Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич - Страница 3

Достижение таких целей в условиях послевоенной разрухи, конечно, было крайне непростой, но вполне выполнимой в перспективе задачей, поскольку уже по итогам первого послевоенного 1946 года было добыто 163,8 млн. тонн угля и 21,7 млн. тонн нефти и выплавлено 13,3 млн. тонн стали и 9,9 млн. тонн чугуна.　

Как считают целый ряд авторов, первую крупную победу лидеры «консервативного» блока внутри Политбюро одержали при утверждении IV пятилетнего плана развития народного хозяйства страны, поскольку принятый в мае 1946 года Верховным Советом СССР закон «О пятилетием плане восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946–1950 гг.» в качестве основной и приоритетной задачи провозглашал «первоочередное восстановление и развитие тяжелой промышленности и железнодорожного транспорта». Тем не менее многие аспекты экономической стратегии все еще не были определены, и конкретные задания IV пятилетки отнюдь не исключали определенной вариативности в экономической политике внутри страны. Однако окончательный распад антигитлеровской коалиции и начало «холодной войны», безусловно, способствовали полной победе сторонников дальнейшей централизации управления, опережающего развития отраслей тяжелой индустрии и военно-промышленного комплекса страны.　

Между тем совсем недавно в своей кандидатской диссертации Е. В. Баев дословно заявил, что «начиная с года «великого перелома» основной задачей сталинской политики была милитаризация экономики с целью подготовки к мировой войне за окончательную победу социализма во всем мире», ибо сам И. В. Сталин «хорошо знал, что, «пока остались капитализм и социализм, мы мирно жить не можем: либо тот, либо другой, в конце концов, победит; либо по Советской республике будут петь панихиды, либо по мировому капитализму». Поэтому и после Второй мировой войны Сталин форсировал развитие военной промышленности, подчиняя этой задаче все остальные отрасли экономики»[16]. Более того, почти четверть века назад А. А. Данилов и А. В. Пыжиков, который в те годы был видным членом либерального лагеря историков, заявили, что «методологически неоправданным является вывод, традиционный для литературы прежних лет, о том, что главным содержанием первого послевоенного периода стало «восстановление и развитие народного хозяйства СССР в годы четвертой пятилетки». По их мнению, тогда главной задачей стала «стабилизация политического режима, сумевшего в годы войны не только сохраниться, но и заметно окрепнуть»[17].　

3. Восстановление и развитие народного хозяйства в 1946–1955 годах

а) Восстановление промышленного производства страны

Совершенно очевидно, что переход народного хозяйства страны на мирные рельсы проходил очень болезненно и неравномерно и в региональном, и в отраслевом аспектах. Причем, по оценкам ряда современных авторов, в основном зарубежных советологов и домотканых антисталинистов (Н. Верт, Д. Боффа, О. В. Хлевнюк, Й. Горлицкий, Е. В. Баев, Д. Фильцер[18]), в последние годы сталинского правления, которые они традиционно и предвзято именуют «апогеем сталинизма», «регрессивной эволюцией сталинизма» и прочими ходячими штампами, четко прослеживаются три основных этапа в развитии послевоенной экономики:　

— 1947–1948 гг. — фаза быстрого промышленного роста;　

— 1949–1950 гг. — фаза промышленного «перегрева»;　

— 1951–1953 гг. — фаза замедления промышленного роста, или даже, по оценкам О. В. Хлевнюка и Е. В. Баева, фаза очередного инвестиционного и бюджетного кризисов.　

Вполне очевидно, что конверсия военной экономики шла непросто и неравномерно и определялась целым рядом факторов, в том числе и внешнего порядка[19]. Однако насколько подобная периодизация, а уж тем более эти характеристики соответствуют реальности, все еще предстоит уточнить на конкретном архивном материале, а не только на данных Центрального статистического управления при Госплане СССР (затем ЦСУ СССР), которое с 1940 года возглавлял известный советский экономист профессор Владимир Никонович Старовский.　

Между тем, по данным официальной государственной статистики, уже к концу 1946 года советская промышленность, по сути, завершила конверсионную перестройку большей части огромных производственных мощностей, и валовой прирост гражданской продукции только за текущий год составил более 20%. Однако об общей динамике промышленного производства советские статистические органы практически ничего не сообщали, поэтому реально оценить общие темпы экономического роста было просто невозможно. Вместе с тем из поздних заявлений тогдашнего «главного» экономиста страны — председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского — вытекало, что план первого года IV пятилетки был серьезно недовыполнен, а промышленное производство сократилось почти на 17%. По тем же официальным данным, этот спад промышленного производства был преодолен только в самом конце 1947 года, когда общий рост валовой продукции в промышленном секторе народного хозяйства страны составил 22%, а производительность труда выросла более чем на 13%.　

