Злодеи поневоле - Форвард Ив - Страница 67

Поднявшись по лестнице, Валери и Сэм вошли в резные двери — на этот раз без труда, — и на Валери нахлынула волна доброго волшебства, от которой ее едва не стошнило. Чернец забулькал — ему тоже было не по себе. Даже Сэм, хотя и считал себя невосприимчивым к подобным вещам, почувствовал тревогу и начал настороженно осматриваться.

Это был типичный рабочий кабинет волшебника — только роскошнее обставленный. Здесь было все, в чем только может нуждаться маг, однако ощущения тесноты не возникало. У одной стены стоял письменный стол из златодерева, вдоль другой шли этажерки со свитками, книжные полки, а также несколько столиков с магическими аксессуарами. В центре комнаты, на постаменте, выложенном полудрагоценными камнями, поблескивала и помигивала мраморная чаша; изумруды и рубины по ее периметру горели и мерцали, словно встревоженные звезды.

— Испытание, Испытание… Где это проклятое Испытание?! — твердила Валери, отчаянно озираясь. — Песок, свинец и свет соедини… Убийца! Поищи в столе свинец, песок, в каком угодно виде…

Но Сэм не слушал ее. Его внимание привлекли окна. Витражи на фоне ночной темноты выглядели загадочно, и особенно таинственным казалось изображение Миззамира: волшебник во всем своем великолепии пристально смотрел на Сэма сверху вниз, и ночь придавала его лицу странное выражение — оно было каким-то старым, медленным, холодным… Не Тьма даже, а нечто, находящееся за ее пределами: странное безразличие, не знающее ни правды, ни лжи, а только добро или зло.

Валери прекратила метаться между столами и остановилась посмотреть, что так заинтересовало Сэма. Проследив за направлением его взгляда, она ахнула и прошептала:

— Ну конечно!.. Какая же я дура! Свинец и песок… стекло! Окрашенное стекло в свинцовых переплетах… Ее голос вывел Сэма из задумчивости.

— Но там говорится еще и о свете, так? А ламп тут нет. И до рассвета еще очень далеко, — прошептал он.

— У нас нет времени дожидаться рассвета, — решительно отозвалась Валери. — Остается только надеяться, что свет не важен.

— Ты права… Итак, Испытание здесь. Но как до него добраться?

Говоря это, Сэм подошел к двери — не из страха, а из осторожности Его чувство опасности проснулось, и по жилам стал разливаться огонь. Запах лаванды и кедра живо напоминал ему о Миззамире.

— Это как раз вполне очевидно, — уколола его Валери. — В магические слезы окуни! В волшебной чаше для наблюдений используется соленый раствор. В древности вместо него применяли слезы рабов… В Подземном мире мы тоже, бывало, их собирали.

С этими словами она схватила с ближайшего стола стакан и окунула его в чашу. Камни ослепительно вспыхнули, и вокруг Валери взвились снопы уже знакомых синих искр. Чернец с громким карканьем взлетел к потолку, а колдунья от неожиданности отшвырнула стакан, угодив им прямо в окно с Испытанием. Раздался звук, словно раскололись ледяные врата рока. Огни на чаше погасли, и комната погрузилась в полумрак. У Сэма перед глазами поплыли разноцветные пятна. Чернец, весь дрожа, уселся на книжный шкаф. Придя в себя, Валери объявила:

— Конечно, маги обожают защищать свои чаши разными заклинаниями. Надо признать, что я не проявила должной осторожности.

— С окном ничего не происходит, — сообщил Сэм. — если не считать того, что оно мокрое.

Валери подошла к витражу и осторожно коснулась стекла. Оно и правда было влажным и холодным. Но вместе с тем в нем ощущалось чуть заметное биение мощного волшебства.

— Это нужное окно, и я все сделала верно. Просто необходимо что-то еще… — сказала она, задумчиво хмурясь.

— Значит, все-таки свет? — предположил Сэм и тут же пожалел о своих словах.

Комната утонула в ослепительно белом сиянии. Огонь охоты вспыхнул в крови Сэма, подобно молнии. В центре кабинета, у самой чаши возник Первый маг Миззамир, окруженный нитями золотистого дыма. Его посох сиял, словно солнце, и, прежде чем отдаться во власть огня, Сэм успел заметить выражение легкой досады на лице мага.

