Горизонты Холода - Евдокимов Дмитрий Викторович - Страница 19

Я решительно тряхнул головой, отгоняя прочь мрачные размышления. Не нужно этого самокопания, ни к чему хорошему оно не приведет. В конце концов, жизни неизвестным поселенцам я спас, да и оказался во всей этой ситуации, вынужденно реагируя на спровоцированное своими заклятыми друзьями с Островов туземное нашествие. Так что все жертвы этой военной кампании будут на их совести. Не нужно меня беспокоить, тогда и я никого беспокоить не буду. Кто к нам с мечом придет, тот уже никуда не уйдет!

– Это рангорнцы, Михаил Васильевич! – поспешил сообщить спустившийся вниз раньше меня Игнат Лукьянов. – Вот так поворот, не правда ли?

– Откуда здесь рангорнцы? – искренне удивился.

Насколько я знал, у подданных королевы Марии в Рунгазее было несколько факторий, но слабая поддержка метрополии привела к их полному краху. Последнее поселение рангорнцев было разрушено и сожжено фрадштадтскими охотниками за головами при поддержке одного из туземных племен года так три назад, а все земли благополучно отошли Островам, упорно делавшим вид, что они тут ни при чем. Губернатор Ричмонд еще и любезно помог отправить в Старый Свет несколько десятков сумевших уцелеть при разгроме бедолаг. Еще какое-то количество рангорнцев прибилось в итоге к своим историческим соседям-соперникам криольцам, растворившись в их владениях, после чего можно было с уверенностью говорить, что никаких самостоятельных групп рангорнцев в Новом Свете не осталось. И вдруг они обнаруживаются здесь, на землях, объявленных Таридией своими владениями!

– Не могу знать! – развел руками Игнат. – Зато знаю, что вон тот высокий худощавый сеньор у них за главного. И он какой-то высокородный дон.

– Если точнее – Диего де Сиетте граф де Кардона, – ехидно усмехнувшись, уточнил подошедший вслед за Лукьяновым Иванников.

– Извиняйте, ваше благородие, – Игнат отвесил Сашке дурашливый поклон, – я запоминать такие длинные имена не обучен. Тем паче, что его свои называют просто доном Диего.

– Сашка, приглашай этого дона ко мне на ужин, – поспешил я прервать словесную перепалку своих приближенных. – Там все и выясним.

Ужин был походный, без каких-либо излишеств. Разве что ради высокородного дона чужих кровей я распорядился достать из обоза пару бутылок вина. Впрочем, рангорнский граф не выказал ни малейшего недовольства и с большим аппетитом уплел две порции лапши быстрого приготовления.

Да-да, это с моей подачи в армейский рацион попало это блюдо. Почему нет? В изготовлении несложно и дешево, весит гораздо меньше крупы, проще и быстрее в приготовлении. Была бы здесь упаковка уровня двадцать первого века, вообще можно было бы сократить убыль продуктов от порчи до абсолютного минимума, но ничего подобного полиэтилену в этом мире еще не существовало, потому индивидуальный паек укладывали пока в небольшие мешочки из дешевой ткани, на складах же дополнительно защищали продукт посредством больших кожаных мешков – чего-то лучшего пока не придумали. Получалась лапша не такой скрученной и, как следствие, не такой компактной, как «Ролтоны» или «Дошираки», но все равно позволяла существенно облегчить армейские обозы в походе.

В качестве приправы использовались сушеные лук, морковь, мясо или рыба – ничего лишнего и все натуральное, само собой, никакой химии. В общем, солдаты были довольны, да и среди гражданского населения «армейская лапша» с каждым днем становилась все более популярной.

После скромного походного ужина пришло время услышать историю появления здесь ста двадцати четырех рангорнцев, и вот тут меня ожидал сюрприз. Поскольку все известные мне бывшие фактории королевства Рангорн располагались к югу от Ратанских гор, я никак не мог взять в толк, какими извилистыми путями этот самый граф столько времени водил свой отряд и как оказался на нашей территории. Получалось ведь, что рангорнцы сумели не только избежать встречи с задиристыми туземцами по обе стороны гор, но и как-то проскользнули мимо форта островитян в Ратанском проходе, разделяющем Западные и Восточные Ратаны. В то, что он протащил все это хозяйство вместе с повозками прямиком через горы, я решительно не верил.

