Бояться поздно - Идиатуллин Шамиль - Страница 11

— Кофе будете? — спросил он, чуть качнув термосом. — Вкусны-ый.

Он хлебнул из кружки и аж замычал от удовольствия, не отрывая светлых улыбающихся глаз от Али.

Аля беззвучно сказала спасибо и поспешно зашагала дальше.

— Я тут, если что, — сказали ей вслед.

Ну-ну, подумала Аля. Как бы тут, если что, лишние детали опадать со звоном не начали.

В тон ее рассуждениям издалека еле слышно крикнули:

— Лексеич, хорош там бубенцами трясти, отстудишь себе все!

— Не хотелось бы, — признался Лексеич, отсалютовал оглянувшейся на миг Але кружкой и поскрипел вглубь двора — обратно в баню, очевидно.

— Аль, сюда! — крикнули уже из другого далёка.

Марк, конечно. Он ждал на ближайшем повороте, естественно, вприпрыжку и нетерпеливо намахивая во все стороны. Прирожденный чирлидер, подумала Аля. Как будто я не знаю, куда идти.

Марк-то не знает, что я знаю, напомнила Аля себе и опять приуныла.

Дальше тоже все пошло не так — не в смысле плохо или неправильно, а в прямом.

Вся толпа уже бродила по домику за администратором. Он как раз закончил в пулеметном режиме объяснять про баню, радиаторы и котел в душевой:

— Стоит полный автомат на розжиг газа и отсечку соответственно. Но на ночь лучше выключать, вот этот кран видите? Вниз смотрит — выключен, так — включен.

Он повернул кран, котел тут же зашумел. Марк спросил, дергая навесной замочек на малозаметной двери:

— А тут чего заперто?

— Кладовка в доме номер восемь, как я и предупреждал, заперта и опечатана, там имущество предыдущих жильцов на ответхранении.

— Мы вообще-то за весь домик платили, — напомнил Марк.

— Не за весь, — хором сказали администратор и Тинатин.

— Проблемы с этим? — спросил ее администратор.

— Никаких, — сказала Тинатин. — Марк, уймись, мы последний домик выхватили…

— Крайний, — поправил Марк.

Все, включая администратора, ухмыльнулись, только Алина пробормотала с омерзением:

— Не позорься, а, летчик.

Тинатин продолжила:

— Последний домик, и он с обременением, нас предупредили. Ночь без кладовки проживем. Других обременений нет?

— Только здравым смыслом, — радостно затарахтел администратор в прежнем темпе. — Газ есть газ: рядом не готовим, не курим, открытый огонь не разводим.

Аля пыталась сообразить, точно ли этого диалога не было в прошлый раз, или она просто не присутствовала — например, разбирала продукты. Сообразить не удалось.

— Это и есть как дома, значит, — сказала Алиса, явно цитируя предыдущие слова администратора. Их Аля как раз помнила.

— Дома без открытого огня не обходитесь? — уточнил администратор, умильно глядя на Алису.

Алиса открыла рот, придумывая ответ, но Алина издали ее опередила:

— Камин-то разжигать можно?

— Он декоративный, — отрезал администратор.

— Бильярд тоже декоративный? — ядовито уточнила Тинатин.

— Проверя-яем, — протянул администратор и прошел к столу.

Он провел ладонью по зеленому сукну с таким пронзительным шелестом, что по спине Али пробежало колючее насекомое.

— Насколько я понимаю, рабочий. Чтобы таким и оставался, рекомендую использовать бережно, рядом не курить, шарами не кидаться, киями не фехтоваться.

— А танцевать, самозабвенно размахивая лифчиками, можно? — спросил Марк.

— От размера зависит, — отрезал администратор. — У тебя какой?

Марк дернул глазами. А ведь он не знает, какие бывают размеры лифчиков-то, поняла Аля и, кажется, не сдержала снисходительной усмешки. Марк это заметил, схватил кий и нервно стукнул в шар, едва не выбросив его за борт.

— Сукно, фиксируем, целое, как и кии, — сказал администратор скучным голосом, рассматривая Марка. — Любое повреждение постояльцы компенсируют с учетом затрат на ремонт. Прейскурант на тумбочке, ознакомьтесь на досуге.

Марк, криво ухмыляясь, дошел до тумбочки и снисходительно взглянул на заламинированные листы. Лицо его изменилось. Марк очень аккуратно вернул кий на место и плюхнулся в кресло, явно сдерживая беспощадные реплики.

