Аномальщик 4 (СИ) - Розальев Андрей - Страница 6

— Пишите на моё имя, — закатил глаза Островский.

Своё раздражение он высказал уже мне, когда мы вышли на улицу.

— Чёрт знает что, балаган какой-то! — сплюнул он. — Завельев точно настолько полезен?

— Я не проходил по тестам, но мы с ним смогли скорректировать работу моей иммунной системы. Так что да, полезен. Полина его знает, говорит, он гений.

— Полина — это та пигалица? — ухмыльнулся Островский.

— Та самая, и, насколько я понял, она микробиологией с рождения занимается. Её родители у нашего непризнанного гения учились. Полина, когда узнала, с кем работать будет, чуть в обморок не упала.

— От страха что ли? — заржал Пётр. — Ладно-ладно, я понял, старик нам нужен, и он сам точно знает, куда отправляется. Возьми, пожалуйста, его на себя. А то у меня на него как-то сразу аллергия.

— Не вопрос, — легко согласился я. — Сколько всего человек нуждается в иммунной коррекции?

— Человек двадцать, — покачал головой Островский. — Из них незаменимых вроде и нет, но у нас уже нет времени искать, обучать, проверять. Сама проверка очень уж долго длится. Вот ко второй смене будет готов полноценный состав, но там и времени на подготовку будет вдвое больше.

— А почему раньше не начали готовиться? — удивился я.

— Политика, будь она неладна, — Пётр поморщился. — Очень много волокиты было. Некоторые считали, что экспедиция должна быть международной, чтобы меньше рисковать нашими людьми. Другие говорили, что вообще рано туда соваться, слишком высокий риск невозврата людей. Нашлись даже умники, которые настаивали прислушаться к отдельным представителям Церкви, мол, нельзя на тот свет живым людям, погибель для души это. Тебя бы они вовсе демоном, наверное, сочли и на костре б сожгли.

— Бред какой-то, — я даже встряхнул головой.

— Да ещё какой. В результате зелёный свет программе дали за день до Игр. Даже фуршет по этому поводу устроили, — Островский усмехнулся. — Говорят, правда, виновница торжества в два часа ночи с него сбежала, мол, ей утром Игры открывать.

— Да, я в курсе, — на автомате ляпнул я и осёкся.

А ведь Валентина была с нами в ту ночь, как минимум с половины второго. В два часа ночи приехал Иван Иваныч, потом стрельба и прорыв.

Островский очень странно на меня посмотрел, потом продолжил, как ни в чём не бывало:

— Ну, а остальное ты знаешь.

Блин, ещё подумает не то…

После обеда прибыли первые аномальщики. И не только из Петрозаводска. Не успел я поприветствовать и разместить своих друзей, как начали прибывать и другие бойцы будущего отряда. Здесь уже и Капитанов ко мне подключился. Среди самых первых приехали и бывшие космонавты, Сергей Киров и Спартак Спирин.

— Капитан Киров и капитан Спирин для прохождения службы прибыли! — отчеканил Сергей, которого я сразу узнал по фотографии.

— С прибытием! — я сразу взял неофициальный тон. — Я Алексей Неверов, ваш новый командир, и мой зам, Глеб Капитанов.

— Прошу прощения, товарищ Неверов, — немного растерялся Киров, — но как к вам обращаться?

Я мысленно усмехнулся. Началось…

— Можно по имени, можно по фамилии, можно по должности, — пожал я плечами. — Как удобнее, так и обращайтесь. По званию не стоит, несолидно получится.

— У нас тут сборная солянка со всего союза, — пояснил Глеб, — так что не удивляйтесь. В отряде два витязя, я в звании майора, а второй — старший лейтенант. А командир у нас — вообще младший лейтенант, и ратника месяц назад поднял.

Космонавты переглянулись между собой.

— Пожалуй, товарищ командир лучше подходит, — резюмировал Сергей, который в их двойке был явно за старшего.

— Раз с этим вопросом определились, — усмехнулся я, — короткая экскурсия, и за вами приедут. Для вас есть отдельное задание. Как насчёт полетать на Миг-31?

— Что такое важное случилось, Валечка, что ты решила пообедать с отцом? — Юрий Николаевич Морозов тепло посмотрел на дочь.

Обед им накрыли в личной комнате отдыха генерального секретаря, примыкающей к рабочему кабинету.

