С учетом того, что немало вложившие в экономику Мексики британцы тоже были не в восторге от всей техасской заварушки, воевать против всего мира самостоятельно в Вашингтоне просто не решились. Американцы конечно помогали техасцам деньгами, оружием и даже добровольцами, но полноценным участием в войне это назвать все равно было нельзя.

В итоге восстание в Техасе, которое в иной реальности привело к отделению от Мексики территории в 2 миллиона квадратных километров, тут окончилось ничем. 25 ноября недалеко от городка Сан-Хосито произошло решающее сражение, в котором 2 тысячи мексиканцев наголову разгромили 1300 техасских ополченцев, подведя таким образом жирую черту под продлившимися полгода боевыми действиями.

18 декабря в городе Веласко были подписаны мирные соглашения, по которым боевые действия прекращались, а все американские колонисты были обязаны покинуть территорию штата Техас до 1 июля 1838 года. Ну а генерал Урреа ставший национальным героем Мексики, как это часто бывало в станах Латинской Америки уже в следующем году сверг правительство и стал единоличным диктатором этого государства.

Впрочем, гораздо более важные события разворачивались в непосредственной близи от границ Российской империи. 12 марта Мухаммад Али-паша Египетский издал фирман об отделении Египетского пашалыка с Сирией и Суданом от Османской империи и образовании независимого государства. С собой-шахом во главе.

Не прошло и месяца — понятное дело, что обе стороны активно готовились к только слегка подмороженному пять лет до того противостоянию — как полностью собранная Османская армия пересекла границу с Сирией и двинулась на юг, намереваясь разгромить египтян в решительном сражении.