– Все гораздо проще и в то же время сложнее, – на мгновение изможденное лицо пятидесятилетнего дона Диего озарилось усталой улыбкой. – Друг мой, вы ошибочно считаете проход между двумя частями Ратанского хребта чем-то вроде узкого ущелья. На самом деле это долина шириной километров так двадцать пять – тридцать, так что никакие фрадштадтские форты перекрыть ее не в состоянии. Поэтому нам удалось относительно благополучно его миновать, причем дважды. Мы идем из фактории, которую сами и основали на восточном побережье материка севернее Ратанских гор после кораблекрушения. Волей-неволей нам пришлось строиться и выживать на незнакомом берегу. Долго ждали помощи от соотечественников, но она так и не пришла. Дважды посылали гонцов на запад, но, по всей видимости, все они сгинули где-то в хошонских землях. Тогда было принято решение пробираться к своим по суше. И только спустя два месяца тяжелого путешествия, на выходе из Ратанского прохода, мы узнали, что рангорнская колония перестала существовать. Нашему отчаянию не было предела, лучшим выходом тогда казалось пробираться к соседям-криольцам. С ними, знаете ли, нам проще найти общий язык. Но на нашу беду в южных предгорьях Ратан катланы с фрадштадтцами затеяли игру в догонялки, грозящую небольшому отряду бедами с любой из сторон. На носу была зима, в горах мы бы просто не выжили, так что пришлось снова менять планы и пытаться выйти к вашему поселению в Петровском. В результате наша измученная лишениями экспедиция каким-то чудом вышла к западному побережью, избежав столкновений с наводнившими юг Карайской равнины хошонами. Однако по иронии судьбы именно здесь, когда мы уже почувствовали себя в относительной безопасности, туземцы обнаружили наш лагерь.

Вот так путешествие! Вот так приключение! В том, что граф говорит правду, у меня не возникало ни малейших сомнений, и я, совершенно не кривя душой, высказал рангорнцу свое искреннее восхищение. Однако из его рассказа выходило, что эти мужественные люди побывали на восточном побережье Рунгазеи, следовательно, обладали просто-таки ценнейшей для меня информацией.

– Получается, дон Диего, – от волнения у меня даже слегка осип голос, – что вы на корабле обогнули Рунгазею с юга, прошли вдоль восточного побережья материка и после кораблекрушения основали поселение севернее Восточных Ратан?

– Если бы не кораблекрушение, мы бы просто вернулись в нашу колонию, но вышло именно так. Да я вам сейчас покажу!

С этими словами граф де Кардона достал из-за обшлага камзола вполне прилично прорисованную карту, где было изображено и все западное побережье Рунгазеи, начиная от Соболевска до южной оконечности материка, а оттуда и восточное побережье, которое было для меня настоящей терра инкогнита! Причем до самого Сьюдад-дель-Норте, как высокопарно рангорнцы назвали основанный ими поселок. А еще – территории криольской, фрадштадтской, бывшей рангорнской колоний и в довесок земли, по которым отряд дона Диего проходил во время своего эпического путешествия. Нужно ли говорить, что при виде такого сокровища у меня загорелись глаза и едва не потекли слюни от желания немедленно снять копию с этой карты!

– Насколько точна эта карта?

– Достаточно точна, чтобы пройти через материк с востока на запад и не заблудиться, – усмехнулся дон Диего. – Я сам ее рисовал. И я знал, что она вас заинтересует. Это подарок вам, князь. У меня есть еще.

– Спасибо, граф! Карты – это то, чего мне здесь остро не хватает, – искренне поблагодарил я собеседника. Такое сокровище полностью перекрывало все негативные моменты от преждевременного обнаружения нас хошонами! Воистину: твори добро, и оно к тебе вернется! – Я настоятельно рекомендую вам ближайшие дни провести в составе моей армии. А вот после того, как хошоны получат по заслугам, могу предоставить на ваше усмотрение несколько вариантов.

И я быстренько набросал ему три предложения относительно их будущего. Первое – основать свое поселение здесь, второе – стать первыми жителями нового города Петровска, который я собирался основать в той самой бухте, где мы пережидали шторм по пути из Ларгуша. Ну и третье – проследовать за нами в Соболевск, а там уже либо оставаться в городе, либо отправляться на родину.