Чужой-3 - Фостер Алан Дин - Страница 32

ПОЙМАЛИ КСЕНОМОРФА. ПРОСИМ РАЗРЕШЕНИЯ УНИЧТОЖИТЬ.

Эрон нахмурился, когда она отступила назад.

— Но ведь это бесполезно. Мы не можем его убить. Вы что, забыли, что у нас нет оружия?

Рипли не слушала его, сосредоточенно глядя на светящийся экран.

— Мы не обязаны сообщать им это.

— Тоща зачем запрашивать разрешение?

Он был серьезно обеспокоен, но Рипли не торопилась его успокаивать. Ее голова была забита более важными проблемами.

Вскоре на экране начали появляться буквы. Рипли грустно улыбнулась. Они отвечают, не теряя времени. Несомненно, они боятся, что, не имея готового ответа Компании, она станет действовать по своему усмотрению.

ДЛЯ ФУРИИ-361 — ТЮРЕМНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ КЛАССА С, ФИОРИНА.

ОТ СЕТИ КОМКОН УЭЙЛЕНД-ЮТАНИ.

СООБЩЕНИЕ ПОЛУЧЕНО.

Эрон откинулся на стуле и устало потирал лоб.

— Видите? Это все, что они нам отвечают. Дерьмо, словно трудно добавить пару слов. — Подождите, — сказала ему Рипли.

Эрон заморгал. После официального подтверждения на экране продолжали появляться буквы.

СПАСАТЕЛЬНАЯ ГРУППА ПРИБУДЕТ ВАШУ ОРБИТУ В 1200. ВСТРЕЧАЙТЕ. В УНИЧТОЖЕНИИ КСЕНОМОРФА ОТКАЗАНО. ИЗБЕГАЙТЕ КОНТАКТОВ ДО ПРИБЫТИЯ ГРУППЫ. ПОВТОРЯЮ — В РАЗРЕШЕНИИ ОТКАЗАНО.

Там было еще что-то в том же духе, но Рипли главное для себя уже прочла.

— Дьявол! — она отвернулась, задумчиво покусывая нижнюю губу. — Я так и знала.

Эрон покосился на нее, пытаясь разделить свое внимание между нею и экраном.

— Что вы имеете в виду, говоря «так и знала»? Это ничего не означает. Они же в курсе, что у нас нет оружия.

— Тоща к чему эта настойчивость? Почему они так волнуются, что мы сделаем что-то, что, как они уверены, мы сделать не в состоянии?

Он растерянно пожал плечами.

— Я полагаю, что они хотят полностью исключить возможность этого.

— Правильно, — пробормотала она сдержанно. — Они хотят полностью исключить возможность этого.

— Эй, — вдруг встревоженно сказал Эрон. — Вы же не собираетесь отменять приказ Компании, ведь так?

На этот раз Рипли улыбнулась:

— Кто, я? Боже упаси.

Коридор перед камерой для хранения токсичных отходов был тускло освещен, но это не тревожило двух дежуривших заключенных. В шахтах и тоннелях им ничто не угрожало, тем более что внутри камеры было тихо. На тяжелой двери были отчетливо видны три выпуклости. Они не увеличились. Четвертой тоже не добавилось.

Один из мужчин стоял, прислонившись к стене, и кусочком тонкого пластика вычищал грязь из-под ногтей. Его напарник сидел на холодном полу и тихо рассуждал.

— А я говорю, что он уже должен быть мертвым.

У говорившего были рыжие волосы с проседью у висков и широкий с горбинкой нос, который в другом веке делал бы его похожим на ливанского купца.

— Откуда ты знаешь? — спросил его другой заключенный.

— А ты слышал, что говорил босс? Никто не сможет ни войти, ни выйти из этой коробки.

Он показал пальцем в сторону камеры для отходов. — Даже газ.

— Да.

Ну и что?

Первый постучал себя пальцем по голове.

— Ты подумай, дурной. Если газ не может выбраться, значит, воздух туда тоже не поступает. А этот паразит там находится столько, что уже дважды должен был израсходовать весь воздух.

Второй поглядел на изуродованную дверь.

— Может быть.

— Что ты подразумеваешь под «может быть»? Он же большой. Значит, ему нужно больше воздуха. Гораздо больше, чем человеку.

— Кто знает, — мрачно не соглашался его компаньон. — Он же не человек. Может, он использует меньше воздуха. А, может, он способен впадать в спячку, или что-нибудь еще в том же духе.

— Может, тебе следует войти и проверить, как он там.

Заключенный, чистивший ногти, вдруг оторвался от своего занятия и насторожился.

