Резервация монстров 2. Одна из них (СИ) - Ан Тая - Страница 61

Сделав очередной робкий шаг, я припустила, что есть духу вглубь холодного тёмного коридора… А вслед, придавая мне космическое ускорение, полетел отчаянный, звериный крик, скорее похожий на рёв смертельно раненого животного.

Не знаю, как долго я бежала, чудом не споткнувшись и не сломав себе шею в этом кромешном ледяном сумраке, но замедлилась, едва скорее почувствовала, чем увидела промчавшиеся в противоположном направлении две стремительные тени. А в третью я буквально врезалась на лету, и, ощутив, как меня ловят знакомые теплые руки и окружает такой родной запах, едва не расплакалась от облегчения.

— Кти…, — я уткнулась лицом ему в грудь, и обняла в ответ, крепко-крепко, чтобы больше никогда не отпускать.

— Я здесь, я рядом, всё хорошо, — согревал любимый голос, и теперь я ему верила, как никогда.

*

— Как ты меня нашел?

Вместо ответа я почувствовала, как его пальцы, проскользив вверх по моей спине, коснулись небольшого участка кожи под волосами. Я скорее ощутила, чем разглядела, как он улыбается.

 Где-то далеко, на границе неба с океаном еле высветлилась тонкая линия скорого рассвета, отчего окружающий нас мрак только сгустился, не желая уступать новому дню.

— Снежинка.

— Снежинка?! —  Изумилась я, — и ты тоже?!

Когда только успел?

— Тоже?

Я кивнула, зная, что тот, в отличие от меня, прекрасно видит в темноте.

— Фуня не так давно снял с меня снежинку Гера, причем практически с того же места.

Мужчина напрягся всем телом, я даже услышала, как клацнули друг об друга его челюсти, и обняла чуть крепче, чтобы успокоить.

Буквально несколько минут назад, я еле уговорила его оставить моего бывшего друга в покое, поручив  дальнейшую судьбу Гера заботе династов, и вернуться вместе со мной домой. Но, кажется, он до сих пор жалел о своем решении, хоть и не признавался. Но я решила, что не стоит деать всё хуже, чем есть. Гермиан Тсарге сам себя наказал, и уже этого, по моему мнению, было вполне достаточно.

Сделав над собой усилие, мужчина ответил:

— Да, прости, что не успел предупредить заранее. Это было тогда, когда ты провожала меня у рамки портала на нашей базе, помнишь? Я беспокоился и поэтому решил, что так смогу найти тебя, если что-то пойдет не так…

Мне не нужны были эти оправдания. И без того я была несказанно рада и благодарна, что он догадался поставить следилку, иначе не знаю, чем бы закончилась моя история. Ничем хорошим, это уж точно.

Так что его ответа мне было более чем довольно, и я была бы полностью и безоговорочно счастлива, кабы не одно единственное но.

Мы летели сквозь прохладный ночной мрак над чернильной гладью моря, мне было тепло и уютно в любимых руках, но казалось, этот мрак всё же просачивается прямо в мою душу, многократно усугубляя царившие там сомнения…

— Кти…, — прошептала я через пару минут, чувствуя, что больше не в силах держать это в себе.

— Да, моя родная? — отозвался тот, мягко целуя мои волосы, отчего мое сердце болезненно заныло.

А что если… что если, услышав правду, он в следующую же секунду оттолкнет меня от себя, что я стану делать тогда?

Я молчала, и тогда он слегка отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза. Передо мной возникли всё те же жутковатые кроваво-алые провалы, видящие, кажется, всю меня насквозь.

— Страшно? — спросил он еле слышно, с легкой тревогой в голосе.

Я с готовностью замотала головой, прекрасно понимая, что тот имеет ввиду. Да, я жутко боялась. Но не по этому поводу уж точно…

— Кти, — повторила я, делая над собой невероятное усилие, — а…, — боже, как же это сложно…— что бы ты стал делать, если бы вдруг узнал, что я не совсем человек, а, к п-примеру… эр-рбот, м-м-м?

Уф, ну вот и всё, я это сделала.

Выпалив свой вопрос, я застыла, сжавшись в комочек и не отрывая взгляда от внимательных алых чуть миндалевидных провалов глаз.

— Ничего, — отозвался он небрежно, кажется, даже слегка пожав плечами.

Ничего? Как ничего? Ничего хорошего, или…что??

— Потому что я и так давно в курсе, Рин. И, честно говоря, мне всё равно, эрбот ты наполовину или на четверть, или даже целиком. Я тебя люблю не за то, кто ты, а за то, какая ты. А ты чудесная, Рин. И только моя.

