Лола Роза - Уилсон Жаклин - Страница 9

— Кендэл! Ты что, забыл свое новое имя? — шепотом спросила я.

— Не забыл, — сказал он, не отрывая взгляда от стены с вывеской. — Здесь рыбы.

— Аквариум! Правда, милый, — сказала мама. — Какой же ты у меня умница! Надо же, такой малыш, а знает такое длинное слово — "аквариум"!

— Можно мы тут купим рыбок — друзей для нашего Пузырька?

— Конечно, надо купить еще одну золотую рыбку, корм и нормальный аквариум, — сказала я.

Пузырек сегодня утром выглядел неважно. Мы смыли с ванны мыльную пену и пустили его плавать, но вид у Пузырька был очень вялый. Мне показалось, что долго он не протянет. Хорошо бы отвлечь Кендэла новыми рыбками.

Но когда мы вошли, оказалось, что это не такой аквариум, где покупают рыбок, а что-то вроде рыбьего зоопарка.

— Здесь только смотрят на рыбок, Кендэл, их здесь не продают. Пойдем.

— Я хочу посмотреть, — сказал Кендэл.

— На всю эту кучу рыбы? — протянула мама. — Отстань, Кенни. Кендэл! Это же скукотища. Нет, мы сейчас пойдем по магазинам и купим тебе кожаную куртку.

— Пожалуйста, пойдем смотреть рыб! — канючил Кендэл. — А акулы там есть?

— Акулы! — Я засмеялась.

Но там и правда были акулы.

Я слонялась по темным коридорам, без всякого интереса заглядывая в витрины с рыбами и думая о джинсовой курточке на меху. Я мечтала отыскать скамейку: ноги у меня уже отваливались. Мама поднимала Кендэла на руки, чтобы он мог разглядеть очередную скользкую тварь.

Мне казалось, что вполне достаточно увидеть одну рыбу, — остальные точно такие же. Эти были ничем не лучше нашего Пузырька. Я свернула за угол и оказалась перед огромной витриной — во всю стену. Прислонившись к стеклу, я воображала себя русалочкой — мы с папой сто лет назад смотрели мультик про русалочку, — и вдруг прямо на меня выплыла огромная акула с разинутой пастью. Три ряда устрашающих зубов мелькнули совсем рядом с моим носом.

Я закричала.

Примчались мама и Кендэл.

Я кричала, зажимая рот обеими руками, и не могла остановиться.

— Что случилось, Джейни? Папа? Ты его видела? — Мама прижала меня к себе.

— Акула! — выдохнула я.

— О господи! — Мама легонько встряхнула меня за плечи. — Как ты меня напугала!

Группа японских туристов со смехом показывала на меня пальцами.

— Ты испугалась рыбы? — Мама тоже рассмеялась.

— Это акула, — сказала я. — Она огромная и была совсем близко. Как будто она до меня дотрагивается.

— Я не боюсь, — заявил Кендэл. — Хочу посмотреть акулу! Где она?

— Похоже, Лола Роза ее спугнула своими воплями. Ты прямо хуже Кендэла!

И тут мимо нас проплыла еще одна огромная акула, а за ней другая и третья — со злобными глазами и огромной разинутой пастью. Мама отшатнулась:

— Вот черт! — Она взяла меня за руку. — Беру свои слова обратно. Какие громадины!

— Мне они нравятся! Акулочки, акулочки! Хорошие мои! Плывите ко мне! Откройте ротики, я хочу поглядеть на ваши зубки! — уговаривал Кендэл, прижав нос к стеклу.

— Эй, ты смотри! — крикнула я, прижимаясь к маме.

— Я и смотрю, — откликнулся Кендэл. — До чего они славные! Мама, купи мне одну, ну пожалуйста!

Туристы так и согнулись от хохота. Я тоже засмеялась, но меня все еще трясло. До чего же они противные, эти акулы! Я не могла заставить себя подойти к стеклу, хотя знала, что им сквозь него не проплыть. Мне хотелось поскорее перейти в следующий зал, но Кенни приклеился к стеклу, как будто ладошки и нос у него превратились в липучки. Когда мама попыталась его оторвать, он захныкал.

— Дети, вы меня с ума сведете! — сказала мама. — Лола Роза, иди в следующий зал. Мы тебя догоним, когда его высочество налюбуется на своих акул.

И я побежала по коридору, за угол и вверх по наклонному полу. Тут я остановилась. Я оказалась над бассейном с акулами. Уйти было некуда. Вот они, плывут прямо на меня.

Я испугалась, что сейчас снова не выдержу и закричу, и бросилась бежать по темным коридорам и слабо освещенным залам с мерцающими стеклами. Я промчалась сквозь весь аквариум до сувенирного магазинчика у выхода. При виде ярко-голубых игрушечных акул мне снова стало не по себе.

