Десятое Блаженство (СИ) - Большаков Валерий Петрович - Страница 22

Наташа вздрогнула, легко краснея.

— Да, барышня, да, — криво усмехнулся Григорьев, — я назвал его так — в честь вашего деда. Да чего там… Изучая «серые камни», я уже замахнулся на то, чтобы составить еще один изоморфный ряд природных гранатов! Пироп — родолит — альмандин. Гроссуляр — топазолит — андрадит. Спессартин — эмильдин — ивернит… Но затем начались странности — алюминат иттрия, из которого состоял «ивернит», оказался аналитической чистоты: 99,9 процента, как из магазина химреактивов! Кроме того, я установил, что серый цвет и легкую опалесценцию кристаллам придают примеси эрбия и хрома — и тоже «три девятки»! А затем, изучая «ивернит» под микроскопом, я пришел к выводу, что структура кристаллов и характер микровключений, вроде пузырьков аргона, доказывают, что «серые камни» не сотворены природой, а синтезированы в лаборатории. Единственное, что выбивалось из ряда моих последовательных умозаключений, был результат радиоизотопного датирования «ивернита»…

— И вы затребовали во ВСЕГЕИ повторный анализ, — я подался к экрану. — А чем вам не угодила первоначальная проба?

Григорьев негодующе фыркнул.

— А тем, молодой человек, что проба показала возраст минерала в семьдесят миллионов лет! Спрашивается, кто в мезозойскую эру мог синтезировать кристаллы? Динозавры⁈ — горестно пожевав губами, он вздохнул. — Мой ассистент отправил остатки пробы на повторный анализ, через неделю пришел результат — такой же, как и в первый раз. А тем временем подвеску и лабораторный журнал выкрали, причем, вора или воров интересовала именно эта подвеска — в лаборатории имелись и другие вещи, гораздо более ценные: алмазы, изумруды, платиновые тигли, но их не тронули… — Дэ Пэ сник. — Эта история с «серыми камнями» стала для меня неразрешимой загадкой. Я ломаю над ней голову больше сорока лет… Вот уже и подвеска нашлась, и даже вернулась в руки той, кому она и должна принадлежать по праву, но загадка осталась — я так и не разобрался, что же это могло быть…

Инна заерзала, переглянулась с Ритой и Натой — обе кивнули ей в знак согласия. Тогда Дворская вскинула руку, и громкий, позванивающий от волнения голос разнесся по «штаб-салону»:

— Дмитрий Павлович, а мы, кажется, знаем, что это могло быть!

— Да-а? — кривовато усмехнулся профессор. — И что же это, по-вашему, было?

— Звездные корабли! — выдохнула Инна.

Дэ Пэ кисло поморщился, и спросил:

— Барышня, а вы что, тоже физик, как Михаил?

— Нет, я актриса, — с достоинством ответила молодая женщина, — и училась во ВГИКе.

— А вот я — геолог и инженер, — сварливо парировал Григорьев, — поэтому в чудеса и фантастику не верю! Можете хихикать, сколько вам будет угодно, но того, что вы предположили, действительно не может быть, потому что не может быть никогда!

И тут Кудряшов, ранее лишь молча созерцавший ристалище идей, раздумчиво проговорил:

— А вы знаете… Если Инна Федоровна имела в виду под «звездными кораблями» палеовизит, то я, пожалуй, с ней соглашусь. Раньше я в фантастику тоже не верил — до той поры, пока с папой этой барышни не открыл залежи урана и плутония на Луне!

— А-а! — затянул Дэ Пэ. — Так эта барышня — дочка Федора? И это ее товарищ Дворский привозил с собой в Ленинград лет тридцать назад? Это ей я показывал коллекции самоцветов у нас в музее, а барышню было не оторвать от витрин — аж глазки от восторга горели? Ну, тогда всё понятно… А вы, Федор Дмитриевич? Тоже верите в пришельцев из космоса?