— Эй, ты ничего не слышал?

Второй мужчина резко посмотрел направо, в сторону тускло освещенного главного тоннеля.

— Что случилось? — усмехнулся он. — Здесь появились привидения?

— Нет, черт побери, я что-то слышал.

Они прислушались и вскоре различили приближающиеся шаги.

— О, дьявол.

Заключенный, чистивший ногти, оторвался от стены и стал напряженно всматриваться.

Перед ними появилась фигура, державшая руки за спиной. Двое мужчин облегченно вздохнули. Раздался смущенный смех.

— Черт бы тебя побрал, Голик.

Заключенный снова занял свое место на полу.

— Мог бы предупредить, что эта ты. Посвистеть или еще что-нибудь.

— Вот именно, — согласился напарник и махнул рукой в сторону камеры. — Не думаю, что этот умеет свистеть.

— Я запомню, — сказал им рослый сумасшедший. У него было какое-то отрешенное выражение лица, к тому же его покачивало из стороны в сторону.

— Эй, с тобой все в порядке, парень? Что-то у тебя очень загадочный вид, — сказал чистивший ногти.

Его компаньон хихикнул:

— Да, у него всегда загадочный вид.

— Все в порядке, — пробормотал Голик. — Пошли. Я должен попасть туда, — он кивнул на камеру.

Два человека обменялись озадаченными взглядами, а чистивший ногти опустил свой инструмент в карман. Он пристально наблюдал за новоприбывшим.

— О чем он говорит, черт побери? — спросил любитель теоретических рассуждений.

— Этот тип просто спятил, — убежденно заявил его напарник.

— Тебе чего здесь нужно, парень? Когда это они успели выпустить тебя из лазарета?

— Все в порядке.

На лице Голика была какая-то блаженная уверенность.

— Мне просто надо войти туда и увидеть Зверя. Нам есть о чем потолковать, — добавил он, словно это разъясняло суть дела. — Я должен войти туда. Вы понимаете?

— Нет, я ничего не понимаю. Но знаю одно. Ни ты, никто другой туда не войдет, дурья башка. Это чучело слопает тебя целиком. И потом, при этом ты выпустишь его, и можешь на прощанье поцеловать наши задницы. Или ты ничего не знаешь, брат?

— Если хочешь покончить жизнь самоубийством — иди спрыгни в шахту рудника, — заявил его напарник. — Но здесь у тебя ничего не выйдет. Главный оторвет нам головы.

Он направился к незванному гостю.

— Старший офицер мертв, — победно провозгласил Голик, держа за спиной дубинку, которую он принес, чтобы снести голову стоявшему перед ним человеку.

— Что за… Держи его!

Голик оказался гораздо проворнее, чем они думали, к тому же на этот раз он был одержим чем-то более сильным, чем простая страсть к еде. Двое мужчин рухнули под ударами дубинки с окровавленными головами и лицами. Все произошло очень быстро. Голик даже не проверил, живы ли они, потому что его волновало не это. Он был одержим. И эта одержимость захватила его мозг, его чувства и все его существо.

Он посмотрел на два тела, распростершиеся у его ног. — Я совсем не хотел этого. Я поговорю с вашими матерями. Я все объясню.

Бросив дубинку, он подошел к двери и ощупал огромные шишки на ней. Потом прижался к гладкой поверхности и послушал. Ни звука. Никто не скребся. Ничего. Голик тихо хихикнул, подошел к коробке управления и словно ребенок, изучающий новую игрушку, стал сосредоточенно ее рассматривать.

Посмеиваясь про себя, сумасшедший возился с коробкой, пробегая пальцами по кнопкам, пока не нажал на одну из них. В глубине углекерамической поверхности загудели какие-то механизмы. Металл зашуршал по металлу. Дверь начала открываться.

Она остановилась, когда одна из выпуклостей столкнулась с косяком.

Нахмурившись, Голик просунулся в образовавшуюся щель и всем своим весом навалился на упорствующую преграду. Дверь еще немного сдвинулась, после чего остановилась окончательно. Шум моторов прекратился, и снова воцарилась тишина.

Голик заглянул внутрь, просунувшись в отверстие.

— Ну вот. Я уже здесь. Больше никак. Просто скажи мне, чего ты хочешь. Просто скажи мне, брат, что сделать.

Он улыбнулся. Но внутри темной камеры было тихо, как в гробу. Никакого движения.

— Давай только честно. Я все время с тобой. Я просто хочу выполнить свой долг. Ты просто должен сказать мне, что делать дальше.