Злодеи поневоле - Форвард Ив - Страница 71

Полюбовавшись пейзажем, Кайлана пошла будить остальных: матросы уже спускали на воду низкую шлюпочку, которая должна была отвезти пассажиров на берег. Двуколку и лошадей пришлось продать: корабль шел с полными трюмами, и места для животных на нем не нашлось. Даже каюты, предложенные пассажирам, оказались настолько тесными, что злодеи решили было оставить на берегу и Робина, и только благодаря Сэму, который не выдержал умоляющего взгляда менестреля и Черной Метки, молча, но настойчиво выразившего необходимость все-таки взять кентавра, Робин вступил на корабль. В знак благодарности он все три дня пел и играл не переставая — и к моменту входа в порт всем злодеям и экипажу успели порядком поднадоесть песни, в которых белым стихом воспевалось величие Героев. Менестрели обожали белые стихи — в противоположность бардам, как сказала Кайлана. Еще она добавила, что музыка бардов в отличие от музыки менестрелей переплеталась с тканью времени, а порой даже с тканью самой реальности и, соединяясь со словами, превращала песню в творение магии. Робин поначалу обиделся, но потом заинтересовался ее словами и снова начал расспрашивать Кайлану об исчезнувших бардах. Но она только печально покачала головой и пообещала рассказать как-нибудь в другой раз.

Благополучно добравшись до берега, они вытащили шлюпку на песок и торопливо зашагали к городу, желая как можно быстрее миновать его и углубиться в степи. Здесь нельзя было задерживаться: среди столь немногочисленного населения любой незнакомый человек сразу же бросался в глаза и надолго запоминался.

Перевалив через гряду невысоких холмов, злодеи увидели перед собой равнину, раскинувшуюся до самого горизонта, словно огромный золотисто-зеленый океан, над которым опрокинулся купол синего неба. Каждый их них впервые попал в степи Шейсти.

— Ох! Они и вправду такие огромные, как мне рассказывал дед! — воскликнул Арси. Остальные кивнули.

— Нам лучше двигаться по ночам, — предложил Сэм. — Днем здесь все на виду, а ночью костры видны далеко.

Валери поправила капюшон, укрываясь от яркого солнца:

— Не говоря уже о том, что днем здесь чересчур жарко. Черная Метка погремел доспехами, соглашаясь.

— Значит, остаток дня отдыхаем, — решила Кайлана. — И тронемся в путь, когда стемнеет. Только надо найти место для лагеря, где можно в случае чего держать оборону.

— Ты думаешь, что Фенвик с компанией идет за нами, а? — встревоженно спросил Арси. — Но откуда же ему знать, куда мы направляемся? Мы и сами-то толком не знаем!

— Как это верно подмечено, — согласился Сэм. — Надо бы определиться, прежде чем вечером отправляться в путь.

— Давайте сначала найдем подходящее место, — сказала Кайлана, — а когда разобьем лагерь, тогда и обсудим этот вопрос.

Они прошли по дюнам вдоль берега, пока не поднялись на самую последнюю, густо поросшую высокой, волнующейся под ветром травой. Позади размытым пятном виден был город, за которым лежало море, а впереди до самого горизонта расстилалась бескрайняя степь, ровная, словно стол.

— По-моему, подходяще, — проговорил Арси, осматриваясь. — Свежий ветерок с моря, и вся окрестность как на ладони…

— Для тебя, Арси, любая кочка покажется горой, — буркнул Сэм, и низенький бариганец ответил ему возмущенным взглядом.

— У тебя от высоты мозги набекрень, паренек, или ты таким уродился?

— Значит, остановимся здесь, — приняла решение Кайлана, прерывая готовую разразиться ссору. Спорить никто не стал, и все занялись обустройством лагеря.

Внимание Сэма привлекли многочисленные цветы, прячущиеся в высокой траве. Они различались по цвету и форме, но у всех были длинные стебли. Глядя на них, он рассеянно проговорил:

— Я буду дежурить первым.

— Вот и замечательно, — согласился Арси, и все начали устраиваться ко сну.

Солнце жарко палило, и Валери присвоила единственное более или менее прохладное место в тени небольшого пригорка. Чернец самозабвенно занялся ловлей сверчков, не отходя, впрочем, далеко от хозяйки. Черная Метка уселся на склоне, а Арси плюхнулся на мягкую траву, закрыл лицо шляпой и вскоре уже похрапывал, как лягушка-вол. Кайлана сняла свои веревочные доспехи и улеглась на них, крепко сжимая одной рукой посох. Робин не спал: он наблюдал за Сэмом. Удивлению его не было границ, когда он увидел, что убийца собирает цветы.

