Не бойся, тебе понравится! (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 7

Когда Шад предложил проводить брата, напомнив о каком-то важном разговоре, было еще не поздно. Младший сын глянул на мать напряжённо, но та уже достаточно пришла в себя, чтобы обращать внимание на такие мелочи, поэтому ни слова не сказала против, еще раз крепко обняла нежданно воскресшего сына и только напутствовала просьбой обращаться к ней, если что-то понадобится, и непременно прийти завтра вечером. Шад предложил прогуляться с ними и жене, но та сослалась на рабочий вопрос к Великой Матери, а Шарифе, чтобы остаться, и повод не требовался.

Халик, к концу вечера окончательно загрустивший от чужих разговоров и собственного диссонанса с семейной идиллией, воспользовался предлогом уйти. Шаисте даже стало перед ним стыдно за то, что настояла на его присутствии, и она пообещала себе непременно обсудить этот вопрос с возлюбленным и извиниться.

— Шаиста, ты успела узнать, где его держали? — не стала Ярая заходить издалека. — И что там делали?

— Когда бы! — проворчала та. — Ты же знаешь своего мужа, он обожает ставить перед фактом и не любит обсуждать что-то, когда сам уже решил.

— Я надеялась, что мне показалось, — с тревогой призналась Шарифа. — Он с таким видом сидел, словно и не рад вовсе… Страшно представить, что с ним случилось!

— Не нагнетай, — постаралась приободрить её Ярая. — Видно, что парень не в своём седле, но не похож он на совсем сломленного и искалеченного. Думаю, Шад отлично понимает, что с братом, у него-то побольше опыта по части травмированных бойцов.

— Шахаб очень изменился, — тихо заметила Великая Мать. Голос не дрогнул, но в нём отчётливо прозвучали печаль и тревога. — Шад спокойный, упрямый, он всегда был лидером, а брат хоть за ним и тянулся, но он добрый и мягкий мальчик…

— Ну ничего себе мальчик! — Ярая не сдержала смешка. — Этот мальчик тебе скоро девочку с деточкой приведёт.

— Дайте Предки! — слабо улыбнулась Шаиста.

— А ты-то сама повторно замуж не собираешься? Давно хотела спросить. Сколько вы с Халиком вместе?..

— Не напоминай, — вздохнула та и с иронией призналась: — Я думала об этом, но, боюсь, он этого не переживёт. Положение моего мужа потребует гораздо больше публичности, чем он может выдержать. А твои слова про дела были поводом остаться или для меня есть новости?.. — резко сменила она тему, давая понять, что не намерена продолжать обсуждение своей личной жизни.

На улице, когда стало понятно, что Шад не планирует выговаривать, выспрашивать и поучать, Шахаба окончательно отпустило. Свой вклад в это сделал и Занг, до этого где-то гулявший, а теперь нашедший хозяина.

Питомца брата Шахаб ещё застал. Увечное эхо, навсегда застрявшее в одном облике и утратившее большинство способностей, за которые ценили их шайтары, а именно — передавать короткие сообщения на большие расстояния, просачиваясь через магическую защиту и сквозь стены. Шайтары давно уже наловчились приручать и использовать этих умных магических зверьков, а эльфы во время войны — старательно истребляли, потому что иначе защититься от них не могли. Вот и Занга ранили, а Шад — спас.

Выдре быстро надоело скакать рядом с широко шагающими мужчинами, Занг попросился на ручки и устроился у хозяина на плече, с любопытством поглядывая на второго шайтара и порой щекоча хозяина усами по уху, словно нашёптывая что-то. Облик выдры очень подходил мелкому любопытному и дружелюбному зверьку — настолько, что невольно закрадывалось подозрение в том, что он близок к изначальному.

Может, и так, но наука этого не знала: до сих пор никто и никогда не видел детёнышей эха, в неволе они не размножались, и вообще складывалось впечатление, что существа эти самозарождаются где-то в горах — не даром же их называли эхом! Если бы ещё у них не имелось чётко определённого пола, постоянного во всех обликах, эту версию считали бы основной.

— Зайдём за врачом, — предупредил Шад. — Ты же хотел, чтобы эльфийку осмотрели?