Я сидела в углу целую вечность. Мне казалось, что мама и Кенни никогда уже не придут. Наконец они появились, держась за руки. Кендэл весь сиял, щеки у него горели.

— Лола Роза, куда ты запропастилась? — сказала мама.

— Какая ты дура, Джейни, то есть Лола Роза! Там пришел дядя и рассказал мне все про акул. Самую большую-пребольшую зовут Джордж. Он все делает лучше всех. Джордж видит в десять раз лучше меня, а нюх у него в сто раз лучше.

— Да, они могут в океане учуять каплю крови за много миль. — Мама оскалила зубы, изображая акулу.

— Мам, перестань.

— Ты что, правда боишься, трусиха? Эти акулы в аквариуме не едят людей. Их кормят чем-то вроде рыбной паэльи, с осьминогами, кальмарами и всякое такое. Мы туда вернемся и посмотрим, как их кормят, да, Кендэл?

— Ага! Я хочу покормить Джорджа.

— Ну, тебе, милый, наверное, все же не разрешат его кормить. Но мы посмотрим, как дядя это делает. Зря ты не осталась, Лола Роза, было ужасно интересно! — Мама посмотрела на меня и подошла совсем близко: — Джейни, что ты дергаешься? Что с тобой? Ты же всегда была разумной девочкой!

— Я и есть разумная. Разумным людям акулы противны, потому что они уродливые и могут разорвать человека на куски. Иди с Кендэлом обратно, если хочешь, а моей ноги там больше не будет. Ни за что!

Я вышла из магазина, встала у парапета и стала смотреть на реку. Я прекрасно знала, что в Темзе нет никаких акул, и все же мне казалось, что вот-вот над водой промелькнет смертоносный спинной плавник.

Когда мама с Кендэлом наконец вышли, Кендэл прижимал к груди большую ярко-голубую игрушечную акулу.

— Смотри, у меня теперь свой Джордж! — закричал он, бросаясь ко мне. — Фас! — Он раскрутил Джорджа за хвост и ткнул мне в лицо.

Больно не было. Я понимала, что Джордж — мягкая игрушка и зубы у него войлочные, и все же я закричала.

— Джейни, да прекратишь ты, наконец! Ты просто изображаешь трусиху, чтоб на тебя побольше обращали внимание! — прикрикнула мама.

Мне стало так обидно, что я надулась и не разговаривала с ними обоими все время, что мы шли по мосту и пересекали Ковент-Гарден. Но тут мама остановилась перед шикарной французской кофейней.

— Будем прожигать жизнь, — сказала она и решительно двинулась внутрь.

Мне пришлось нарушить молчание, чтобы сказать, какое я хочу пирожное. Выбирала я очень долго, потому что все они были необыкновенно красивые и соблазнительные. Наконец я остановилась на пирожном со взбитыми сливками и клубникой, украшенном сверху завитком шоколадного мороженого. Мама взяла изящный миндальный круассан. Кендэл выбрал безе с ванильным кремом, но лизал его без особой охоты и половину не доел. Я сделала это за него. А еще я получила чашку горячего шоколада, как из сказки, густого-прегустого и с горкой сливок сверху. Мама рассмеялась, глядя на меня:

— Ну что, Лола Роза, развеселилась?

— Еще бы! — ответила я.

Потом мы перешли к серьезным покупкам. Мы зашли в шикарный магазин детской одежды и нашли там обалденную черную кожаную куртку, которая сидела на Кендэле как влитая. Он был в ней до того хорош, что даже продавщица захлопала в ладоши и сказала "лапонька!". Куртка стоила кучу денег.

— Но у меня и есть куча денег, — сказала мама, выгребая пригоршнями свои пятерки, как скопившуюся мелочь.

Куртки для девочек мы тоже посмотрели. Джинсовая курточка на меху там была, и у меня уже радостно забилось сердце. Но когда я ее примерила, оказалось, что она мне мала. Я насилу всунула руки в рукава, а спереди она не сходилась.

— Я слишком толстая, — сказала я, чувствуя себя отчаянно несчастной.

— Не будь дурой! Ты просто выросла — понятно, что детские одежки тебе уже не годятся. Мы найдем тебе куртку на меху, не волнуйся, — утешила меня мама.

Мы ходили и ходили по магазинам. Кендэл перестал устраивать Джорджу воздушные заплывы и захныкал. Наконец в тринадцатом магазине — мое счастливое число! — мы увидели целый ряд женских джинсовых курток на искусственном меху. Бежевый, голубой, розовый мех. Замирая от волнения, я примерила куртку с розовым мехом. Она была мне как раз! Разве что рукава длинноваты, но мама мне их закатала и сказала, что такие куртки все равно только так и носят.