День Диссонанса - Фостер Алан Дин - Страница 18

– Эх, жаль, нет тут моей досочки, – прошептал Джон-Том.

– Твоей чего? – Тигрица глянула на него сверху вниз.

– Это такой плоский предмет из стекловолокна и эпоксидной смолы. Плавучий. Встаешь на него, и волна несет тебя к берегу.

Розарык поразмыслила.

– Должно быть, это занятно. А ты бы не мог меня научить?

Джон-Том виновато улыбнулся.

– Я же говорю, у меня нет с собой доски.

– Какой величины нужна доска? – Тигрица встала и принялась снимать доспехи. – Уж конечно, не больше, чем я?

– Эй, Розарык, погоди. Я думал, кошки терпеть не могут воду.

– К тигхам это не относится, мой сахахный. Пошли. Спохим, я доплыву до бехега быстхее любой доски.

Он поколебался, обшаривая глазами пляж. Но кого, кроме них, могло занести на этот пустынный берег?

Какого черта, сказал он себе.

Прозрачная тропическая соленая вода смыла последние клочки уныния. И хотя спина Розарык уступала гладкостью полированному стеклопластику, густой белый мех давал отличную сцепку с человеческими ступнями. Под мехом перекатывались мускулы, когда тигрица, повинуясь командам Джон-Тома, загребала могучими лапами. Понадобилось совсем немного времени, чтобы понять: серфинг на спине тигра куда увлекательней скачки по волнам на неодушевленной полимерной штамповке.

Полдень застал их сохнущими на теплой гальке под ласковым солнцем. Затем чистый и свежий Джон-Том развел костер и начал сооружать недолговечный кров из плавника, а Мадж и Розарык отправились добывать пропитание. Берег кипел жизнью.

Вскоре два не похожих друг на друга охотника вернулись с охапками ракообразных, каждый – величиной с королевского краба. Трех из них – убитых, вылущенных и поджаренных на костре – хватило, чтобы насытить всех, даже тигрицу. На сей раз Джон-Том не стал и дергаться, когда засыпающая амазонка притулилась к нему. Мадж свернулся клубочком по другую сторону костра. Впервые со дня побега из Гнилых Горшков они спали спокойно.

Глава 6

Как обычно, первым пробудился Мадж. Он сел, потянулся и зевнул, да так натужно, что задрожали усы. Солнце только что взошло, над погасшим костром витал слабеющий дымок. Сон выдра – самый лучший сон за последние несколько недель – нарушили посторонние звуки.

Мадж снова услышал шум – услышал, в этом сомневаться не приходилось. Заинтересовавшись, он быстро оделся и на цыпочках отошел от все еще спящих друзей. У вершины песчаного холмика, с пятнами прибрежной травы, он укоротил шаг и осторожно посмотрел через гребень. И обнаружил нарушителей тишины.

Да, Мадж и его спутники были на пляже не одни. Неподалеку от их лагеря к берегу приткнулось маленькое одномачтовое судно, и четверо здоровенных и жутких на вид представителей различных зоологических видов толпились вокруг маленького, сухонького индивидуума. Два верзилы вырывали друг у друга какой-то предмет одежды.

Мысленно пожав плечами, Мадж решил отступить. Его разбудил жалобный зов о помощи. Голос был громок и явно принадлежал старику. Но выдра все это не касалось. У него своих забот хватало.

Кто-то прикоснулся к его плечу. Резко втянув воздух, он отпрыгнул, перекувыркнулся и схватился за короткий меч. Затем успокоился – это был Джон-Том, а Розарык стояла совсем близко за спиной юноши.

– Что тут происходит?

– Да ниче, парень. Не наше дело, верно? Сами разберутся. А я вполне созрел для завтрака.

– Неужели ты ни о чем не можешь думать, кроме жратвы, денег и секса?

– Плохо ты меня знаешь, шеф. Иногда я думаю про секс, жратву и деньги. А иногда…

– Ладно, хватит, – раздраженно перебил Джон-Том.

– Четвехо на одного, – сердито пробормотала Розарык. – И этот один не выглядит силачом. Не слишком галантно.

– Надо что-то делать, – прошептал Джон-Том. – Мадж, обойди их лесом с левого фланга и возьми на прицел. Я атакую в лоб. А ты, Розарык…

Но тигрица уже перевалила через гребень и бросилась вниз.

