Авиор (СИ) - Иванов Михаил "Aksido" - Страница 1

Авиор

Пролог

2256 год. Двести с лишним лет назад закончилась разрушительная война, в которую были втянуты все страны и народы планеты Земля. Конфликт затронул жизнь и природу на всех континентах, сократив численность всего живого на планете в тысячи раз. Последствия были губительны и повлекли за собой кардинальные изменения в мироустройстве. Восемьдесят процентов поверхности перестали быть пригодными для жизни в привычном нам образе, а измененная под воздействием ужасающего оружия флора и фауна не прекращала попыток захватить оставшиеся двадцать процентов.

Новые условия выживания привели к быстрым переменам в сознании людей. Никто не желал больше войн и конфликтов. Человечество, наконец, осознало, что ключом к выживанию вида было объединение, от которого можно было получить гораздо больше, чем от разделения.

Изначально откатившаяся назад наука, за счёт совместных усилий, сделала существенный скачок вперёд. Первым шагом стал общий язык для всех выживших - нью-эсперанто. Первые поколения "после Великой Войны" разработали и изучили его, стараясь найти то, что объединит все выжившие расы и народы. Усердная работа на остатках цивилизаций дала первый прорыв в биотехнологиях, который позволил распространить это знание, при помощи имплантирования специального состава в мозг человека, прививая владение и понимание нью-эсперанто для всех. Единый язык стал первым шагом в длинном пути объединения людей.

Темп прогресса сразу же вырос и последовали новые открытия. Люди перестали испытывать затруднения в обеспечении себя пропитанием. Для оставшейся в живых небольшой части человечества хватало уцелевших ферм, выращивающих продукты растительного производства, а затем заработали новые заводы синтезированного питания, выпускающие в основном мясную и рыбную продукцию. Генная инженерия позволила продлить жизненный цикл человека в полтора раза, при этом человек оставался физически и социально активным. Исчезнувшая проблема голодания, болезней привели к социальному росту людей, что привело к практически полному исключению насильственных смертей, беспорядков, социальных расслоений. Вместе с этим пришло осознание, насколько высокий ущерб причинило человечеству своему миру, поставив его на грань вымирания. Ресурсы для производства и дальнейшего развития были на пределе и их не хватало, чтобы разрабатывать близлежащие планеты, до которых полёты теперь не были чем-то сложным. Общество успело организовать колонии-поселения на Луне и Марсе, но на этом освоение соседних спутников и планет встало на паузу.

Отринув старые устои мира, человечество на планете сплотилось, создав новый вид организации всех выживших на земле - Общество, основанное на установленных директивах и правилах, во главе которых стояла жизнь. Новой ценностью и показателем, к повышению которого мог стремиться каждый член Общества, стал социальный рейтинг, отображающий вклад в общее дело конкретного индивида. Его нельзя было купить, выторговать или отобрать, а только заработать. Каждый мог реализовываться в том направлении, в котором считал нужным, не забывая, чтобы это было полезно для Общества. Признанные и известные художники, артисты, певцы и писатели теперь ценились так же, как врачи, преподаватели, служители порядка.

Нарушение правил и директив Общества каралось строго и неотвратимо, вне зависимости от личности и занимаемой должности каждого. Высшей мерой наказания были изгнание и изоляция.

Глава 1. Та самая миссия.

Звук разрывающейся бумаги, оглушительный, неприятный, проник в костюм даже сквозь аудио-фильтры, встроенные в шлем защитного костюма. Нашу "Аврору" даже качнуло на образовавшихся волнах, так близко открылась брешь. Воздух вокруг бреши дрожал, как над очень горячей поверхностью, но вместе с тем переливался несколькими цветами, то раскладывая белый свет на спектр, то оставляя лишь один цвет, то снова складываясь в белый. Создаваемый таким образом эффект, размывал границы бреши, не позволяя глазу зацепиться за точную границу. А вот внутри бреши был мир на удивление похожий на наш: синее море, голубое небо и клочок суши на горизонте с растительностью.

