Дворянство. Том IV (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 31

Это заявление удивило меня, но расспрашивать я ничего не стал. Виктория напоследок, когда я только собрался уходить, спросила, как быть с её личными вещами, ведь ни для кого не секрет, что она жила у меня.

Я ответил просто, что сам привезу их сюда, и попросил, чтобы они поговорили с остальными членами гильдии. Чтобы те не упоминали при Лене то, что мы когда-то были вместе.

На этом, собственно, мы и закончили. Я, не реагируя на вопросительные взгляды и слова, постарался поскорее выбежать на улицу, чтобы уйти из этого душного помещения.

«Молодец, — заявила симбионт, как только я закрыл за собой входную дверь. — Правильный выбор».

«Насколько он правильный? — в моей голове, наконец, появились сомнения насчёт моих слов. — Кому от этого легче?»

«Тебе, — тут же ответила она. — Ты не привязан к другому носителю, а значит, тебе не придётся беспокоиться о чужой жизни. Это не будет тебя больше отвлекать».

Я долго стоял молча. Подняв голову к небу, откуда сыпался мокрый снег. Думал и гадал, что же делать дальше, думал… почему мне так паршиво на душе оттого, что я сделал, но так и не нашёл причину этого.

Простояв больше пяти минут в полной тишине, я опустил голову, посмотрел на проходящих мимо людей и сделал первый шаг вперёд.

Плевать. Плевать на все эти эмоции, они лишь делают меня хуже. Сейчас мне нужно разобраться ещё с одной проблемой, которая так и не решена. Род Гнездиловых. Они… последние в моём списке.

Если и там не окажется убийцы, то… я в тупике.

Глава 22

— Вы уверены? — спросил меня маг невысокого роста в синем костюме. — Если окажется, что кто-то из младших — убийца, это будет большим удар по нам.

Я с пониманием кивнул, наверное, самому адекватному магу, которого я видел с появления меня в этом мире носителей. Невысокий, сухонький старик, с причудливой палкой в виде птицы, жестом указал на чашку передо мной.

— Вы так и не притронетесь? — на его лице читалась лёгкая обида. — Маргарита старалась!

— Простите, — улыбнулся я, обхватив двумя руками небольшую, керамическую чашку. — Совсем забыл о напитке.

— Зря! — тут же заулыбался старик. — Молочный — лучший с наших полей, между прочим!

— А где ваши поля, если не секрет?

Старик чуть горделиво выпятил грудь, на которой блестела серебром эмблема с гнездом, поправил закрученные усы, маленькие очки на носу и заявил:

— Алтай! У меня больше тридцати гектаров…

Договорить он не успел. В небольшую по меркам магов, но уютную гостиную зашли сразу четыре мага. Молодые, мои ровесники, которые явно никогда серьёзно не дрались. Однако, несмотря на это, они не пытались показать свой статус.

Не было надменных взглядов, а уж тем более чего-то оскорбительного в мой адрес, чего я подспудно ожидал.

Они синхронно, в один голос поздоровались со мной, а когда Юрий Юрьевич, так звали владельца этого рода Гнездиловых, дал добро, парни быстро оказались рядом со мной на диване. И начали засыпать вопросами, как только узнали, кто я такой.

Внуки Юрия Юрьевича были похожи друг на друга как на подбор, хотя между ними год, разница. По нарастающей. И самый младший, как мне показалось, выглядел самым сильным.

Все до единого маги огня. Сила… так скажем, тоже виднелась по нарастающей, и слабых магов среди них просто не было. Что уж говорить про старика, чьё сердце буквально пылало энергией.

Семья… хорошая. По всем меркам. Большая, но детей почти нет. Старшие сыновья старика живут по всей стране и ведут честный бизнес. А самый младший был единственным, кто женился и на свет появились эти четыре охламона, как их с теплотой в голосе называл Гнездилов.

Сам «младший» погиб семь лет назад, вместе с женой при загадочных обстоятельствах. Здесь, на загородной вилле, не было больше магов. Вообще.

— Как вы понимаете, — спустя полчаса беседы с Гнездиловыми, заговорил старик. — У нас нет ни резона, ни желания кому-либо навредить.