— Соскучилась, — Валентина ответила тоном маленькой девочки, но лицо её при этом было совершенно серьёзным.

— Тогда, пожалуй, распоряжусь, чтобы нас не беспокоили, — нахмурился отец, сразу понявший, что дело не в дочерних чувствах.

Когда он вернулся, Валентина достала из сумочки глушилку.

— Всё настолько серьёзно? — приподнял бровь Морозов.

— Да, — уверенно ответила Валентина. — Но давай обо всём по порядку.

Следующие четверть часа она вводила отца в курс дел по Медиатору, которого они знали как Юрия Беленко, и по Роберту Фоксу, который оказался с ним связан.

— Было бы наивно полагать, — заметил Морозов, внимательно выслушав дочь, — что американцы так просто успокоятся. Но тебя, кажется, волнует не это?

— Совершенно верно, — кивнула Валентина и показала отцу планшет. — Вот это — контакты в руководстве партии и в правительстве Юрия Беленко.

— Знакомые лица, — ухмыльнулся Морозов. — Но что это доказывает?

— Смотри, а это контакты Фокса. Они редкие, но они есть.

— Член американской дипмиссии контактирует с прозападниками, тоже мне новость, — пожал плечами Морозов.

— Да. А Беленко — и с прозападниками, и с «партией войны». Вторые с Фоксом общаться бы не стали, разумеется.

— Ты думаешь, что он успевает и нашим и вашим? — спросил генсек.

— Это вполне в его духе, — кивнула Валентина. — Смотри, у нас не было серьёзных оснований считать Фокса агентом ЦРУ. Только подозрения. У нас — я имею в виду у контрразведки. Его контакты с отдельными членами партии сами по себе не преступление. Но в свете попытки вербовки Алексея и связи этой истории с Беленко, получается, что Беленко — его агент и…

— Договаривай, — нахмурился Морозов.

— Я думаю, они копают под меня, — выдохнула Валентина. — То есть ЦРУ нужны сведения, а партия войны планирует засветить Фокса, выставив Алексея завербованным агентом ЦРУ, и меня впридачу… ославить.

— Насколько ты доверяешь Неверову? — уточнил Морозов.

— Довольно сильно, на самом деле, — задумалась Валентина. — Он одинаково чужой для всех, и при этом у него сильный личный мотив. Но, конечно, полностью я не доверяю даже себе, как ты и учил.

— Это правильно, — улыбнулся довольный отец, и тут же снова нахмурился. — Вот только ты ошибаешься, дочка. Копают они не под тебя.

Глава 4

Снова учеба

32 дн. 07 ч. до отправки

Диалоги между рабочими и прорабами — зрелище, которым можно любоваться бесконечно. Утро на стройке началось с того, что на котловане под установку хранилища авиационного керосина встал экскаватор. Машинист и прораб участка моментально сцепились, выясняя различные нюансы личной жизни машиниста, прораба, членов их семей, вышедшей из строя детали и самого экскаватора. Используемые ими идиомы заставляли краснеть даже мужиков — вероятно, от зависти к лексическому запасу участников производственного совещания.

Мы с Островским некоторое время наблюдали со стороны, но видя, что спор грозит перерасти в драку, решили вмешаться.

— Так, брейк! — Пётр, как заправский рефери, выкинул руку между спорщиками. — Семёныч, объясни толком, что случилось?

— Да этот мудила нам весь график сорвать решил! В 15:30 цистерну привезут, а он тут решил по-стахановски, ещё до обеда с работой управиться!

— Да просто рукава говно! — машинист, успевший выдохнуть, начал закипать по-новой. — А на складе как не спросишь, так них** нет!

— А если ты знаешь, что рукава на ладан дышат, что ж ты по полному ковшу-то гребёшь? — взорвался прораб. — Теперь чем, х*** рыть будешь?

— Да при чём здесь полный ковш? — машинист ткнул пальцем в разорванный шланг. — Ты зенки-то разуй! Порвало рукав обратного хода!

— Стоп! — Пётр резким окриком остановил баталию и набрал номер на телефоне. — Николай Егорович, ё* твою налево! Какого хера до сих пор поставки запчастей не налажены?.. Ах наладили уже? А ты в окно выгляни! Видишь я рукой тебе машу? Видишь?.. Хорошо! А видишь экскаватор рядом? Угадай, почему я рукой машу, а он своим хоботом не машет?.. Заявки не было? Степаныч, заявка была?