- Перепад высот незначительный. Мощность течения около пяти метров в секунду, - тут же зазвучал голос Кайла в наушнике. Сразу после этих слов корабль так резко наклонило, от заложенного крутого виража, что пришлось хвататься за ближайшие перила, чтобы не упасть. Видимо наш рулевой решил с первого раза выйти на прямой курс, хотя обычно мы так не делали. "Точно прибью этого лихача, Рамиреса!" - спокойно размышлял я, пока удерживая себя от падения, наблюдал как накренило корабль от резкого поворота, а нос медленно выворачивал, целясь прямо в разрыв.

"Я тебе, Санчо, когда-нибудь точно съезжу по морде!", “Санчес Рамирес - ты... Редкостная сволочь”, - наперебой зазвучали высказывания остальных моих бойцов, будто они подслушали мои собственные мысли. В этом, собственно, не было ничего удивительного, учитая сколько времени мы проводили вместе, в походах и на базе. В след за культурными оскорблениями в эфир полетели ещё какие-то дерзкие слова и ругательства в эфир.

- Эй, ну какой мексиканец не любит быстрой езды! - бравурно и с лёгким акцентом ответил Рамирес всем недовольным.

- Отставить болтовню, - рыкнул я в микрофон, прекращая перепалку, - Всем приготовиться и обесточиться.

Какие бы теплые отношения в нашем прайде не были, но все бойцы прекрасно знали, когда можно поболтать, а когда необходимо выполнять приказы. За девять-то выходов уже успели это усвоить. Болтовня прекратилась, корабль вышел на прямой курс, нацелившись носом прямо на брешь и набирая скорость, и за десять секунд до пересечения я увидел, как отображаемые на проекции визора данные с костюмов моей команды одновременно пропали один за другим. Затем и я нажал определённую комбинацию клавиш на грудном сегменте своей брони, после чего вся световая и цветовая индикация проекций на шлеме вырубилась, как и остальные энергопотребители. Все пять костюмов теперь на минуту стали саркофагами для нас, пока мы в очередной раз не пересечём разрыв.

Корабль планомерно выбрасывал клубы дыма из своих двух труб, а заблокированный штурвал исключал все возможности отклонения с выбранного маршрута. Стоило носу нашего корабля преодолеть завесу разрыва, как он начал постепенно окрашиваться в яркие цвета. В отличии от родного мира, где сегодня была плотная облачность, на территории нашей вылазки высокое желтое светило мощно припекало, что ощущалось даже через плотную броню. Лишь по истечении тридцати секунд, как того и требовал регламент по работе с оборудованием, мы снова запустили оборудование, встроенное в костюмы, а я сразу же провёл перекличку, проверяя, всё ли у команды в порядке. Как только все отчитались, к докладу приступил Кайл:

- Атмосфера пригодна для дыхания, сила тяжести составляет сто восемь целых и пять десятых процентов от нормали, фиксирую присутствие разнообразных видов жизнедеятельности, сканер подтверждает наличие необходимых элементов, координаты переданы рулевому, - спокойно прочитал он данные со своего планшета на правой руке.

- Расстояние до точки высадки? - уточнил я, так как получал отчёт лишь следующим после рулевого.

- Семь километров, данные переслал, - почти мгновенно ответил Кайл.

Судя по отчёту, что я мельком просмотрел, в сегодняшней точке присутствовали практически все элементы, которые мог получить Извлекатель без дополнительных работ, причём практически в одном месте. Вот только что-то вызывало у меня неприятное ощущение. Чутье, обычно спокойное, во всяком случае на всех предыдущих наших выходах, сейчас вызвало несколько мурашек, что бегали между лопаток, неприятно холодя спину. Я ещё раз оглянулся вокруг, но пейзаж был умиротворяющим. Позади корабля ровная прямая горизонта, где от края до края раскинулась поблескивающая гладь воды, а по прямому курсу корабля быстро приближающаяся суша, на которой уже можно было разобрать произрастающие деревья. Слегка задрав голову вверх, что в нашей броне было не самым простым делом, я вгляделся в местное светило, от чего визор шлема сразу потемнел, позволяя смотреть на него не прищуривая глаз. Местная звезда была не одна, из-за огромного круга местной звезды слегка выглядывала вторая, будто подглядывая, меньше первой раза в два или три. От разглядывания необычного центра местной системы меня отвлекла болтовня в эфире, и снова это был рулевой Рамирес.