Кровь Империи (СИ) - Любушкин Алексей - Страница 23

Какого императрице будет узнать, что буквально от смерти меня спас полк под ее шефством. Мда. В любом случае, уланы появились, как нельзя кстати.

— Вы появились очень вовремя, полковник…

Один из гвардейцев, сопровождающих полковника, на удивление отличался очень знакомым лицом, причем я видел его то ли в учебнике, то ли на картине.

— Вижу вы заметили нашу главную знаменитость. Унтер Гумилев Николай Степанович. Вольноопределяющийся, — гордо произнес полковник.

Точно! На удивление про войну писали многие поэты, но непосредственно пошли в армию всего лишь двое и одним из них был Гумилев. Человек с большой буквы слова. Не боялся при советской власти показывать свою религиозность, когда другие резко переставали быть верующими. До конца оставался убежденным монархистом и не скрывал своих взглядов, за что и поплатился.

Лихость, бесшабашность, принадлежность к элите страны, отсутствие страха смерти и умение слагать свои мысли в красивые слова. То, чего мне не хватало для дальнейшей популяризации Отдельного Штурмового Полка. Моя улыбка не укрылась от уланов, но они вряд ли догадывались о чем я подумал.

— Рад познакомиться с еще одним верным сыном Отечества. Господа, поможете провести нашу добычу через линию фронта?

— Велика ли добыча, ваше императорское высочество, если это не секрет?

— Командующий десятой армией генерал Герман фон Эйхгорн всегда мечтал посетить Российскую империю. И мы решили помочь хорошему человеку в исполнение его мечты.

На меня посмотрели с недоверием подумав, что я шучу, но когда осознали… Радость за своих боевых товарищей и крики поздравлений одинаковы во все времена. Захват старших офицеров штаба десятой немецкой армии не только мощный удар по престижу главнокомандующего германскими войсками на Восточном фронте Гинденбурга и всего Генерального штаба второго Рейха, но и серьезная заявка от штурмового батальона на звание самого элитного подразделения во всем мире. И это хорошо.

Глава 12

Ренненкампф после нескольких совместных фотографий с бойцами штурмового батальона и пленным генералом сразу же уехал в Ставку за порцией наград как для себя, так и для всех отличившихся. За свою славу я не переживал, да и обвешиваться наградами не входило в мои планы. А вот показать командующего Северо-Западного фронта с лучшей стороны мне в текущей ситуации куда более выгодно. Может начнут активнее продвигать стратегию ведения войны от обороны.

Тем временем, в первой армии начали ходить слухи об особых солдатах штурмового батальона. И чем дольше молчали бойцы на все вопросы о службе, тем смешнее становились разговоры о нечеловеческих тренировках с ежедневным ритуалом распития крови врага. Особенно лейб-гвардейцы отличались распусканием пугающих слухов и гордились тем, что первыми членами батальона были именно их сослуживцы.

Штурмовикам от подобных разговоров не давали «зазвездиться» собственные командиры, поэтому атмосфера оставалась рабочей без лишней суеты. После долгожданного отдыха и «праздничного ужина» батальон вернулся в прежний режим несения боевой службы, а меня ждал давно назревший разговор.

— Дмитрий Павлович, мы всем командным составом батальона собрались здесь, чтобы отговорить вас от участия в боевых операциях. Вы создали не побоюсь этого слова новый вид войск и уверен сможете еще многое сделать для России. Никто не сомневается в ваших воинских талантах и храбрости, но в армии много героев, а великий князь, который может помочь в тылу только один! — твердо произнося слова Каппель смотрел на других командиров в поисках поддержки.

— Все бойцы из первого состава также думают, — тут же добавил Калинин.

— В случае вашего ранения или не дай бог смерти нам не на кого больше надеяться в верхах. Отправят толпой на пулеметы и поляжем по чужой глупости. Без вас так и будем воевать по старинке, — в сердцах высказался Глебов.

