Анимист - Форвард Ив - Страница 19

Кое-кто все же обращался к немногочисленным аллопатам и травникам. Их методы не всегда были столь же эффективны, как волшебство, но дела шли неплохо.

– Совсем неплохая жизнь, – сказал как-то Темит. – Больной думает: «Ну, что лучше: пойти с головной болью в храм, заплатить деньги и рискнуть разгневать бога, потревожив его из-за такой мелочи, или просто прикупить пару пилюль у аллопата на углу?» – Он пожал плечами. – Я счастлив, что что-то продал, пациент счастлив, потому что голова перестала болеть, бог счастлив, потому что ему не докучали, жрецы счастливы, потому что могут и дальше совершать свои обряды. И все довольны.

В свободное время Темит расспрашивал Алекса о крысах, их поведении и привычках – для своих исследований. Заинтересовавшись, Алекс узнал, что врач работает над проблемой опухолей, которые иногда поражают плоть. Такие опухоли часто развиваются у состарившихся крыс. В настоящее время единственным средством у хуманов и других рас считается операция… но даже потом опухоль часто развивается снова. Духи могут иногда вызвать ремиссию, но только если сочтут пациента «достойным», а таких немного.

Алекс видел лабораторию Темита: ряды больших керамических ящиков, похожих на прессы для оливок, со стеклянными стенками, чтобы сидящие в них крысы-альбиносы не смогли сбежать. Крысы выглядели вполне довольными. Пылинка без особого интереса смотрела, как они снуют по ящикам и грызут хлеб и зерно, которыми кормил их врач. Полы были с прорезями, а под ящиками стояли поддоны, поэтому их можно было чистить, поливая водой. На полках стояли керамические клетки поменьше, наполненные чистой, ежедневно меняющейся соломой.

Через несколько дней, когда врач работал в лаборатории, Алекс услышал крик и грохот. Бросившись на шум, он увидел, что сконфуженный Темит пытается обернуть большой палец руки подолом рубашки, а у его ног валяются черепки.

– Одна из них укусила меня через дырку, – объяснил врач, махнув окровавленным пальцем. – Из-за этого я уронил чертову клетку, и эти мерзкие твари разбежались…

Алекс заметил, как что-то белое нырнуло за корзину со свежей соломой.

– Я помогу поймать их, – предложил Алекс, оттаскивая в сторону корзину, но беглянка метнулась прочь и спряталась под деревянной лавкой раньше, чем он успел схватить ее.

– В доме повсюду трещины и крысиные норы, – вздохнул врач, сдавливая палец, чтобы кровь пошла сильнее. Укус пришелся прямо в подушечку большого пальца. Алекс сочувственно поморщился: за прошедшие шесть лет он и сам получил немало укусов. – Разумеется, у меня есть ящерица, но это их не удержит, они просто чуют пищу и других крыс… ну да ты сам знаешь. Дыры повсюду. И в следующий раз я увижу их только в пасти варана.

– Интересно… – медленно проговорил Алекс, оглядываясь. – Интересно, не смогу ли я вернуть их.

Он побежал в свою комнату – лодыжка уже полностью зажила – и вернулся, неся Пылинку. Темит подметал обломки клетки.

– Что ты задумал? – озадаченно спросил он. – Послать ее за ними?

– Нет, не посмею: вдруг она что-то подцепит, – ответил Алекс. – Но нас учили… Ну, понимаешь, животные, относящиеся к одному виду, обычно реагируют друг на друга. И анимы иногда могут звать животных своего вида. Во всяком случае, стоит попробовать…

В центре комнаты стояла деревянная табуретка; Алекс посадил на нее Пылинку и сосредоточенно нахмурился. Пылинка казалась

озадачена?

потом села, шевеля носом. Алекс напряженно наморщил лоб, стараясь отчетливо оформить свое желание. Подобно тому, как анимист звал анима через Офир, аним мог звать через Офир своих сородичей. Алекс пытался внушить это Пылинке, тихонько насвистывая какой-то подходящий мотивчик.

Пылинка озадаченно уставилась на него, потом нерешительно попыталась дотянуться до него лапкой. Он отступил и снова свистнул. Она огляделась, пытаясь найти способ слезть с табуретки; Алекс быстро попытался подсказать ей другие образы, образы белых крыс – белых крыс, идущих к нему.

