Искрящее сердце - Шолох Юлия - Страница 12

В общем, она одела джинсы, чужую куртку и зашла по пути в магазин за тортом. Долли была дома вместе со всеми домашними. Гошка выбежал в прихожую и улыбался тремя зубами, которые у него успели вылезти. Машке показалось, он её узнал.

После удалось выпить чаю, пока тётя гуляла с Гошкой на улице.

– Рассказывай, как дела? Ты неплохо выглядишь, улыбаешься. – Говорила Долька, доставая заварку и блюдца.

– Не поверишь, всё хорошо. Я работаю и получаю деньги. И не нужно жить за счёт родственников, для которых я как кость в горле. А вы тут как?

– Всё так же. – Долли поморщилась. – Боюсь на улицу выходить.

– Почему?

– Мужиков всех боюсь. Повезло от Шуваля уйти, а с другим может не повезёт. Ты же не станешь ходить за мной по пятам и всех мужиков половым бессилием награждать.

– Тебе нужно перебороть этот страх. Устройся на работу, займись чем-нибудь…

– Да что ты понимаешь! – Нахмурилась Долли. – Откуда тебе знать, какого мне приходится? К тебе вот даже Шуваль не приставал, который мне прохода не давал!

– Вообще-то ты сама ему предложила плату за помощь. – Холодно ответила Машка. Долли иногда заносило, но Маша не злилась, просто ставила подругу на место. Потому что понимала, откуда ноги растут – лет в тринадцать на Долли напал пьяный и попытался изнасиловать. В тот раз она отбилась, повезло, но с тех пор боялась до ужаса своей собственной привлекательности.

– Ладно, давай не будем ссориться. – Долли тут же виновато потупилась и стала ковырять торт ложкой. – Ты не думала сбежать? Я всё время представляю, прокручиваю в голове, что тебе там очень плохо. Жить возле Шуваля… – Её натурально передёрнуло. – Врагу не пожелаешь.

Это прозвучало неожиданно. Маша вдруг подумала, что со стороны её положение выглядит тяжёлым и даже трагическим. Ну да, если смотреть со стороны и видеть тот образ, который создал Высший в демонстрации своей силы, всё очень печально. А на деле происходит иначе. Он не просто уважает своих работников, как ни странно, у него имеется даже немалый такт! Обёртки так двулики. У них, например, был чудный клан – дружный, счастливый и свободный, а за всем этим – женщина на цепи в подвале.

– Маша, я тебе помогу! Ты ради меня рисковала, я тоже рискну! Я же умею… Отведу глаза так, что и не сразу вспомнят, что ты была!

Машка воочию увидала, как это происходит – в квартире Шуваля продолжается жизнь, ходят люди, пахнет ужином, мебель покрывается пылью, а о ней никто даже не вспоминает. Шуваль смотрит на груду её вещей и не помнит, чьи они. Неприятное зрелище. Оказывается, она уже привыкла к нему, к его присутствию. К его словам и подтруниваниям, к подаркам и уверенности, что жизнь сложится так, как он хочет.

– Спасибо, не нужно пока. Я справляюсь, правда.

– Ну если что, я тебе всегда помогу!

– Долли, помоги для начала себе. Устройся на работу, начни из дому выходить! Нельзя так всё время!

– Ладно, я подумаю.

Маша надеялась, подумает. Иначе Долли исчахнет, а то и пить начнёт. Нет ничего хуже спиртного для мага – оно выжигает мать волшбу внутри так, что она не может восстановиться. Пьяницам-магам тем горше становится, чем больше они пьют.

Домой Маша вернулась поздно, в квартире было тихо, видимо, один из тех вечеров, когда Шуваль отпускал всех домашних, кроме охраны. Охранники в лице двух Высших не уходили никуда и никогда, и в последнее время даже ночевали в одной с Шувалем комнате. Комната из-за этого выглядела нелепо – одинокая кровать посреди пустого помещения и две раскладушки вдоль стены.

Если припомнить, без охраны Шуваль оставался только когда проводил время с ней. То есть с её стороны нападения он не боялся? Не ждал удара?

Интересно как.

И правда, в кабинете, куда Маша не постеснялась заглянуть, чаевничал Шуваль, два охранника и ещё один незнакомый Высший.