— Ну, знаете, это уже слишком… — начал он, но не договорил: свет его посоха разогнал тени, отразился от белых стен, умножился, превращаясь в жидкое серебро, и залил окна ярким, почти дневным, сиянием. Витражи засветились, словно драгоценные камни. Валери, рука которой лежала на стекле, не успела опомниться, как мощная волна магии подхватила ее, закружила и утащила в водоворот радужного света.

Миззамир невольно вздрогнул, когда его любимое окно вдруг превратилось в яркую вспышку. Чернец стремительно вылетел из комнаты, каркая во всю глотку, а Сэм, обнажив кинжалы, бросился в атаку, решив воспользоваться замешательством мага.

Внизу, на площади, Черная Метка и Робин увидели, как внезапно вся башня ярко осветилась. В толпе поднялся переполох. Черная Метка схватил Робина за руку и, грохоча латами, потащил к воротам замка. Там стояла двуколка, к которой была привязана крупная верховая лошадь, оседланная и взнузданная. Черная Метка вскочил в седло, ухватил вожжи и, знаком приказав Робину не отставать, быстрой рысью поехал к замку, Робин, который идти не хотел, но и отказаться боялся, потрусил чуть позади.

Миззамир был не такой дурак, чтобы устремляться в схватку, не подготовившись. Кинжалы Сэма сверкнули в воздухе — но мощный удар магии отразил их и отбросил назад самого убийцу. Сэм врезался в стену, а вскочив на ноги, увидел, что маг начинает творить заклинание. В его полный огня мозг внезапно ворвалась мысль: Надо выманить его отсюда! Если Валери вернется с добычей, он отнимет у нее Часть Ключа и тогда победит!

Дверь оставалась открытой. Сэм увернулся от синей молнии и крикнул Миззамиру:

— Если я тебе нужен, волшебник, попробуй меня поймать!

С этими словами он повернулся и выскочил в коридор.

Валери оказалась в большой пещере, освещенной тусклым зеленовато-лиловым светом; на полу валялись обломки некогда величественных колонн. Все здесь, начиная от освещения и кончая качеством обработки камня, говорило о том, что это помещение не имеет никакого отношения к замку… А при виде существа, поднимающегося из-за горы обломков, у Валери развеялись последние сомнения на этот счет.

Черные брови колдуньи выгнулись в изумлении: это было чудовище с витража Испытания, то самое, которое Миззамир уничтожил в темных глубинах Путак-Эйзума. Тар-Уэйджо, отродье демонов из ранней истории мира, ужасное и могущественное создание. Валери попыталась припомнить, сражался ли Миззамир с ним в одиночку, и не смогла: от потрясения у нее путались мысли. Не может быть, чтобы это было то же самое чудовище… или может? Оно выглядело пугающе реальным. И даже его запах, напоминающий зловоние гниющей плоти, был настолько убедительным, что даже ее натуанский желудок едва не вывернуло наизнанку…

Узкая драконья голова на человеческом торсе, за плечами — тонкие перепончатые крылья. На морде, поросшей жесткими черными иглами, горели три красных глаза. Из пасти торчали прямые полые клыки для сосания, три костлявые руки оканчивались длинными тонкими пальцами. У Тар-Уэйджо были две лошадиные ноги, покрытые мелкой чешуей, и чешуйчатый хвост, тоже усеянный иглами. Их негромкий треск аккомпанировал шипящему голосу твари.

— Сдается мне, кто-то спешит пройти Исссспытание?

Валери не сдвинулась с места. Слишком часто маг проигрывает битву в самом начале, поддавшись иллюзии.

— Ты не существуешь, — решительно заявила она, стараясь придать своему голосу твердость и верить в то, что сама говорит. — А если даже и существуешь, то волшебной силы лишен. Ты — порождение зла, и твоя магия должна быть темной… А последний портал Тьмы находится у меня.

Тар щелкнул клыками.

— Блестящее рассуждение, натуаночка… Но ты забываешь, что я — искусственное творение, и поэтому могу получать силу от Света… которая, как ты понимаешь, намного превоссссходит твою. Готовься к смерти!