Даже смотреть не буду, решила Аля. И кий не трону. Надо будет, кстати, у Марка спросить, вдруг он Волобуев.

Ничего спрашивать она, конечно, не стала. Тинатин, закрыв дверь за админом, успела первой:

— Похож на убийцу?

Алина презрительно пфекнула. Тинатин ткнула в нее перстом:

— Обоснуй.

— Неглуп, остроумен, но поверхностно, рисуется в меру, обиды не сглатывает. Брит, ухожен, но без фанатизма, одет соответственно, хотя живет тут неделями без жены.

— Жены, может, и нет, — отметила Алиса. — Кольца точно нет.

— Муслим просто, — предположил Карим. — Мусульмане золото не носят.

«Да щас», — пробормотала, кажется, Алина, тут же показав, что молчит-молчит.

— Кого тут убивать, кстати? — спросил Марк, из последних сил удерживавший себя от атаки на бильярд, вкруг которого нарезал петли.

— Ха! — воскликнула Алиса. — Зима, холода, лес, база, полсотни домиков с незнакомцами — идеальный сеттинг для триллера. Только снегопада или лавины не хватает.

— Алиса, скажи погоду! — немедленно ввернул Марк.

Алиса взвилась уже без «ты-ы», привычно и яростно:

— Я тебе не погоду, а по веку схожу сейчас, по левому!

— Богатое обещание, — отметила Алина. — Вернемся, впрочем, к иным баранам. Сеттинг идеальный, но убийца, как всегда, одинокий администратор с чучелом мамы в кладовке.

Марк, забыв про Алису и бильярд, подскочил к запертой кладовке и стал принюхиваться.

Тинатин с сожалением возразила:

— Похож на благополучно женатого. Но знает ли жена, что он делает, когда на базу опускается ночь?

— Все знают, — сказал Марк. — Хоккей смотрит под пивко. Сегодня «Ак Барс» играет.

— Под чаек, скорее, халяльненько.

Карим был упорен. Алина уточнила с иронией:

— Mätrüşkä belän?[2]

— С баурсаками, курагой и черносливом, — отрезал Марк. — Жрать когда будем?

Аля старалась держаться подальше от этого пинг-понга и особенно от Марка. Он так и норовил приблизиться и составить компанию. Поэтому Аля села через стол, а на карьер вовсе не пошла. Хватит, покаталась уже. Сказала, что живот болит. Девчонки сразу поняли — точнее, решили, что поняли. Марк не понял, даже когда Тинатин и Алиса зашипели на него со всех сторон, но хотя бы смирился. При этом двор покидал, регулярно оглядываясь, так что чуть не сломал шею, кувыркнувшись через тюбинг.

— Мы же играть приехали, вот и поиграем, — успокоила его Аля напоследок.

Зря: Марк запомнил — и напомнил. Через два часа, бездарно разбазаренные Алей. Она разбирала вещи, кидала фоточки родителям и Амиру, которые не спешили их открыть, бродила по этажам, пялилась в окна и зависала в тягостных размышлениях, наконец взяла кий — тут в дверь и ворвался румяный счастливый Марк с воплем: «Даю три шара форы!» От бильярда удалось отмазаться, а вот от видеоигры уже нет. А ведь как удачно вышло бы. Погрызла бы шашлыка, такого же вкуснющего, как в первый раз, — но теперь хотя бы сумела не обожраться, — и отправилась бы баиньки с чистым сердцем и легким желудком.

А не сидела бы тупо перед экраном, выжидая момент, чтобы потихонечку свалить, не привлекая ничьего внимания.

Не сунулась бы, не вытерпев, в игру.

Не обнаружила бы, что игра изменилась — вся, от шрифта титров до тональности музыки, от выбираемых героев до навязанного сеттинга, от начала и, наверное, до конца, добраться до которого, похоже, так никому и не удастся, как не удастся понять смысл игры, чертовщину, которая ее окружает, и степень реальности то ли происходящего, то ли снящегося по неразмыкаемому кругу.

И не стояла бы теперь перед горой тел, страшной и нелепой, чувствуя, как запах горелых спичек забивает ей нос и, кажется, всю голову, дурманит и вдавливает кожу на лбу обивкой спинки переднего сиденья.

Аля вздрогнула и проснулась.

3. Дальше без меня

— Аль, не тормози, — нетерпеливо сказала Алиса, спасибо, хоть не подталкивая в плечико.