Кровь Империи (СИ) - Любушкин Алексей - Страница 31

— Дмитрий, я…

— Позже, — остановил монаха. — Радуйся, что начинаешь не с полкового священника, а сразу целого корпуса. Начинайте молитву и отправимся в путь пока светло. Пришла пора отдавать долг Родине!

Безумный взгляд из-под челки и растрепанная борода, но молитву начал произносить хорошо поставленным голосом. Сгодится.

— В колонну по три! Шагом… Вы колонна знаете, что такое? Унтеры, наведите порядок, — отдал приказ капитан.

Рядом стоял мнущийся Гумилев непонимающий чего от него хотят. Первое впечатление от радости, что его заметили прошло и теперь он уже не так был рад моему внимания.

— Разрешите задать вопрос, Дмитрий Павлович? — и после моего кивка продолжил. — Зачем я вам нужен? Дальнейшие муки незнания своей судьбы мне уже терпеть не в мочь.

— Хочу, чтобы вы помогли мне с одним делом, а позже я решу куда вас пристроить. В тюрьмах люди со сложной судьбой и непростым характером, но нам есть, что им предложить. Вы, человек тоже непростой и в жизни успели немало повидать и наделать ошибок, поэтому сможете подобрать правильный подход и главное слова от самого сердца. Отправляйтесь во Владимирский централ, а позже в Бутырскую тюрьму и повторите мое предложение. Необходимые полномочия у вас будут. Мы готовы брать всех кроме откровенных душегубов и насильников.

— Неожиданно. Вижу, политические заключенные вас не пугают?

— Наоборот. Они же на словах все хотят помочь империи и ее народу, так пусть на деле покажут свой патриотизм.

— Постараюсь, не разочаровать вас!

— Жду от вас хороших вестей, Николай Степанович.

Зачем я связался с тюрьмами, когда мобилизационные ресурсы далеко еще не израсходованы? Здесь двойная цель. Первая и самая главная задача «разгрузить» тюрьмы и каторги. Если все пойдет, как в прошлой истории, то оттуда выбежит столько кровавых уродов, да и ссыльные ненамного лучше. Еще один контингент, до которого я обязательно доберусь. Три рубля в месяц им выделяла империя на житье в Сибири. Вопрос зачем? Они в ссылке деньги получают и ведут революционную деятельность, а потом с легкостью сбегают. Содержать колонии-поселения в военное время не на что, да и не буду я их использовать, как мясо. Подготовку и снаряжение они получат. Убегут к немцам не страшно. Покажут лишь свою предательскую сущность, которая обязательно будет освещена журналистами. Будут воевать хорошо станут героями. Все предельно просто.

Вторая задача разделить революционеров на правильных и неправильных. У социалистов, как и у воров были те, кто в особом почете, а кто считался мелкой сошкой. Партийной верхушке, проживающей заграницей, вряд ли понравится, что их соратники и даже члены ЦК воюют против Германской империи в империалистической войне. Так что вода камень точит.

Но социалисты и революционеры далеко не главная проблема. Заделка на будущее. В первый же день после обнародования указа императора началось бурление в Думе и правительстве. Несколько газет выпустили статью назвав меня серым кардиналом и чуть ли не узурпатором, но после визита жандармов сменили тон.

Для меня желтые газеты с малым тиражом не такая и большая проблема. В ответ я увеличил в два раза выпуск своей газеты и дал разрешение на журналистские расследования против всех членов Думы и правительства. На всякий случай.

Следующий мой шаг вызвал еще большее напряжение в обществе. Русско-Азиатский банк и Путиловский завод в одно утро навестили почти весь состав Петроградской охранки и первые солдаты из формирующихся частей. Изымались платежные документы, счета и бухгалтерия, а руководство было направлено на допрос.

Путиловским заводом владел Русско-Азиатский банк, которым в свою очередь владели французы. «Сосьете женераль» знакомое название первым же делом бросилось в глаза в документах предоставленных фон Коттеном. Банк контролировал более сотни предприятий и даже несколько военных. С последним я как раз и хотел разобраться, почему один из крупнейших заводов Европы настолько неэффективен.

