Темный грех (ЛП) - Олтедж Нева - Страница 10

Из динамиков ее машины звучит рок-песня, и она постукивает своими изящными пальчиками по рулю, следуя ритму и подпевая. Получается не совсем правильно, потому что она пропускает почти каждую ноту.

Видишь? С девушкой все в порядке, говорю я себе. А теперь разворачивайся и убирайся отсюда.

Но я не могу.

Я думал, что еще раз увидеть ее, убедиться своими глазами, что с ней все в порядке, будет достаточно.

Но это не так.

Почему? Потому что она была "мила" со мной?

Последний раз, когда кто-то делал мне что-то приятное, было почти пятнадцать лет назад. Именно тогда этот старый ублюдок Феликс пробрался в мою комнату на базе Z.E.R.O. и приставил пистолет к моей голове, сказав, что застрелит меня, если я не дам ему обработать порезы, который Крюгер нанес мне ранее днем. Я бы, наверное, прикончил его на месте, но я все еще был в беспамятстве от того коктейля, который влили в меня перед тем, как капитан Крюгер приступил к своей маленькой пытке. У моего дорогого босса были весьма своеобразные способы наказывать своих новобранцев.

А теперь еще и эта девушка.

Я сказал ей, что никогда в жизни никого не благодарил. Это не только потому, что мне никогда не было за что благодарить, но и потому, что "спасибо" — это просто слово. Один слог без истинного смысла. Как, любовь. Или забота. Пустые слова, которые люди используют, но которые ничего не значат. Как и прощение.

Но я хочу дать ей что-нибудь. Больше, чем поцелуй в руку. На самом деле я никогда раньше никого и ничего не целовал. Мне нечего предложить, поэтому в ту ночь я отдал ей все, что у меня было. Поцелуй руки, которая так бережно обработала мою рану.

Но я также могу обеспечить ей безопасность.

Светофор меняет цвет на зеленый, и я следую за ней в хороший жилой район, где она паркуется перед трехэтажным домом. Я жду, пока она зайдет внутрь, а затем делаю два круга вокруг квартала, чтобы убедиться, что район настолько безопасен, насколько кажется. Сделав это, я останавливаюсь перед закрытым магазином и достаю ноутбук из сумки, которую оставил на пассажирском сиденье.

В левом верхнем углу экрана находится ярлык доступа к конфиденциальной базе данных. Я быстро прохожу четырехфакторную аутентификацию, чтобы войти в систему, и ввожу название улицы в поисковый запрос. Список всех известных преступников и их адреса заполняют страницу. Я сужаю круг поиска до радиуса десяти кварталов вокруг здания, где живет мой тигренок, и внимательно изучаю результаты. У меня уходит почти час, чтобы просмотреть три биографии, которые появляются на экране. Первая — женщина, дважды осужденная за финансовые махинации, поэтому я исключаю ее как потенциальную угрозу. Однако двое других — мужчины с историей нападений и побоев, а один из них был осужден за попытку изнасилования. Я проверяю оба адреса через навигационное приложение, затем беру пистолет и выхожу из машины.

Вся идея второго шанса — одна большая иллюзия. Люди очень редко меняются, если вообще меняются.

И я не позволю потенциальной угрозе жить рядом с моим тигренком.

ГЛАВА 3

26 лет назад

Психиатрический стационар

(Кай — 8 лет)

— Боюсь, с мальчиком мало что можно сделать, капитан Крюгер, — говорит женщина в белом халате, стоя в дверях. — Он не умеет писать и едва читает. Его едва можно считать социализированным. Когда медсестра попыталась его искупать, он оцарапал ей лицо и укусил за руку. Нам пришлось дать ему успокоительное, чтобы мы могли смыть с него кровь.

Мужчина в военной форме заходит в мою комнату.

— Сколько ему лет?

— Мы не уверены, но думаем, что ему около восьми лет, по крайней мере, согласно записям службы защиты детей. Два года назад его нашли голодающим и совершенно заброшенным в пустой квартире. Когда врачи осмотрели его, они решили, что на тот момент ему было не больше шести.