Вдохновленное достигнутыми результатами второго года IV пятилетки, руководство планово-экономического блока союзного правительства, в частности председатель Госплана СССР Николай Алексеевич Вознесенский, министр внешней торговли Анастас Иванович Микоян и новый министр финансов Алексей Николаевич Косыгин, временно (по «воспитательным» соображениям) сменивший на этом посту Арсения Григорьевича Зверева, по личному указанию И. В. Сталина пошли на резкое увеличение ряда важных показателей IV пятилетки, и уже в 1948 году общий объем промышленного роста составил 27%, в 1949 году — 20%, а в 1950 году — 23%.　

Хорошо известно, что сами принципы составления, согласования и утверждения плановых показателей новой пятилетки мало чем отличались от предвоенного периода, за исключением единственного новшества: если до 1947 года Госплан СССР предоставлял результаты своей работы на рассмотрение и утверждение Совета Министров СССР ежеквартально, то теперь Госплан и связанные с ним организации стали отправлять такие планы ежегодно, с поквартальной разбивкой основных показателей. Затем, по меткому замечанию П. Грегори, начинались «битвы богов с титанами»: на первом этапе составленный Госпланом СССР проект пятилетнего плана подвергался массированным «атакам» со стороны различных министерств, ведомств, а также регионов, требовавших, как правило, увеличения капиталовложений и одновременного сокращения планов производства готовой продукции. И лишь затем высшим руководством страны, прежде всего И. В. Сталиным, принималось принципиальное решение об общих пропорциях нового хозяйственного плана, и только после этого решения наступал этап согласования всех основных цифр по отдельным отраслям и ведомствам страны. Причем, как верно заметили многие историки (Ю. Н. Жуков, В. О. Хлевнюк, А. В. Захарченко, Е. В. Баев[20]) новизной послевоенного периода стало активное участие в этом процессе отраслевых Бюро Совета Министров СССР, каждое из которых отныне возглавлял полноправный член Политбюро ЦК. Однако, судя по архивным документам, данная процедура стала не столько содержательным, сколько техническим новшеством, так как «промежуточное звено» в виде отраслевых Бюро было необходимо по причине общего увеличения числа общесоюзных и союзно-республиканских министерств. По сути, их руководители стали выполнять ту же роль отраслевых лоббистов, какую еще до войны играли те же члены Политбюро, в частности А. А. Андреев, Г. К. Орджоникидзе и А. И. Микоян, возглавлявшие промышленно-хозяйственные наркоматы в 1930-х годах.　

Как известно, после ликвидации Государственного Комитета Обороны 4 сентября 1945 года многие его функции были переданы Совету Народных Комиссаров, а с марта 1946 года — Совету Министров СССР. Хотя он все же так и не смог стать «ровней» ГКО, поскольку в структуре ЦК ВКП(б) сохранялись отраслевые отделы, во многом дублировавшие и «опекавшие» работу всех аналогичных правительственных органов. Поэтому в марте-апреле 1946 года на Пленуме ЦК, а затем на протокольном заседании Политбюро было принято решение о ликвидации почти всех отраслевых отделов ЦК и перестройке работы целого ряда военно-промышленных министерств и переводе их на мирные рельсы. При этом для скорейшего восстановления европейской части страны в структуре Совета Министров СССР были образованы «региональные» министерства — угольной, нефтяной и рыбной промышленности, а в других отраслях, напротив, либо созданы объединенные министерства — черной и цветной металлургии и текстильной и легкой промышленности, либо образованы ряд новых министерств — строительного и дорожного машиностроения, промышленности средств связи, медицинской, пищевой промышленности и др. Правда, как позднее констатировали ряд авторов (Р. А. Белоусов, В. И. Сигов), исторический опыт показал всю бесперспективность пути создания «региональных» ведомств, и уже с 1948 года начинается обратное слияние министерств[21]. Между тем при формировании персонального состава правительства на ключевых министерских постах остались не только все легендарные «сталинские наркомы» довоенного призыва — Дмитрий Федорович Устинов, Михаил Георгиевич Первухин, Иван Федорович Тевосян, Иван Григорьевич Кабанов, Петр Иванович Паршин, Василий Васильевич Вахрушев, Александр Илларионович Ефремов, Николай Степанович Казаков, Петр Фадеевич Ломако, — но и «молодые» управленцы с высшим профобразованием, отменно показавшие себя в годы войны: Михаил Васильевич Хруничев, Александр Федорович Засядько, Михаил Андрианович Евсеенко, Николай Константинович Байбаков, Константин Михайлович Соколов, Петр Николаевич Горемыкин, Алексей Адамович Горегляд, Иван Герасимович Зубович и др.