неуверенность?

Пылинка потерла мордочку; это у нее означало

разочарование

Алекс вздохнул, очистил разум и начал снова. Пылинка немного растерянно задергалась, словно бежала на месте. Казалось, на свист она реагировала лучше, поэтому он продолжил, хотя и чувствовал себя дураком. Темит покачал головой и снова начал подметать.

Сначала Алекс был уверен, что зря тратит время и силы на бесцельный свист, но все же сымпровизировал несколько мотивов. И вдруг заметил, что, когда он свистит, в ящиках белые крысы собираются у стенок, ближайших к нему и Пылинке, и подпрыгивают.

– Великие звезды! Ты только посмотри! – воскликнул Темит, уставившись на них.

А из-под полок и лавок выбежали белые крысы; впятером они резвились у ножек табуретки, как дольфины вокруг корабля. Врач, преодолев удивление, бросился к ним; они даже не пытались увернуться, когда он одну за другой хватал их за хвосты. Алекс знал, что им не больно, а крысы даже не сопротивлялись, когда врач побросал их в пустую клетку.

Алекс осыпал Пылинку похвалами, стараясь закрепить рефлекс, и она, ободренная, сосредоточенно зажмурившись, кружилась на табуретке, приведя в смятение всех крыс в клетках.

– Поразительно! – воскликнул врач и собрался сказать что-то еще, но тут его прервали.

Теперь из стен лезли совсем другие крысы: коричнево-черные, крупные – дикие крысы; забыв обычную осторожность и страх, они весело выскакивали на открытое пространство. Забредший в комнату варан замер, поводя головой, не в силах выбрать, на какой лакомый кусочек бросаться первым.

– Э-э… м-м… по-моему, хватит! – сказал Темит.

Алекс уставился на крыс; перед ним мелькнуло ужасное видение: крысы окружают маленькую вкусную Пылинку и… Наверное, страх передался Пылинке, потому что она остановилась и, присев на задних лапках, удивленно посмотрела на него

вопрос счастье любовь

И тут дикие крысы на мгновение застыли, а потом кинулись врассыпную, ныряя в укрытие своих нор.

Внезапное движение

испугало!

Пылинку, она кинулась к нему, и Алекс подхватил ее на руки. «Хорошо! Молодец! Хорошая девочка». Варан бросился на одну из убегающих крыс, но промахнулся; молодая крыса, ненамного больше Пылинки, метнулась в дыру в плинтусе. Ящерица начала скрестись у дырки – довольно спокойно, словно готовясь провести хоть весь день, выцарапывая лакомый кусочек. Темит осторожно схватил ее, пока она не успела сильно повредить оштукатуренную стену.

счастье гордость самодовольство

– Никогда не подозревал, что их так много! – сказал врач, глядя на стены, где исчезли крысы, потом посмотрел на белых крыс в клетке, потом на Пылинку и Алекса. – Это было поразительно! Совершенно поразительно! Вы все можете делать это? В смысле – анимисты?

– Не знаю… я уже говорил, что иногда мы можем звать животных одного вида с нашими анимами, но обычно это не так эффективно, – признался Алекс. Он, пожалуй, сам был удивлен и несколько обеспокоен. – Может быть, свист попадает на какую-то частоту, которая воздействует на них? – вслух сказал он.

– Высота звука, частота, да, хм-м… – бормотал врач, задумчиво уставившись на клетки. – Видимо, что-то в звуке привлекает…

Нервно поглядывая на стены, Темит заставил Алекса и Пылинку работать с белыми крысами; методом проб и ошибок они установили, что Пылинка может каким-то образом связываться с другими крысами и внушать им свои эмоции. Они сделали несколько камертон-дудок из стеклянных трубок Темита, и свистящие пронзительные звуки, казалось, вызывали какой-то отклик в мозгах грызунов и усиливали способность Пылинки связываться с ними.

– В этом что-то есть. Ведь они общественные существа, у них есть какая-то форма коллективной общественной структуры, – бормотал Темит, делая заметки в толстой книге в кожаном переплете.

Вскоре, однако, Пылинке надоели опыты, и Алекс попросил закончить занятия.

– Поразительно, просто поразительно, – твердил Темит, торопливо строча в книге. – Знаешь, Алекс, это могло бы быть по-настоящему полезным искусством.