Чувство невероятно облегчения, от которого на миг даже подкосились колени, смешалось во мне с чувством праведного возмущения. Знал, и молчал?!

Тот оценил выражение моего лица и тихо рассмеялся, привлекая к себе. От этого его смеха, вибрирующего в твердой мужской груди, мне стало хорошо и легко, как никогда. И вдруг тоже захотелось наплевать на всё, кроме, конечно же, него, моего драгоценного полуящера, полуэрсиорха, самого лучшего на свете монстра. А всё остальное пусть будет когда-нибудь потом…

Буквально через несколько минут мы достигли места назначения. Ночной мрак постепенно светлел, уступая предрассветным сумеркам, пока мы, бесшумно, словно заговорщики, чтобы никого не потревожить, перелезали с гравика прямо в окно моей спальни на втором этаже белого замка.

Расслабленно вздохнув, я опустилась на край кровати, и прикрыла глаза буквально на секунду, чтобы вскоре открыть их снова.

Плечистый мужской силуэт темнел на фоне светлеющего окна, и первые робкие лучи солнца осторожно крались по его рукам, возвращая им их естественный смугловатый оттенок, забирая себе жутковатый чернильно-темный.

Секунда за секундой я, затаив дыхание, наблюдала, как вместо черного, как ночь красноглазого монстра передо мной постепенно возникал мой привычный любимый полуящер во всем своем великолепии. В буквальном смысле этого слова. К тому времени как яркие лучи прогнали последние остатки сумрака истинной формы с тела и лица моего полуящера, я поняла, что тот был абсолютно без одежды.

Тяжело сглотнув, я медленно подняла глаза, встретившись взглядом с его собственными теперь уже привычными светло-зелеными глазами. Я оценила их выражение, и, не выжидая больше ни секунды, мы синхронно потянулись навстречу друг другу.

Кажется, эта самая тяжелая за всю мою жизнь ночь наконец-то закончилась и вот теперь начинался мой самый счастливый день…

Эпилог

По ощущениям, как и по факту, царила глубокая тёмная ночь, когда я сквозь сон ощутила, что моей ноги, беспечно высунутой из-под одеяла, осторожно касается нечто чужеродное.

Нервно подергав потревоженной конечностью, чтобы избавиться от навязчивых прикосновений, я поджала ее под себя, и снова расслабилась, уносясь в мир сновидений. Но настырное нечто пробралось и под одеяло, продолжив настойчиво щекотать мою голую пятку. Тогда я досадливо замычала, приподнимаясь над подушкой, и приоткрывая один глаз.

Знакомый плечистый силуэт возвышался рядом с кроватью, радостно осклабившись во все клыки, заметив моё пробуждение.

— Чего тебе от меня нужно в такую позднь, чудовище?! — возмутилась я, падая обратно на подушку, невольно при этом улыбнувшись.

Чудовище негромко рассмеялось и скользнуло ко мне, крепко облапив моё сонное тельце своими монструозными лапищами.

— Принцесса, принцесса, — жарко зашептали мне на ухо, — а я тебя съем!

— Давай утром, спать хочу, — лениво протянула я, неприлично зевая, и еще больше разомлев в теплоте чужих объятий, зная точно, что еще секунда, и сон снова заберет меня в свои владения.

— Так уже почти утро! — возмутился тот.

— Да где?! — я снова с трудом разлепила один глаз, с сомнением уставившись на едва посветлевшее окно, лучше любых часов возвещавшее о том, что сейчас было не более пяти часов утра.

Кти, не так давно открыв в себе новую суперспособность, теперь вел полуночной образ жизни, полностью высыпаясь за пару часов перед рассветом, чему я жутко завидовала.

Я оказалась права, помня рассказ Кти, что тот не может обретать истинную форму. По крайней мере, так считал и он сам. До того самого момента, пока не увидел меня в том саду в объятиях Гера… Как оказалось, способность перевоплощаться в истинную форму у полукровок просыпается позже, чем у обычных эрсиорхов, и чаще всего от сильного эмоционалного потрясения. Так и вышло. И я могла за него только порадоваться. Он потерял хвост и чешую, но приобрел алые глаза и невидимую в темноте фактуру самого настоящего воплощенного ночного кошмара. Чем нагло пользовался, периодически устраивая на меня охоту в темных переходах вечернего замка или на пустынных аллеях моего любимого сада. И не сказать, чтобы я была сильно против, наоборот… Но вот раннее-раннее утро, как и поздняя ночь… Обычно они принадлежало только мне. И сегодняшнее было досадным исключением.