Мастер темных арканов 3 (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 38

Как в пословице про круглую Землю, ей богу.

— Меня пригласил один хороший друг. К музыке я в общем-то равнодушен, но бренькают они неплохо, надо сказать. А когда выяснилось, что эти музыкальные вирши сочинил некто Павел Черногряжский, так я сразу понял, что вас надо найти.

— Правда? — скорчил я удивленное лицо. — И зачем же?

— Ну… полноте вам, князь, — напыщенно улыбнулся Акинфий. — У нас, если помните, имеется незаконченный разговор.

— Вот как? — я покосился на Оболенского. Тот с интересом наблюдал за нашей беседой. — Что-то я такого не припомню.

— Ох и память у вас, уважаемый, — укоризненно заметил аристократ. — Хорошо, я напомню. Вы вмешались в наш разговор с Варварой. И сделали это весьма навязчиво. А учитывая, что вы — изгой, то это вообще хамство…

— Я… не… изгой! — отчеканил я. Остаточное явление, что ли? Вроде не тот я Павел Черногряжский, а разговоры про изгоев дико раздражают.

— О, для всех вы еще долго будете изгоем, — голос Демидова стал насмешливым, — как бы вы ни пытались доказать обратное. Насколько я помню, вы что-то там говорили про мои руки. Как там было? Я могу по ним получить? — он прожег меня «огненным» взглядом.

— Все возможно, — кивнул я, — если помните, это касалось моей девушки.

— Моей… — издевательски передразнил тот. — Она не ваша и вашей никогда не будет. Уж её папенька должен был вам это объяснить. Ей, правда, всё Булатова сватают, но это далеко не факт. В любом случае вам, Павел, ничего не светит!

— Вы специально меня искали, дабы сообщить об этом? — я тоже постарался, чтобы и мой голос звучал издевательски. И, судя по слегка потемневшему лицу собеседника, это получилось.

— Да, именно поэтому, — отрезал тот. — Жду извинений от вас, князь!

— Извинений? — я чуть не подавился. Однако, наглости этому Акинфию не занимать. — А за что, если не секрет, я должен перед вами извиняться?

— Как это? — поднял тот брови в притворном изумлении. — Вы угрожали мне, уважаемый. А за свои слова надо отвечать.

Ну все. Задрал ты уже…

— Не надо с ним связываться, Павел, — внезапно услышал я голос Оболенского, но удержаться уже не мог. Что поделать, если у меня такой характер. Не переделаешь.

— Ответить я всегда готов, — заявил я князю, — а извиняться мне не за что. Те мои слова, которые вы сочли угрозой, ей и являлись. Могу еще раз повторить! Полезете куда не надо — получите по рукам!

— Ах ты тварь подзаборная, — здесь выдержка Акинфию изменила, и теперь он по-настоящему побагровел. — Какой-то сраный изгой позволяет себе такие слова в мой адрес. Дуэль! С задержкой.

— Извиняюсь, господа, — рядом со мной встал Оболенский, которого Демидов, кажется, даже не замечал. Сейчас же, увидев Николая, Акинфий замялся.

— Князь Оболенский? — обратился он к моему новому знакомому. — Рад вас видеть. Каким образом вы связаны с Князем Черногряжским?

— Это вас не должно тревожить, уважаемый Акинфий, — холодно сообщил ему Николай. — Вы прервали нашу беседу. Соблаговолите покинуть наше общество.

— Уж извините, Николай, — покачал головой тот, — но не могу. Это наше с Черногряжским дело. Или вы, Павел, будете прятаться за спину уважаемого князя? — на этот раз ухмылка Демидова окончатлеьно меня добила.

— Спасибо, — поблагодарил я своего новоиспеченного друга, — но я справлюсь сам. Дуэль с задержкой, говорите? — будущему противнику достался мой презрительный взгляд. — Да не вопрос.

— Слышу слова не мальчика, но мужа, — довольно улыбнулся тот, — надеюсь, вы не против устроить её прямо сейчас?

— Здесь? — поднял я бровь. — Это будет оскорблением хозяину поместья, а вот завтра… Завтра можно и устроить…

— Что же, понятно, — презрительно процедил Акинфий, — боитесь, значит. Изгои потому и назывались изгоями. Трус есть трус. Нисколько не сомневался, что вы будете городить нелепые отговорки.

Я уже приготовил хлесткий, не менее хамский ответ, но не успел его произнести.

— Что здесь происходит?

Строгий и холодный голос Эйзенштейна меня удивил. Не знал, что продюсер «Зловещих мутантов» может быть настолько суровым. А сейчас он именно таким и был. Рядом с хозяином поместья стояли двое весьма габаритных мужчин, одетых в камуфляжную форму. Суровые, обветренные лица, ледяная уверенность во взглядах. М-да. Не хотел бы я сойтись с ними в драке. Сразу видно бывалых бойцов. За ними столпились четверо участников группы «Зловещие мутанты», что смотрели на меня испуганно.