«Н-да, настоящими тактикой и стратегией тут и не пахнет», – мысленно произнес Джон-Том.

– Мадж, вперед!

– Эй, кореш, погоди минутку. – Глядя, как Джон-Том бежит по пятам за Розарык, размахивая посохом и кричит во всю силу легких, выдр выругался: – Дураки чертовы!

Затем он положил на лук стрелу и бросился вдогонку. Но боя не получилось. Увидав семь футов и пятьсот фунтов белой тигрицы, несущихся с холма, вращающих длинными тонкими мечами и ревущих так, что на ближайших деревьях тряслась листва, хулиганы дружно ринулись к суденышку.

Четверо драпали сломя голову и оказались за пределами досягаемости меча еще до того, как Розарык, разгоряченная атакой и выкрикивающая им вслед оскорбления и вызовы, забежала в воду. Мадж мог бы достать их одной-двумя стрелами, но не видел смысла в убийстве удирающих незнакомцев или приобретении врагов. Он всегда считал: самая лучшая драка – та, которая не состоялась.

Тем временем Джон-Том сочувственно склонился над побитым спасенным, просунул руку под тонкую мохнатую шею и помог сесть.

Жертвой хулиганов оказался старый хорек – дальний родственник Маджа. Его худобе могла бы позавидовать любая выдра. Коричневый мех на теле и черная «маска» на морде были более чем основательно тронуты сединой. Одеждой незнакомцу служили бежевые шорты и жилет, а обувью – изношенные сандалии. Поблизости, втоптанная в песок, лежала самая обычная шляпа с вислыми полями, а рядом – кожаный мешок. Еще несколько таких же мешков были разбросаны по пляжу. Все они были пусты.

Постепенно у старого хорька восстановилось дыхание. Он открыл глаза, увидел Джон-Тома и затравленно огляделся.

– Спокойно, дружище, спокойно. Они не вернутся. Мы об этом позаботились.

Хорек недоверчиво посмотрел на юношу, затем его взор скользнул по берегу и застыл на кожаных мешках.

– Мой капитал! Мои товары! – Старец вскочил и поочередно осмотрел мешки. Потом уселся на песок, горестно вздохнул и скинул с колен последний мешочек.

– Пропало. – Он печально покачал головой. – Все пропало.

– Что пропало, дедуля? – спросил Мадж, поддев носком сапога один из мешков.

Хорек даже не оглянулся на него.

– Мое состояние, мое крошечное состояние. Я… Я был скромным коробейником, приторговывал на землях к востоку отсюда всякими безделушками. И теперь эти противные пираты… – он махнул лапой в сторону моря, где беглецы поставили парус и уже исчезали на горизонте, – отняли все, что мне удалось скопить за мою убогую, никчемную жизнь. Они меня держали в неволе, заставляли делать за них грязную работу: стряпать, мыть и стирать, пока они охотились за другими ни о чем не подозревающими путниками. Они обещали отпустить меня подобру-поздорову, но в конце концов я им надоел, и они, вместо того чтобы вернуть меня в цивилизованные края, решили высадить на пустынном, необитаемом берегу, бросить в этой неведомой стране, где я умру от голода. Они отняли то немногое, что мне удалось сберечь на черный день. Они смеялись, отбирая мои припасы. Им бы ничего не стоило лишить меня жизни, не появись вы в самый последний момент… ибо я не соглашался остаться в одиночестве…

– Вы нам ничем не обязаны, – сказал Джон-Том. – Мы здесь совершенно случайно.

– Ага, приятель, скажи это еще раз, – с отвращением пробормотал Мадж, вешая лук на плечо.

Джон-Том пропустил его реплику мимо ушей.

– Мы счастливы, что смогли помочь. Нам не нравится, когда кого-то обижают, особенно пожилых граждан.

– Кого?

– Стариков.

– А! Но как же мне отблагодарить вас, сударь? Ведь я разорен.

– Забудьте. – Патетика хорька слегка смутила Джон-Тома.

Кривясь от боли и держась за поясницу, хорек поднялся.

– Мое имя Яльвар. Кому я обязан своим спасением?

– Я Джон-Том, чаропевец. В некотором смысле.

Хорек почтительно поклонился.

– Я сразу догадался, что вы весьма могущественны.

Джон-Том указал на мрачного Маджа.

– А этот комок мохнатого недовольства – мой друг Мадж.

Выдр немедленно фыркнул.