Алексей Иванович Путилов, который был председателем правления Русско-Азиатского банка, вызывал двоякое чувство. Несомненно, он превосходный финансист, но масонство и откровенная работа на французов для меня плохой показатель. И хотя по словам командующего жандармами Путилов потребовал для себя определенную автономию от французского руководства для меня это ничего не меняло. В общем, председателю Русско-Азиатского банка было сделано предложение и надеюсь он созреет до правильного решения.

После настолько громких проверок шестеренки в головах чиновников заработали, как надо и они забегали по высоким кабинетам, пытаясь понять, чем им грозит резкая смена курса. Одним из первых посетителей ко мне стала княгиня Юсупова буквально ворвавшись в мой кабинет в Петроградском отделении охранки.

— Дмитрий Павлович, я считала, что мы с вами друзья и будем помогать друг другу, а не вредить, — сходу набросилась Юсупова. — После гибели Николая у меня остался только Феликс и я не могу оставить род без наследников! Немедленно верните мне моего сына!

— Зинаида Николаевна, у вашего сына было несколько дней, чтобы сделать наследника, и я очень сильно надеюсь, что он воспользовался моим советом. Идет война и я рад, что он принял правильное решение.

Мой холодный ответ лишь сильнее раззадорил Юсупов. Думала ли она ранее какие демоны скрываются во мне.

— Ах, вот как вы теперь заговорили⁈ А когда вам была нужна помощь вы подбирали другие слова! Мне нужен мой сын!

— Вы ведь сами хотели изменений⁈ Но почему-то забыли, что для этого надо измениться и самим. Ваш сын взрослый человек и сам может выбирать, кем ему быть. Дайте ему свободу, наконец!

— Прошу вас! — княгиня применила последнюю тактику женщин — слезы.

— Хорошо, я дам вам возможность поговорить с ним, но не уводить силой и уговорами. Через две недели мы выходим на фронт, если он решит остаться, то это будет только его решение, но тогда я не хочу иметь с ним ничего общего. А теперь ступайте.

И таких разговоров были десятки. Меня уговаривали, пытались купить, угрожали, но я стоял на своем. Набранный курс офицеров будет служить. Только так можно сломать сложившиеся устои без кровавой резни. Получится или нет покажет время, но жизнь империи уже серьезно изменилась.

Интерлюдия 3

Недавно возведенный учебный центр на севере Москвы месяц назад пополнился первыми постояльцами. К сожалению, они не оценили стараний рабочих. Феликс Юсупов и другие представители золотой молодежи попав сюда в первые дни высказывали много слов недовольства ухмыляющимся наставникам. Отсутствие привычных удобств, прислуги, дешевая ткань формы и «простая» еда. Но опытные унтеры без особого рукоприкладства перевернули потребности в другое русло. Вечное желание поспать, поесть и про… избежать любых физических занятий и работ.

Дети дворян и богатых промышленников сменили дорогие костюмы на каску, тяжелый бронежилет и пропитанную собственным потом форму. Недавно добавили противогазы и после этого сразу всем курсантам стало ясно в первые дни прибывания в учебном центре было не так уж и плохо. Где спрашивается гвардейский лоск со знаменитыми кутежами?

За месяц курсанты немного привыкли к ежедневным физическим нагрузкам и занятиям, чтобы не валиться с ног после каждой тренировки, но сегодня старший наставник первого взвода с самого утра был не в настроении. Поэтому его подопечные на утренней зарядке бегали в полной выкладке по большому кругу вместо легкой разминки по малому.

— И чего он на нас так взъелся? — возмутился Юсупов, как только восстановил дыхание после разминки.

— Говорят, что его боевой товарищ недавно погиб, — продышавшись ответил на вопрос Смирнов, который всегда был в курсе всех событий.

Боевой товарищ новое словосочетание в лексиконе бывших представителей золотой молодежи Петрограда, правда значение этих слов им еще только предстоит понять. Каждый день на памятной доске в центральном корпусе добавлялись новые имена погибших из состава Особого Штурмового Полка. Построения с зачитыванием отличившихся и павших смертью храбрых заставило курсантов по-новому посмотреть на жизнь и ее окончание.