Спящий сталкер - Лебедев Владимир Владимирович - Страница 52

Зубр кивнул. Схватившись руками за палку, он инстинктивно потянул ее к себе, но Лоцман резко дернул шест обратно.

– Я же сказал: рюкзак! – крикнул он. – Давай быстрей, а то тебя вконец засосет!

Зубра прорвало. На чем свет стоит понося Зону и сталкерство, он с трудом снял с себя ранец и передал Лоцману. Тот одной рукой перехватил поклажу и, не меняя положения, поместил за собой.

Порыв ветра донес хрюканье прыгунов.

Лоцман отметил про себя этот факт и налег на шест, намертво вцепившись обеими руками.

Слега дернулась, и Онисим с трудом удержал ее. Зубр налегал всем весом, напрягал мышцы рук, чтобы подтянуться и вытащить ноги из трясины. Очень медленно, но болото начало отдавать свою добычу.

Лоцман скрипел зубами. От сильного напряжения мышцы едва не сводило судорогой. Сталкер лежал, думая только об одном: как не соскользнуть с трубы! Болотная вода тихонько плескалась в десятке сантиметров от лица Лоцмана, и даже сквозь респиратор он чувствовал ее вонь. Руки буквально выворачивались из плечевых суставов.

Глядя на зеленовато-черную воду, Онисим как в зеркале видел в ней отражение своей жизни в Зоне. Видел все те непотребства, в коих ему довелось участвовать. Кесарь, Карл Немец, Гриня Штуцер, Гришко Сидор…

– …Сидор! Ну так что? Сколько готов за него выложить? – снова поинтересовался я, не спуская глаз с проходимца, отмечая любые изменения на его лице.

Я проверял его. Честный ли седой сталкер или отморозок, такой же, как троица с «Агросинтеза», что пыталась ограбить меня.

Про себя я прозвал нового знакомца Седым, так как чуб и баки ходока были побиты густой сединой.

«Сердце» в руке Седого излучало тускло-красноватое свечение. При таком освещении лицо сталкера было ни дать ни взять лицом покойника из морга. Чернота ночи и слабые отблески всполохов костра лишь усугубляли эффект. Мягкая, словно бархатистая, поверхность артефакта еле заметно подрагивала. В мыслях я погладил его рукой и вспомнил, каков он на ощупь. Теплый, эластичный, ну прямо как живой.

– Погоди, Граф, дай прицениться. – Седой поджал губы и шевельнул пальцами, сдавливая артефакт.

Аномальное образование затрепетало и засияло чуть ярче. Два трубчатых отростка в верхней части предмета зашевелились, словно пытаясь дотянуться до пальцев сталкера.

По собственному опыту я знал, что порожденный Зоной сгусток источает дурманящий жар, от которого по всему телу разливается сладкая истома, а через пару часов ты чувствуешь себя заново родившимся.

– Не скупись, друг, – подзадорил я «клиента». – Чувствуешь, как на сердце хорошо становится? Благодать, а? Отдам за пятнадцать кусков и сувенирчик какой-нибудь. О’кей? А там хоть в двести процентов накрутку делай.

Седой как завороженный смотрел на артефакт и молчал.

Эта его заторможенность стала надоедать. Да еще трупный цвет лица действовал на нервы. Хватит с меня покойников.

– Давай сюда, – с налетом раздражения сказал я и протянул руку к артефакту. – Не хочешь – не надо. Дойду до Ямполя и Бурому продам. Он за «сердце» по сети двадцать пять кусков предлагает. – Я сделал паузу, чтобы дать время Седому осмыслить мои слова. – Как раз по дороге до Парышева. Можно и заглянуть в гости. Или в Чернобыле на черном рынке поторгуюсь…

– Граф, ты че несешь? – вскинулся седой сталкер. – В Ямполе не успеешь шагу шагнуть, как шестерки Бурого примут тебя под графские рученьки! Доказывай потом, что не в секретные лаборатории путь держал! Запрягут «отмычкой» пахать, пока не сдохнешь. От бурых вообще не уйдешь, не то что с наваром.

– Не переживай, договорюсь как-нибудь, – усмехнулся я.

Выходит, он не из бурых. Впрочем, да, те бы сразу толпой действовали.

– Ты же знаешь, – продолжил я комедию, – что у меня везде связи есть. Титул графа что-то да значит. Один греческий профиль чего стоит.

Двумя пальцами я пригладил франтовские усики. Это движение хорошо успокаивало нервы.

