Аксиома Эскобара: вес не имеет значения (СИ) - Артюхин Сергей Анатольевич - Страница 21

Что же касается планов «на сейчас», то тут вопрос стоял сильно проще. В страну приезжала большая американская делегация, с простыми целями — договариваться про помощь колумбийскому правительству с ФАРК и прочими «левыми» движениями, про борьбу с наркопроизводством и про что-нибудь еще. И Пабло собирался воспользоваться этим «еще» на полную катушку.

С недавних пор появилась мыслишка отгрохать в Медельине небоскреб, с помощью будущего американского президента. Медельин-Трамп-Тауэр — почему бы и нет? Большой проект, чтобы засветиться и получить дополнительный плюсик к внутренней известности. Причем не только в Колумбии — но и в Южной Америке в целом. Да и в Штатах тоже. Нужно только что-то необычное, чтобы прям вот архитектурная звезда была, с рекордом. «Самый высокий небоскреб Южного полушария» — такое наверняка долго сможет продержаться.

Но внутренний пиар — внутренним пиаром, а самое здесь важное — это выход на американскую бизнес-верхушку. Это нужно — хотя бы потому, что напрямую денег американским политикам отсыпать не получится. Времена, когда сын американского вице-президента «торгует влиянием» папаши, еще не пришли. Но вот косвенно, через бизнес…идея стоила того, чтобы ее обдумать.

Ну а самое приятное, можно будет аккуратно сдать американцам — уже из «силовиков» — парочку конкурентов. В этой жизни он с теми же ребятами из Кали дел особо не имел, что не мешало помнить ему достаточное количество деталей о тех или иных операциях. Американцы получат успех — как же, схватят сразу несколько злодеев, — а Пабло получит заметное очищение собственной полянки. При этом, так как значительный прирост производства, запланированный на следующий год, пойдет на нужды европейского в целом и британского в частности рынка, в Штатах вполне могут некоторое время думать, что действительно добились чего-то большего, чем растерзания подсунутых им неудачников. Глядишь, побольше сосредоточатся на Мексике. Где, конечно, пора растить жертвенную корову, которую надо будет отправить на алтарь пиара УБН-и-ФБР годика через четыре.

А тем временем, Пабло тихонечко будет растить влияние. Шаг за шагом. И мстить.

— О чем думаешь, любимый, — тихонько вышедшая на воздух жена нагло пристроилась на коленки. — Надеюсь, обо мне?

— И о тебе тоже, — улыбнулся Пабло, коснувшись ее шеи губами. — Ты сегодня выглядишь особенно свежо.

И правда, в светло-голубом сарафане из японского денима, с браслетом из белого золота с кучей сапфиров, в легких сандалиях и с лентой в волосах, девушка буквально светилась красотой юности.

— «Тоже»? — Мария подняла бровь. — А еще о чем?

— О делах, Солнце мое, о чем же еще. Хочу построить у нас городе еще один небоскреб.

— Настоящий? — ахнула девушка. — Как в Америке?

— Лучше, — засмеялся Эскобар и потянулся к стоящему рядом столику, почти точно повторявшему тот, что он размолотил в припадке ярости больше полугода назад.

На столешнице лежал блокнот в дорогой кожаной обложке и перьевой «Монблан». Именно им он уже набросал два десятка эскизов будущей гордости Медельина и всей Колумбии. Пока что выходило нечто закручивающееся — а-ля «Лахта-центр» или «Шанхайская башня». Вторым вариантом был нереализованный проект Нормана Фостера — «Хрустальный остров».

— Интересно, — завороженно рассматривала рисунки Мария. — А ты неплохо рисуешь, дорогой. Понятия не имела, что ты так умеешь. Прямо художник.

— Да брось, — отмахнулся Пабло. — Тоже мне, «художник». Это так, размышление на тему, так сказать… Я даже не знаю, можно ли такое в принципе построить за хоть сколько-нибудь вменяемые деньги. Просто хочется, чтобы у нас не просто высокая коробка стояла, а что-то эдакое, необычное…

Мария кивнула. Амбициозность её супруга ей была прекрасно известна — так что неудивительно, что он не считает возможным обойтись классическим параллелепипедом-стекляшкой средней высоты… Тем более что в Медельине и в Колумбии уже было несколько высотных зданий, пусть и меньше двухсот метров.