— Уважаемый Абрам, — широко и льстиво улыбнулся Акинфий, — меня оскорбил князь Черногряжский. Я предложил ему дуэль. Прямо сейчас. А он отказался. Вот и весь разговор.

— Дуэль? Сейчас? — Эйзенштейн окинул Демидова насмешливым взглядом. — То есть вы, князь, хотите воспользоваться тем, что князь Черногряжский немного нетрезв, а потом ещё и испортить мне презентацию? Это будет оскорблением уже лично мне. Вы об этом не думали? Или мне связаться с вашим отцом?

— Не стоит, — слегка побледнел Акинфий, — но согласитесь, Абрам, что оскорбление не должно остаться без ответа…

— В общем так… — перебил его Эйзенштейн, — сегодня никаких дуэлей. К тому же любая дуэль — это, как бы то ни было, разрушение… Если мой уважаемый гость Павел Черногряжский согласен, то поединок устроим завтра. В паре километров отсюда имеется большой тренировочный центр с несколькими полигонами. Вот там и сходитесь. Но только не в моём доме.

— Хм… — Мне показалось, или Демидов слегка замялся? — Я согласен, — наконец заявил он. — А вы, князь?

— Разумеется, — хмыкнул я. И, кстати, не забудьте, что дуэль с задержкой!

— Не забуду, — задумчиво посмотрел на меня мой новый соперник. — У вас секундант имеется?

— Я его секундант, если, конечно, князь не возражает, — вдруг подал голос Оболенский.

— Вот как? — задрал подбородок Демидов. — Хорошо. Завтра к вам подойдет мой секундант. Уважаемый господин Эйзенштейн подскажет, где точно находится полигон?

Дождавшись кивка от хозяина дома и кивнув ему в ответ, он удалился.

— Вы уверены, Павел? — слегка взволнованно уточнил у меня Эйзенштейн, проводив глазами зарвавшегося аристократа. — Демидов, насколько мне известно, весьма опытный дуэлянт.

— Уверен, — заверил его я, хотя сказать, что на самом деле так и есть, не мог.

— Что ж, — кивнул продюсер, — дело ваше. Но мы с ребятами из группы будем с вами. Надеюсь, вы не возражаете? Да, ребята? — он повернулся к стоявшим позади него музыкантам. Те дружно поддержали.

— Нет, нисколько, — улыбнулся я, и в этот момент, как по заказу, появились разгоряченные и возбужденные после танцев девушки. И сразу поняли: что-то не так. Пришлось коротко поведать им, что произошло, и сообщить, что завтра у меня дуэль с князем Демидовым.

— Здорово! — радостно хлопнула в ладоши Палесская. — Надерешь ему задницу! Чего? — усмехнулась она, заметив укоризненные взгляды остальных. — Все правильно. Павел порвет этого Акинфия.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Настя, но вот Варвара, видимо, так не считала.

— Тебя, Павел, нельзя ни на минуту оставить! — возмутилась она. — Акинфий тот еще козел. Что он вообще здесь делал?

Но на этот вопрос, адресованный хозяину поместья, тот лишь пожал плечами.

— Ты справишься? — тревожно поинтересовалась у меня Фонвизина.

— Справлюсь! — пришлось соврать и ей, потому как после слов Абрама особой уверенности у меня не было.

— Насколько мне известно, в дуэльном рейтинге среди молодежи он поднялся достаточно высоко! — возразила Волконская. — Неужели ты настолько уверен в своих силах?

— Уверен, — заверил я девушку и тут же поймал одобрительный взгляд Инессы.

Глава двадцатая

«Все те же и Демидов»

Оставшийся вечер прошел без эксцессов, но я постоянно ловил на себе любопытные взгляды. Как сообщила мне Мария, известие о завтрашней дуэли князя Демидова с каким-то неизвестным, пусть и талантливым композитором и поэтом Черногряжским, уже разнеслось среди присутствующих. Князь Оболенский, так неожиданно ставший моим секундантом, оказался в принципе неплохим и компанейским парнем. И на удивление органично вписался в наше общество. Что ни говори, а харизмы ему хватало. Таких обычно называют душой компании. Я, конечно, тоже могу и блеснуть шуткой, и разговор поддержать, но здесь было практически искусство. Вскоре половина моей компании чуть ли не в рот ему заглядывали. А вот Фонвизина и Холмогорова, на мой взгляд, держались немного настороженно. Непонятно почему…. Надо потом поинтересоваться. Хотя не исключаю того, что я просто себе нафантазировал.