— А тут не вопрос веры, Дмитрий Павлович, — спокойно усмехнулся Дворский. — Давайте сразу отбросим вздорные выдумки, вроде уэллсовских марсиан, или даже вдохновенные мечты о Мире Справедливости, об Эре Великого Кольца… Будем придирчивы и логичны. Семьдесят миллионов лет назад Солнечная система приблизилась к внутренним областям Млечного Пути…

— Простите, что перебиваю, Федор Дмитриевич, — заговорил я. — Мне иногда приходилось читать, что звездные сгущения у галактического центра — это колоссальный оазис разумной жизни. Целые рои светил! Цивилизациям — нет числа! А если подумать? Мощнейшая гравитация сверхмассивных черных дыр даже красного гиганта раскатает! А чудовищные потоки рентген и ультрафиолета? Пересоединения магнитных полей, прожигающие межзвездный газ на парсеки? Там звезды постоянно рождаются, сталкиваются, взрываются! А если даже какие-то планеты и уцелеют в этом бурлящем космическом котле, то ночей во внутренних областях не бывает — небеса пылают миллионами солнц! И куда там деваться белковой жижице?

— Вы правы, Михаил, — Бур Бурыч согласно склонил голову, — однако центральные области галактики здесь не при чем. Семьдесят миллионов лет назад Земля находилась по другую сторону Млечного Пути, между Рукавом Щита-Центавра и Рукавом Лебедя…

— А сейчас мы где? — шепнула Инна, но Дэ Пэ расслышал.

— В Рукаве Ориона, барышня! Прошу заметить, товарищи, что мы толком не знаем, в какое окружение попало тогда Солнце с планетами, какие звезды располагались поблизости. Но именно в ту эру образовался кратер Чиксулуб на Земле, а на Луне заново «разлилось» Море Дождей! И, уж если фантазировать, то почему бы не предположить, что в мезозое иная планетная система столкнулась с Солнечной? Ну, или прошла очень близко. А наша попала под удар чужих астероидов! Возможно, именно тогда Солнце захватило Плутон. Недаром орбита этой планетки не круговая, а эллиптическая, и лежит под углом к плоскости эклиптики…

— Вполне разумное предположение, — пожал плечами Кудряшов.

— Можно мне? — затряс рукой Изя.

«Говорящие головы» на экранах закивали, а Наташа представила нашего консультанта:

— Исраэль Аркадьевич Динавицер, кандидат исторических наук!

Кандидат расплылся в улыбке.

— Ну, я не технарь, а гуманитарию простительно гипотезы измышлять! Вот, представьте себе: сближаются две планетные системы, наша и чужая. На Земле беспокоиться некому, юркие млекопитающие пока не умнее белки — лазают по деревьям и прячутся от ящеров. А вот чужие просто извелись! Допустим, тогда, в мезозое, они достигли нынешнего уровня земного человечества или немного его обогнали. Их астрономы с древних времен наблюдают наше Солнце, а жрецы разводят простецов, пугая их концом света! Но вот мощные телескопы разглядели Юпитер, Сатурн… Десяток нездешних институтов ведет расчеты — и радует однопланетников! Желтая Звезда Смерти минует их! Так только, слегка восколеблет орбиты, усилит тектонику… Максимум, уведет крайнюю планетешку. Ну, и как тут не воспользоваться случаем? До третьей планеты залетного желтого карлика десятки миллионов километров, но ведь не световые же годы! И вот стартуют космические корабли инопланетян… Финишируя на Земле. Исследуя, отстреливаясь от чудовищ… А теперь скажите, где они устроят свою базу? Вариантов два — или надо временно выводить орбитальную станцию, или основательно устраиваться на Луне! Причем, изучать Голубую планету чужие будут много лет, пока Солнце не отдалится.

— Лично я бы устроился на Луне! — усмехнулся Кудряшов. — Так надежнее. Да и масса всякого сырья под руками!

— Ага! — фыркнул Дворский. — А потом кэ-эк шваркнет астероид…

— Ну, инопланетяне-то не знают об этом! — засмеялся Бур Бурыч.

— Или знают, — вступил я. — Если Дмитрий Павлович прав в своих предположениях, то астероид ударит по Морю Дождей при жизни чужих космонавтов. Как же такой катаклизм, и не исследовать? Не полюбоваться гигантскими разливами лавы? В таком случае, базу пришельцев надо искать у берегов Моря Дождей. Если подумать… — я перебрал воздух пальцами. — Тот имбрийский импакт ударил с северо-запада, с наклоном в тридцать градусов… Он пронесся над горами Юра, над Заливом Радуги, и вздыбил затвердевшую лаву по новой… Ну, не будем множить допущения!

— Я уж думал, — хмыкнул Григорьев, — вы призовете Борис Борисыча на поиски инопланетной базы. Уже и адресок подкинули!

— Искать надо на Земле! — весомо вступил Дворский. — Если уж мы изображаем детективов, то улика у нас одна — «серые камни»!

— И древний рудник! — воскликнула Инна.