— Боюсь, я все еще не привык к ночным переходам, — извиняющимся тоном пробормотал кентавр спустя какое-то время.

Сэм разогнулся, сжимая в руке бледно-розовый букет.

— Не беспокойся… На все нужно время. Передай-ка мне вон тот голубой, — попросил Сэм, сделав неопределенный жест в сторону усыпанной цветами впадины.

— Голубой? — переспросил Робин, вглядываясь в траву.

— Ну да, вон тот, что слева. — Робин продолжал недоуменно пялиться на цветы, пока Сэм в конце концов сам не протянул руку и не сорвал незабудку. — Ты что, слепой?

— А, — отозвался Робин, подергивая ушами. — Прости, я плохо знаю ваши названия. Мы, коммотсы, зовем этот цветок «помни-меня».

— Гм… — Сэм внимательно посмотрел на кентавра. — Я, собственно, имел в виду… А как по-твоему, какого он цвета?

— Цвета? — переспросил кентавр. — Серого, разумеется. Примерно того же оттенка, что вон тот участок травы, рядом с оранжево-желтыми цветами с красной середкой.

— А… ну да, конечно…

Сэм кивнул, сделав про себя соответствующие выводы.

Он не различает зеленого, синего и голубого… И даже не знает для них названий, так что этим, похоже, страдают все кентавры.

Сэм, негромко посвистывая, принялся плести венок. Робин наблюдал за ним, нервно вычесывая репьи из своего пышного хвоста.

— Этот ваш поход… — спросил он после долгого молчания. — Вы мне сказали правду? Что мир на грани гибели?

— Так мне говорили, — осторожно отозвался Сэм, понимая, что для того, кто сторонится Тьмы, нынешний мир кажется прекрасным, счастливым, полным жизни и Света… Он знал, что юный кентавр не в состоянии ощутить той скуки и неестественности, которые царят сейчас повсеместно.

— А кто вам говорил? — помолчав, опять спросил Робин. Сэм невесело улыбнулся:

— Обычные источники информации не заставили бы меня гулять по всему Шестиземью… Но Кайлана и Валери — они обе так думают.

Воспитание, полученное кентавром, тут же дало о себе знать.

— Женщины? Неужели вы настолько доверяете мнению женщин? — недоверчиво воскликнул он. В коммотском обществе советы кобыл, хоть молодых, хоть старых, ценились весьма невысоко. Сэм сорвал пушистый красный цветок и строго посмотрел на кентавра.

— Видишь ли, кентавр, я привык считать себя настоящим мужчиной… — Тут оба посмотрели на цветок у Сэма в руке. Убийца закашлялся и, торопливо отбросив цветок, поспешно продолжил: — …но их слова меня убедили. Не надо быть мудрецом-отшельником, чтобы заметить, что в мире что-то не так. Правда, скажи мне об этом ты, или Арси, или — ха! — даже наш рыцарь, я бы не поверил. Но не думаю, чтобы Кайлана или даже Валери стали врать, когда дело касается таких вещей. — Сэм положил венок на кочку. — Я им доверяю. И даже Арси отчасти тоже… Хотя, может, он просто идет за компанию. Почему Черная Метка с нами, я не знаю. А что до тебя, — Сэм пожал плечами, — то, если тебе не спится, сыграй какую-нибудь нежную мелодию, чтобы утешить мое страдающее сердце. Интересно послушать, что ты уже про нас написал.

Робин, вздохнув, вынул арфу и начал ее настраивать.

— Пока не очень много, — грустно сказал он. — У нас так мало свободного времени…

— Да, — с улыбкой отозвался Сэм. — Особенно у тех, кто спит, покуда другие заняты.

Робин покраснел и обиженно задергал ушами.

— Только потому, что я не жажду крови и насилия… — сердито начал он.

Сэм замахал рукой:

— Не надо оправдываться, Робин. Я понимаю. Ты еще очень юн, если я хоть немного понимаю в кентаврах. Сыграй песню — любую, — только не разбуди остальных.

Сэм устроился поудобнее и снова взял в руки венок. Робин в молчании настроил арфу. Глядя на ловкие пальцы Сэма, он пробежал по струнам и запел старую песню: