День Диссонанса - Фостер Алан Дин - Страница 40

Почти весь день они обыскивали ручей и наконец решили идти дальше. Непреодолимый водопад вынудил их перебраться на другой берег и подняться на обрыв. Они перевалили через гребень, спустились в долину и остановились на ночлег.

В середине следующего дня, когда они осматривали уже четвертый каньон, в душе у Джон-Тома зашевелилось подозрение, что волшебный народец – не более чем миф, сочиненный старым, болтливым и зловредным грызуном специально для легковерных путешественников.

В конце запоздалого завтрака Мадж вдруг сорвался со своего сиденья – кочки, усеянной масляно-желтыми цветами, – и тявкнул от боли и неожиданности. Эхо возгласа раскатилось вдоль ручья.

Все вскочили на ноги. Розарык машинально ухватилась за мечи, Глупость съежилась, изготовясь к бегству, а у Яльвара на затылке вздыбилась шерсть. Джон-Том, хорошо знакомый с импульсивностью выдра, оставил посох на земле.

– Черт возьми, какая муха тебя укусила?

Мадж изогнулся штопором, пытаясь рассмотреть свой зад.

– Это точно, кореш, укусила, так ее растак. Эй, Глупость, не в службу, а в дружбу, погляди, крови нет? – Он поворотился к девушке спиной и легонько нагнулся. Она осмотрела поясницу, косматый хвост и участок тела, защищенный кожаными штанами.

– Ничего не видать.

– Да ты слишком далеко сидишь.

– Ах ты, извращенец мохнатый! – Девушка отодвинулась, бросив на выдра полный отвращения взгляд.

– Нет, правда, крошка. Я, конечно, не стану отвергать это обвинение, но ктой-то в самом деле покусился на мое филе.

– Лжец! На черта мне сдалось твое филе?

Писклявый, но твердый голос исходил из кочки с цветами. Джон-Том подобрался к ней на четвереньках и стал высматривать источник опровержения.

Крошечные ручки раздвинули стебли, такие же желтые, как и лепестки, и перед Джон-Томом появился некто крошечный, крылатый, женственный и ужасно перекормленный.

– Будь я проклят! – прошептал он. – Эльфиня-толстуха!

– Следи за языком, чудище! – Оскорбленная эльфиня тяжело, но не без грации перебралась на коричневую с красными продольными полосами колоду. – Да, знаю, у меня есть небольшая личная проблема, но я не терплю, когда мне о ней напоминают всякие большеротые люди.

– Виноват, – с притворным раскаянием произнес Джон-Том. – Ты эльфиня, правда? Из волшебного народца?

– Нет, – огрызнулась она. – Я портовый грузчик из Снаркена.

Джон-Том присмотрелся. Одеяние незнакомки напоминало вьющиеся жгутики осенней лавандовой паутины. На голове поблескивала миниатюрная тиара – сдвинутая набекрень, она закрывала глаз. Длинные локоны ниспадали до бедер. В левой руке эльфиня держала тонюсенький золотой жезл. Крылышки казались целлофановыми пластинками, испещренными красной финифтью.

– Нам сказали, – затаив дыхание, произнесла Глупость, – что вы способны нам помочь.

– Да ну? А какой мне в этом интерес? У нас своих забот хватает. – Эльфиня посмотрела на Джон-Тома. – Какая миленькая дуара. Красавчик, да ты никак музыкант?

– Он чаропевец, и очень могущественный, – сообщил ей Мадж. – Добрался сюда с того берега Глиттергейста за лекарством для старого волшебника.

– Болван он могущественный, а не чаропевец. – Эльфиня тяжело уселась на бревно, небрежно и совсем не аристократически раскинув ноги. По прикидкам Джон-Тома, она была дюйма четыре в высоту и почти столько же – в ширину.

– Меня зовут Джон-Том. – Он представил спутников.

Наступила неуютная пауза. Наконец юноша нарушил ее вопросом:

– А вас как зовут?

– Тебя не касается.

– Конечно, конечно, – произнес он уступчиво. – Не хотите помочь – не надо, только я не пойму, почему мы должны грубить друг другу.

– Что? Вежливый человек? Чушь собачья. – Эльфиня пожала плечами. – Ладно, лысотелый, черт с тобой. Я – Грельджен. Что, не звучит?

– Нет, отчего же. – Джон-Том дал себе зарок как можно бережнее обращаться с этой волшебной пинтой агрессивности.

– Толковый ответ. Найдется что-нибудь перекусить?

Яльвар запустил лапу в котомку.

– Кажется, немножко вяленой змеи осталось да несколько черствых булочек.

– Тьфу! – Плевок улетел вправо. – Я про настоящую еду. Фруктовый пирог, корзиночки со взбитыми сливками, крем-нектар, медовый бисквит…

– Кажется, я начинаю понимать, в чем ваша проблема, – сказал Джон-Том, осторожно выбирая слова.

– Да неужто, чучело грибоногое? У тебя, стало быть, все схвачено? Приколото и засушено? – Теперь Грельджен расхаживала взад-вперед по бревну, подчеркивая слова взмахами крошечных крыльев.

– Ведь ты летать не умеешь, верно?

Она повернулась к нему лицом.

– Конечно, умею, дубина. – Прозрачные крылышки затрепетали. – На что они мне, по-твоему? Вместо кондиционера?

– Хорошо, тогда покажи, как ты летаешь. Давай-ка, вспорхни.

– Фи! Делать мне больше нечего, кроме как потешать банду бескрылых уродов.

– Не умеешь ты летать! – торжествующе заявил Джон-Том. – Вот в чем твоя основная проблема. Ты такая…

– Человек, не зарывайся! – предостерегла фея.

– …цветущая, что не способна преодолеть собственный вес. Хоть я и не понимаю почему. Шмель тоже тяжелый, а летает запросто, причем безо всякого колдовства.

– Я – эльфиня из волшебного народца, – ответила Грельджен таким тоном, будто общалась с малолетним идиотом, – а не шмель. Между нами и шмелями уйма анатомических, аэродинамических и метаболических различий, которых тебе, олуху, вовек не понять. А что касается проблемы, то ваша куда посерьезнее, ибо вы, остолопы, нарвались на очень важную шишку. – Она ткнула жезлом в сторону Маджа. – Этот индюк покушался на мою жизнь!

От изумления Мадж разинул пасть.

– Кто? Я? Да я вас пальцем не тронул, ваше коротышество.

– Врешь, крысиный дух! Ты на меня уселся!

– Черта с два! Ты сама под меня заползла! И ваще, как я мог заметить тебя или еще кого-то среди этих цветочков?

Грельджен сложила руки на груди.

– Я сидела, ни в чьи дела не лезла, подкреплялась нектаром и пыльцой, а ты намеренно уронил на меня свою крысиную задницу.

– А по-твоему, прежде чем куда-то присесть, я обязан с лупой осмотреть каждый дюйм?

– На нашей земле – да.

– Но ведь мы не знали, что это твоя земля. – В пикировке с крошечной ведьмой Мадж быстро терял терпение.

– Ага! Покушение на жизнь плюс преступная халатность. Хуже не бывает. – Сунув в рот два пальца, она исторгла пронзительный свист. Джон-Том восхитился: в Манхэттене эта крошка могла бы остановить такси, проезжающее в двух кварталах от нее.

Но сейчас на ее зов из-под грибов, цветов, мха и корней деревьев явились не такси, а огромный, в несколько сотен, рой соплеменников. Некоторые из них держали в ручонках такие же, как у Грельджен, жезлы, но большинство сжимало миниатюрные луки, арбалеты, стрелы и копья. Джон-Том жестом предостерег Розарык, чуть было не обнажившую мечи. Тигрица, конечно, тяжелее всей этой армии, но…

– Магия, – прошептал он.

Розарык смирилась, но не из-за его увещеваний.

– Магия или не магия, а наконечники у них влажные. Яд, надо думать. Не очень галантно.

– Будь ты в четыре дюйма ростом, тоже не выбирала бы средства.

К нему приблизился Яльвар и прошептал:

– Чаропевец, будьте предельно осторожны, иначе мы исчезнем без следа. Эти существа заслужили репутацию великих волшебников.

– За меня не волнуйся, – ответил Джон-Том. – Будем надеяться, что не все они такие вредные и воинственные, как наша подружка.

– Что? Что ты сказал?

– Я сказал, – повернулся он к Грельджен, – что ты очень гостеприимна. Как это любезно – познакомить нас со всеми твоими родственниками и друзьями.

– Дылда, когда один из нас в беде, на помощь бросаются все.

Джон-Том заметил, что ни один из окруживших их эльфов не в состоянии летать. Ходили они вперевалку, с явным трудом, а самый стройный из них был кандидатом в эльфийское отделение Клуба толстяков.

– Вы – наши пленники, – заключила фея.

– Понятно, – кивнул Мадж. – А если нам не захочется быть вашими пленниками?