Война никогда не меняется. Воинское формирование без покровителя в верхах все так же уязвимо перед грозным оком больших начальников и легко может стать пушечным мясом. На меня внимательно смотрели десятки глаз, ожидая ответа. И похоже пришло то время, когда придется отправлять на смерть подчиненных, а самому находиться в полной безопасности и ждать результата операции. Без возможности что-то изменить или поделиться опытом.

— Уговорили. В Петроград, значит в Петроград, но и вы меня не подведите. Договорились?

— Будем бить германца без всякой жалости! — пообещал Калинин.

— Больше не рискуйте проводить операции в глубоком тылу. Германцы сейчас злые и поэтому лучше не рисковать лишний раз. Владимир Оскарович, думаю лучшим решением будет временно перейти на участок фронта второй армии.

— Полностью вас поддерживаю, Дмитрий Павлович. Здесь мы скованы узким фронтом, а южнее сможем действовать в привычной нам обстановке.

Противник быстро учился и окутал всю прилегающую территорию цепью постов и разъездов, что уменьшало время обнаружения и быстрого окружения наших групп. Риск дело благородное, но только тогда, когда он имеет смысл. Все необходимые задачи здесь были выполнены и теперь пора помочь второй армии прорвать укрепления врага и показать настоящее лицо русского штурмовика.

Наша вторая армия окончательно остановилась и все сводилось к тому, что время Самсонова пришло. Разговор с Гурко на тему назначения предварительно прошел успешно. Остальные, к сожалению, пока не потянут. Вообще неплохо было бы провести смену некоторых командующих корпусов, но надеяться только на мнение одного Ренненкампфа будет непростительной ошибкой, а самому плотно заниматься этим вопросом непозволительная трата времени. Пусть пока жандармы собирают информацию, а дальше я буду решать исходя из доклада.

— В таком случае, я передам командующему фронтом, чтобы вас перенаправили. Надеюсь, к моему следующему приезду увидеть батальон в боеспособном состоянии, а формирование полка сдвинется с мертвой точки. И удачи вам всем!

Пожав руки всем командирам, я не увидел на лицах растерянности или страха. Они поверили в свои силы и готовы были доказать, что смогут справиться без меня. Остается только самому поверить в своих бойцов. Жаль, что в самостоятельность всей армии я никак не могу поверить.

Устойчивость фронта. Это словосочетание офицеры первой армии слушали от меня множество раз, и я не уставал повторять, чтобы до них, наконец, дошло захват нового поселка или города со значительными потерями не приблизит нас к победе. Главная задача нанесение максимального урона войскам противника. А враг у нас непростой и командуют им талантливые военачальники.

Пауль фон Гинденбург и Эрих Людендорф считаются лучшими военными своего времени, но войну они все же проиграют. И нельзя сказать, что Германская империя вкладывала мало денег или людских ресурсов. Они неверно оценивали собственные возможности по ведению длительной войны. Значит для победы в войне надо повысить устойчивость всей страны в целом. Поэтому по прибытию в Петроград первым делом я направился в Отдельный Корпус Жандармов, по пути слушая доклад Демьяна.

— В столице только и разговоров о новом назначении командующего жандармов и о вашей помолвке с великой княжной Ольгой Николаевной. Связать в едино две новости для журналистов не составило труда. Так что скоро вас ожидает много непростых разговоров и громких провокаций. Пока проверяем тех, кто никак не успокоится на финансирование и записываем все встречи.

Ожидаемо.

— Как показывает себя новый командующий?

— Михаил Фридрихович излишне требователен к подчиненным, правда и себя не жалеет. Зато в Петрограде стали вспоминать времена Тайной канцелярии и гадать, как скоро будут возвращены телесные наказания и пытки по доносам, — зловеще произнес Демьян, но не выдержал и улыбнулся.

Немного страха и таинственности не повредит делу. Надо будет позже добавить привилегий на службе и увеличить жалование жандармам. И пусть фон Коттен дальше требует со своих подчиненных.