— Я тогда всё равно не понимаю, — я поставил опустошённую чашку. — Зачем вашей жене потребовались наёмники? Ведь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Она уже старая. По магазинам, учитывая нашу ораву внуков, не находишься. Вы бы только видели, сколько тележек и пакетов мы выгружаем еженедельно.

Понимая, что я здесь ничего не добьюсь, да и по итогу, ничего не найду, постарался поскорее слинять от общительного аристократического рода. И то, что я услышал от одного из «внуков», перед тем как уйти, насторожило меня.

Точнее, я услышал его шёпот, все же мой слух куда лучше, чем у обычного человека.

Леонид вроде бы прошептал своему старику очень неоднозначную фразу:

— Почему ты сказал, что нас всего четыре?

Поворачиваться и выяснять я не стал. Не признаются в любом случае. А пытать… что ж, я этого не могу себе позволить на чужой территории.

Но чутье меня не подвело. Когда я вышел из здания, отошёл метров на сто за территорию, где меня дожидалось такси, на третьем этаже огромного особняка я увидел мага. Мага, который пристально следил за мной.

Кто это был из четверых внуков? А может, их было больше?

Кактус надавил на мою грудную клетку так, что я проснулся из-за чувства удушья. Он пялился на меня своими ярко-зелёными глазами, сидя на моей груди. Смотрел… пристально смотрел.

— Ничего не хочешь мне рассказать, Ярослав? — ворчливый голос был не самым желанным для моих ушей. Особенно ранним утром. — Ты так кричал во сне, словно тебя резали.

— Кошмары, — ответил я, окончательно просыпаясь. — Последнее время меня мучают кошмары.

— Тебя мучает совесть, — зевнул он. — Ты когда последний раз покупал мне что-нибудь вкусное? Совсем забыл о бедном домашнем животном!

— И ты ради этого меня разбудил⁈

Дожидаться ответа не стал. Чуть приподнялся, скидывая с себя наглую животину, слез с кровати, потянулся и… протяжно выдохнул. Лишь после того как окончательно пришёл в себя и почистил зубы, понял, что меня беспокоит зуд. В груди.

Распахнул халат и… очень сильно удивился. На груди было множество следов от порезов, словно меня кто-то заживо терзал. А не Кактус ли часом?

Почти бегом ворвался на кухню, где Аня уже вовсю готовила завтрак. Глазами нашёл кота, нагнулся к нему и за шкирку вытащил из-под стола.

Недовольный таким отношением к своей личности Кактус попытался раскрыть свою пасть как пеликан, чтобы что-нибудь мне откусить. Но не мог дотянуться, я держал его на вытянутой руке. А когда показал следы от когтей на моей груди, сделал вид, словно впервые видит.

Аня же внимательно рассмотрела порезы и заявила, что они даже по глубине и ширине «когтей» не кошачьи.

— Это я что, сам себя? — спросил я, опуская кота на место.

Тому, к слову, это и нужно было. Зубастая пасть клацнула в сантиметре от моей ноги, отчего я машинально дёрнулся назад, схватил тапок и замер.

Картина была не очень правильной. Обвинил кота, грубо поднял в воздух, ещё и держал как нашкодившего сорванца.

— Прости, — вяло улыбнулся я. — Просто сопоставил факты…

— Ага, факты, — огрызнулся тот, прижимая уши к макушке. — Ты бы это орудие пыток из рук убрал!

Забавно он обозначил тапок в моей руке.

Раны начали затягиваться сразу, как начался приём пищи. А через пару минут, как я умял порцию яичницы, от них не осталось и следа.

А уже после мы наконец все поговорили.

Так как я вернулся поздно, то застал обитателей моей квартиры уже спящими. Поэтому о том, как я провёл день, особо не с кем было поделиться. И когда я начал…

На меня смотрели две пары удивлённых глаз. Начиная от момента, где я стёр память Лене и заканчивая походом к Гнездиловым, никто не посмел меня перебить. Хотя, судя по выражению морды кота, тот требовал обоюдной беседы. И стоило мне закончить рассказ, начался полноценный допрос.

Как я смог понять свою силу, как я вижу её проявление и всё в том же духе. Кактус засыпал вопросами за двоих, когда Аня просто с какой-то глупой улыбкой, чуть ли не в рот мне смотрела.