— Ладно, — Пабло поднялся с кресла, удерживая жену на руках.

Покрутившись с ней немножко, пообнимавшись и поцеловавшись он тихо прошептал ей на ушко:

— Весь этот стресс мне надоел. Помоги отвлечься, — и, схватив Марию в охапку, потащил в спальню под аккомпанемент звенящего колокольчиками смеха. В конце концов, про нелегалов, англичан и прочих американцев можно подумать и попозже.

Попозже наступило уже вечером, когда к нему приехали сразу несколько человек. Помимо Густаво и Роберто, к нему подъехали и все три брата Очоа — фактические сооснователи их организации.

Сам по себе Медельинский картель был скорее холдингом. Были операции Эскобара, были операции Густаво (последнее время, правда, эти две части превратились фактически в одну), были операции братьев Очоа и операции Карлоса Ледера и Гонсало Гача. Фактически — несколько разных организаций. Которые, тем не менее, активно пользовались возможностями друг друга. Пабло занимал центральную роль — он был самым медийным, самым амбициозным и обладал лучшими маршрутами в Штаты. И в Европу.

Но за последние полгода Пабло резко оторвался от своих партнеров — в том смысле, что резко увеличил объемы, начал эпопею с экстази и по-настоящему развернулся в части отмывания наркоденег.

Братья Очоа (Хуан, Хорхе и Фабио), родившиеся и выросшие в состоятельной семье, и в будущем не особо рвались участвовать в войнах Эскобара и предпочитали «просто зарабатывать». Собственно, после короткой отсидки, они отошли от дел (если не считать младшего из братьев) и без проблем доживали жизнь богатыми людьми. Младший — Фабио — удовлетворяться полученным не захотел и попался в лапы американского правосудия, получив огромный срок.

Сейчас до этого было еще очень и очень далеко, и братья видели в Пабло дорогу к настоящей вершине. Они настороженно смотрели на создание Эскобаром целой армии, хотя и признавали, что штука эта в их бизнесе и в этой стране как минимум небесполезная, а как максимум — жизненно необходимая.

Атака на офис Пабло от «М-19» показала, что лидер картеля был прав, и потому всякие возражения у братьев исчезли. То, что Пабло забрал силовые функции на себя у них, в целом, особого неприятия тоже не вызывало.

В той жизни через пару лет ребята из М-19 похитят их родственницу, и они с огромным жаром бросятся создавать группировку. Здесь этого похищения уже не должно было случится. И братья пока смотрели на происходящее как на логичную инвестицию в собственную безопасность.

Но особенно Очоа нравилось, как ловко Пабло отмывает деньги. В целом участие в его оффшорных схемах за небольшой процент выглядело просто подарком судьбы. И если еще не так давно они относились к Эскобару все же несколько настороженно, то сейчас — безо всяких вопросов принимали его главенствующую роль.

— Итак, — Пабло, развалившись в кресле, выглядел максимально вальяжно. — Импорт поголовья на ваши фермы. Это в принципе вопросов не вызовет. Тем более что людей на таможне мы уже подмазали.

— Выглядит элементарно…почему раньше никто до этого не додумывался? — Хуан задумчиво смотрел на лежащие перед ним наброски очередной схемы по отмыванию денег и не верил своим глазам.

Схема, на самом деле, была довольно простой: покупать за «грязные деньги» скотину у фермеров и крестьян за рубежом, и ввозить её на собственные фермы. Занижая количество импортированного скота за счет связей на таможне, можно резко повышать рентабельность «белых» сельскохозяйственных предприятий: от производителей шерсти и мяса до производителей продуктов молокопереработки.

При этом часть «левого» скота будет отдаваться не на свои предприятия, а «свободным фермерам». Причем безвозмездно, в качестве благотворительности. Помогать тем, у кого случились проблемы — примерно как те, из-за которых разорился отец Эскобара. У того в один прекрасный момент от какой-то болезни тупо сдохло две трети коровьего поголовья, и выплачивать кредиты резко стало нечем…