— Родители?

— Неизвестны. Но они нашли разбросанные повсюду шприцы и предположили, что тот, кто о нем заботился, был наркоманом. Вероятно, он умер от передозировки в другом месте. Когда мальчика нашли, он говорил на польском и английском. Последние два года его переводили из одной приемной семьи в другую из-за проблем с поведением.

— Угу. — Мужчина делает еще один шаг ко мне.

Я изучаю его тело с головы до ног, ища что-нибудь, что он мог бы использовать как оружие против меня. Ничего нет, но это не значит, что он не попытается напасть на меня. Я продолжаю стоять в углу, прижавшись спиной к стене, и наблюдаю за ним в поисках малейшего угрожающего движения.

— Вы пытались поместить его вместе с другими детьми?

— Да, сэр. Ничего хорошего из этого не вышло. Другие дети боятся его.

Человек в униформе делает еще один шаг, и вот он уже стоит посреди комнаты.

— Я думал, он здесь самый младший.

— Да. Но он, похоже, самый жестокий. В его записях упоминается инцидент, когда он откусил ухо мальчику и проткнул вилкой другого, когда жил в приемной семье.

— Не думаю, что мальчик выглядит жестоким. Выражал ли он какое-нибудь сожаление по поводу убийства своего приемного родителя?

— Нет.

— Интересно. Известно, что побудило его убить человека? — Еще два шага, и он останавливается прямо передо мной.

— В медицинском заключении указаны многочисленные переломы и другие явные признаки неоднократного жестокого обращения. Однако инцидент произошел из-за того, что его приемный отец побрил мальчика налысо. Эм… Сэр, я не думаю, что вам следует находиться так близко к нему.

Глаза мужчины на мгновение встречаются с моими, затем перемещаются вверх и фокусируются на моей макушке.

— Да. Он действительно проделал паршивую работу.

Он протягивает руку, как будто собирается коснуться моей головы. Я отбрасываю его руку и замахиваюсь на него, пытаясь попасть ему по яйцам. Мужчина отступает назад, уклоняясь от моего кулака, но его губы кривятся в уродливой улыбке. Я бросаюсь на него со всей силы.

Этот ублюдок даже не пытается ударить меня в ответ. Он уклоняется от большинства моих ударов, но мне все же удается один раз ударить его локтем в бок и задеть кулаком подбородок. Когда я пытаюсь запрыгнуть ему на спину, чтобы добраться до шеи, он отпрыгивает назад и отмахивается от меня. Тыльная сторона его ладони врезается мне в лоб. Удар оказывается настолько сильным, что я падаю на пол, а в ушах звенит.

— Мило. — Мужчина поправляет свою армейскую куртку и оглядывается через плечо на женщину в белом халате. — Военные начинают образовательную программу для трудных подростков, и этот мальчик был бы отличным кандидатом. Я забираю его. Документы будут доставлены вам в течение часа.

— О. Я рада, что у него есть всё-таки второй шанс.

— Действительно. — Мужчина встречает мой взгляд, и на этот раз на его лице появляется широкая довольная улыбка. — Я позабочусь о том, чтобы его потенциал не пропал даром.

ГЛАВА 4

— Ты сегодня выглядишь стильно. Бенито, похоже, в тебя влюбился, — говорит Дания, указывая на другой конец караоке-бара.

Я бросаю взгляд через плечо и вижу, что сын одного из капо моего отца потягивает напиток. Он подмигивает мне, как только наши взгляды встречаются.

— Мне это неинтересно, — говорю я, отворачиваясь.

— Он только что написал смс и попросил твой номер. — Дания подталкивает меня ногой. — Он милый.

— Надеюсь, ты не дала ему его.

— Почему?

— Я не хочу иметь ничего общего с парнем, который хочет пригласить меня на свидание только из-за того, кто мой отец. — Я вздыхаю. Это одна из причин, по которой я обычно избегаю мест, принадлежащих членам Cosa Nostra. Такое случается постоянно.

— Не все парни такие, как Лотарио, — шепчет Зара мне на ухо.