Их возраст не так просто определить на глаз, как человеческий, но незнакомец явно был самым старшим в компании. И высокомерным. Он так глянул на сунувшую в щель голову Машку, что та молча отпрянула в коридор и закрыла за собой дверь.

– Присоединяйся, если хочешь! – Радостно крикнул ей вслед Шуваль.

Ага, нашёл дуру.

Утром, как ни странно, никто из обслуги не вернулся, кухарка тоже не появилась, поэтому Машке самой пришлось готовить себе завтрак. И как же она удивилась, когда явился вчерашний незнакомый Высший и молча подошёл к кофемашине, запуская её, вместо того, чтобы заставлять налить кофе Машку.

– Ты Маша? – спросил он. Голос у него был как у оперного певца, которые даже в обычной жизни не говорят, а произносят.

– Да. А вы?

– Я отец Шуваля.

– Очень п…риятно, – запнулась Маша. Неожиданный поворот. Конечно, у Высших всё иначе, и взрослые дети могут жить отдельно, не завися от семьи и клана, однако она почему-то думала, что Шуваль сирота. Оказалось, ничего подобного.

Высший не представился, но зато поджарил себе тосты тоже сам. И сам достал из холодильника масло и ветчину.

– Позавтракаем вместе?

Отказываться было как-то неловко, но Маша собрала все свои слабые силы и ответила:

– Я лучше в комнате. Новости хочу посмотреть.

– Жаль, – без тени недовольства ответил Высший. – А то я хотел кое-что рассказать про вас, магов, и нас, Высших. И про ауры.

Быстро нашёл, чем купить, вздохнула Маша, покорно присаживаясь со своей чашкой рядом за барную стойку.

Высший без суеты размешивал свой кофе, но к разговору подошёл ответственно, не заставил мучиться от любопытства.

– Знаешь, чем ауры Высших и магов отличаются? Видела во время «многоцвета»?

– Ну да. У Высших матовые.

– Это сила. Чем сильнее, тем больше света впитывает. А что каждый цвет что-то да значит?

Машка помолчала. Ей об этом уже говорил Шуваль, и она пришла к выводу, что он сказал правду. Значит, слухи правдивы и цвет имеет не только визуальное значение.

– Да.

– Знаешь смысл чёрного цвета ауры?

У Шуваля как раз такая, необычная. Тёмные ауры свойственны Высшим, но совсем чёрную она до Шуваля не встречала.

– Нет. И какой?

– Целеустремлённость. Абсолютная целеустремлённость, если совсем точно. Сила, на пути которой не может быть преград. Шуваль такой – если он поставил себе цель, сбить с дороги его невозможно. Именно поэтому его хотят убрать, ведь он стоит на пути у многих жаждущих власти. Стоит уже только потому, что существует. Неизвестно, что задумает Шуваль, но вдруг их интересы пересекутся? Проще убрать его до того, как он повзрослеет и сможет дать сдачи.

– Он вроде и сейчас неплохо даёт.

Высший задумчиво помолчал.

– Не совсем. Ему больше везёт.

Маша молча прикинула. Всё, что она знала о Шувале на текущий момент, подтверждало, что это правда. Более целеустремлённого человека не найти. И более везучего, судя по количеству шрамов, ни один из которых не стал смертельным.

– А свою ауру знаешь?

– Мою бледно-жёлтую? – не стала прикидываться Маша.

– Да.

– Ну, говорите.

– Аура такого цвета означает абсолютную порядочность.

– Порядочность? – Она разочарованно фыркнула. – Ну прям там. Где я, и где порядочность.

– Не скажи. В моменты, когда ты должна сделать главный выбор, ты всегда поступишь по совести. Даже во вред себе самой. Если ты задумаешься и вспомнишь свое прошлое, поймешь, что это чистая правда. Очень редкий цвет, между прочим. Кроме того, оба ваши цвета – первичные.

– Ну, предположим.

– А теперь… смешай эти два свойства. Абсолютная целеустремлённость, слитая с абсолютной порядочностью… такой человек способен покорить весь мир!

Ответить было нечего.

Она не видела, как её аура сверкает на матово-чёрном, но наверное, это очень красиво.

– Каждому Высшему, который хочет добиться высот, нужна своя женщина, – продолжал отец Шуваля. – Правильная женщина. Полностью подходящая по ауре… и по характеру, определяемому аурой.

Маша почувствовала себя неловко и уткнулась в свою чашку, где поверху плавала молочная пена.