Шахаб кивнул, и второй раз — в ответ на участливое уточнение «болит?». Горло действительно болело, и он был благодарен брату за понимание. Всю оставшуюся дорогу старший рассказывал какие-то мелочи, важные или забавные. Потом, когда они завернули в госпиталь, сделав ради этого крюк, и встретили доктора, Шад принялся обсуждать какие-то сторонние вопросы с ним, не пытаясь втянуть в беседу третьего. Вроде бы невежливо, но Шахаб мысленно поблагодарил Предков и окончательно успокоился.

Всё же брат — это брат. Случалось, что они ссорились из-за чего-то с сестрой, с матерью не всегда мог найти общий язык, а вот Шад всегда понимал младшего. В юности порой раздражался, отмахивался от него, но к нему единственному в семье можно было прийти с проблемой и получить помощь без причитаний и выговоров.

Врача звали Мутабар, это был высокий худощавый шайтар средних лет, выбритый почти налысо, с куцей тоненькой косицей на затылке, которую он смущённо прятал за воротник сцара. Длинные волосы у шайтаров считались принадлежностью высокого статуса, носили их обычно только старшие женщины, а мужчины, занимавшие руководящие должности, куда чаще отпускали вот такие косицы. Но Мутабар явно тяготился этой необходимостью.

Шахаб сообразил, что ему бы тоже стоило состричь отросшую ниже плеч гриву, но это терпело.

Когда шайтары вошли в дом и спустились в нужную комнату, стало понятно, что за врачом ходили зря, эльфийка очнулась и явно чувствовала себя как дома. Она удобно устроилась на постели, немного демонстративно вытянув ногу с каменным браслетом, от которого через комнату бежала длинная тонкая цепь. Под камень была тщательно подмотана какая-то тряпица вроде носового платка. На второй, согнутой ноге лежала книжка, еще несколько расположились на кровати вокруг, из них торчали узкие бумажные закладки, а сверху неравномерно устилали отдельные листки с небрежными записями.

— О, прекрасные дáры, вы все ко мне? — Халлела, иронично приподняв брови, уверенно заговорила на шайтарском — правильно, но с сильным акцентом, с лихвой выдававшим того, кто учил язык по книжкам. — Вас не затруднит подождать, пока я закончу? Боюсь потерять мысль, а сложные расчёты на коленке и без того трудно вести.

Она выразительно похлопала себя книгой по колену и опять уткнулась в бумагу.

— Я так понимаю, с её головой всё в порядке, — задумчиво проговорил Шад.

Шахаб поморщился — он имел на этот счёт другое мнение, но горло слишком разболелось, — зато не смолчала эльфийка.

— Мои сородичи бы с тобой не согласились, дар! — Красиво очерченные губы сложились в мечтательную улыбку, а Шахаб ощутил острое желание кого-нибудь ударить. Лучше всего Холеру, но можно стену. Ещё лучше было бы, конечно, выйти и не устраивать конфликт, но он сдержался и остался: предпочитал контролировать происходящее.

— Прости, что напрасно выдернул, — окинув её задумчивым взглядом, обратился Шад к врачу.

— Ну почему же? — рассеянно уронил тот, внимательно разглядывавший в это время женщину, и не менее пристально уставился на Шахаба. — Я наблюдаю довольно странную картину на энергетическом уровне. Что-то подобное я разве что между близнецами встречал, и то только пару раз за практику, между одарёнными. Правда, не могу даже предположить, что это…

— Прекрасная самонадеянность! — фыркнула Халлела, всё-таки отложила книжку и принялась собирать записи. — Я десять лет этой темой занимаюсь и вот уже пару часов бьюсь над расчётами — и то понять не могу, а тут с одного взгляда… А впрочем, взгляд со стороны может быть и полезен, — вдруг передумала и оживилась она, аккуратно выбираясь из книжек и осторожно перекладывая ногу обеими руками.

Шахаб раздражённо поморщился при виде этой демонстративной картины, а потом вдруг заметил, что ткань намотана не просто так, кое-где проступили мелкие кровавые пятна.

— Подойди сюда, мой милый каменный друг. — Она встала рядом с кроватью и протянула руку. — Ну, иди, иди. Не бойся, тебе понравится!

Шахаб ненавидел эту её присказку и уже за одну только её хотел свернуть эльфийке шею. Прямо сейчас. Одним движением — тонкую светлую шею. Хрупкую, высокую… даже напрягаться не придётся! Она и понять ничего не успеет, очень гуманный конец. И плевать, о чём он думал и что планировал, когда забирал её с собой!