Регулярное бритье и гигиена – один из столпов, который отличает человека от грязного животного. Особенно в Зоне.

– Ну все, хватит. – Я взялся за «сердце» и потянул его к себе. – Давай сюда. Подержал, и будет. В первый и последний раз.

Седой смотрел на артефакт и не торопился разжимать хватку. Дым от костра начал стелиться по земле, создавая плотную завесу. Я почувствовал, как на кожу попали капельки воды.

Кажется, начинался дождь.

Я дернул артефакт к себе и ощутил сопротивление. Дернул еще. Встретился взглядом с Седым.

На мой немой вопрос сталкер буркнул:

– Давай! Ты меня…

– …почти вытащил!

Зубр, не жалея рук Лоцмана, из последних сил тянулся из болотного плена. Пальцы двух сталкеров уже практически касались друг друга.

Перед глазами у Онисима снова возникла картина сделки между бандитом и сталкером. А следом другая: бандит вытирает лезвие ножа об одежду мертвеца.

«Седой провел остаток дней своих изгоем, – подумал Лоцман. – Нет. Не хочу».

Слега выскользнула из его ослабевших пальцев.

Глава 10

Логово прыгунов

Зубру осталось совсем немного.

Сталкер ушел в трясину уже по плечи, и его продолжало затягивать.

Пулемет давно смолк, затихли и прыгуны. Над болотом повисла оглушающая тишина. Сидя на трубе, Лоцман смотрел, как тонет бывший напарник, и молчал. Зубр тоже молчал, только надсадно фыркал из респиратора в грязь и не оставлял попыток дотянуться до Лоцмана. Ему удалось нащупать и схватиться за утопленную в болотине корягу. Вторая слега давным-давно сгинула в топи, как и первая.

Лоцман не знал, что делать. Помочь Зубру он не мог. Повернуться спиной и уйти – тоже.

– Зубр, я не специально, – сказал он вслух. – Слега выскользнула из рук. Я сделал все, что мог.

Здоровяк поднял к нему заляпанное грязью лицо. С глухим рыком сдернул респиратор и очки.

– Просил же, сука… без выкрутасов, – выдохнул он и закашлялся. – Чего ждешь? Хочешь посмотреть, как я сдохну?

– Я же сказал, так получилось! – Лоцман хлопнул кулаком по болотной жиже. Брызги грязи попали на Зубра. – Я не виноват! Я шел первым, ты шел за мной! При чем тут я? Зона так порешала!

– Ты сто процентов знал об окне. – Зубр с ненавистью плюнул в Лоцмана. – Ты продавил его слегой, а сам переступил.

Онисим почувствовал, как внутри него разгорается злость.

– Ты задолбал меня уже! Мы же с тобой договорились! Зачем бы я тогда вытягивал тебя? – Он отчетливо видел, что сил держаться у Зубра практически не осталось.

– Медальон тебе нужен, падла, вот зачем. – Здоровяк побледнел. Он попытался вдохнуть полной грудью, но зацепил ртом метелку сфагнума и закашлялся. – Т-такие, как ты, своего не упустят!

Топь выпустила два больших пузыря, которые с тихими щелчками лопнули, заполняя воздух затхлой вонью.

«Медальон! – Онисим вспомнил об артефакте, и его сердце екнуло. – Надо его вернуть!»

Лоцман огляделся вокруг. Ему показалось, что туман сгустился. Зона ожидала его решения.

Коряга, за которую держался Зубр, хрустнула.

Только Лоцман не услышал звука. Слова напарника напомнили ему о главной проблеме этого отчаянного перехода.

Зубр собирался его убить, а он купил свою жизнь за хабар. За медальон. Купил жизнь, но не молчание здоровяка-балагура. Сейчас же за медальон можно выкупить и гарантию неразглашения тайн.

«Что ж, – покачал головой Лоцман, – цена справедливая. Не первый раз я вымениваю у Зоны свою жизнь на чужую. Видимо, без этого не обойтись и в этот раз».

Поднявшись с корточек, сорокапятилетний инженер-сталкер отряхнул с себя грязь и капли воды.

«Еще один раз».

– Зубр, я же говорил, как надо было делать. Но ты опять поступил по-своему и продолжаешь дергаться. Прости, но помочь тебе уже нельзя. Сам виноват.

Словно в знак согласия топь выпустила еще несколько вонючих пузырей.

Лоцман отвернулся от напарника и наклонился, чтобы забрать амуницию. Пусть один автомат утонул, но самое главное, что груз для Хищника в полном порядке.