Перевал Дятлова. Назад в СССР (СИ) - Барчук Павел - Страница 26

И ладно куда-то в приятную атмосферу, с дикой красотой. Но в места, где существовала и активно работала система ГУЛАГа? Где всё буквально пропитано страхом, отчаяньем и ненавистью? Повторюсь, я в мистику не верю, но в таком антураже даже неверующего мороз по коже продерёт.

Золотарев, словно прочитав мои мысли, как по заказу принялся вещать, что там, куда едем, жуткое местечко. Вернее он называл его интересным. Но я решил, что Семен просто путает слова «интересное» и «не дай бог».

В Вижай этот ссылали неугодных, и не только политических, но и всякую мразоту: убийц там, насильников, прочую шваль. Держали их тут для работы на рудниках да на лесоповале.

Колония строго режима — градообразующее предприятие, надо же!

Я покачал головой и отвернулся к окну. М-да, с лесами здесь, не сказал бы, что очень густо. Вырубили все что ли? Сквозь заиндевевшее стекло ничего кроме бесконечного снега, не разглядишь. Ну… Не Эльбрус, конечно, ни разу.

В любом случае, картина за окном не доставляла мне ни малейшей радости. Поэтому я снова занялся делом. Всю дорогу, пока мы тряслись в этой колымаге, которую студенты называли гордым словом «автобус», я наблюдал за группой и строил планы дальнейших этапов возможного саботажа.

Особое внимание надо уделить Золотарёву. Вот как бельмо на глазу он, ей-богу. Этот взрослый мужик, из-за которого полетел псу под хвост мой план, вызывал глухое раздражение. Что-то с ним было не так. Не могу конкретно понять, что именно, но я своим инстинктам верю на все сто.

Чисто внешне Семён казался исключительно компанейским парнем. Про таких говорят: «душа компании». За какие-то полчаса езды он ухитрился перезнакомиться со всеми, кто был в автобусе. Мальчикам травил байки, девочек осыпал комплиментами. Что ни слово, то сплошной каламбур. Этакий весельчак, балагур и рубаха-парень.

Но мне упорно в нём не нравилось всё. Вообще всё. Сделал зарубку в памяти: Золотарева не выпускать из поля зрения и не поворачиваться к нему спиной. Походу дела разберёмся. Главное, чтоб меня не заменили на этого весельчака…

В отличие от всех остальных участников группы Дятлова я практически был уверен: вскоре нас покинет Юдин. Потому вряд ли, конечно, мою персону выведут из состава команды, тем не менее, надо чётко контролировать ситуацию и вовремя подсуетится, если что. Дядь Слава сошёл с дистанции в Серове, не по своей воле. А ссыкло-Юдин свалит по собственному желанию, прикрывшись здоровьем. Во всяком случае, так утверждал дядька. А дядьке я верю.

После скандала, который я же и спровоцировал, народ вёл себя со мной по-разному. Некоторые косились с интересом. Некоторые — с уважением. То есть реально почти все приняли мой поступок за проявление комсомольской порядочности и ответственности. Видимо, я чего-то не понимаю в данной ситуации… Мышление у меня другое. Мандец, конечно…

Говорю, почти «все», потому что единственным человеком, который поглядывал в мою сторону с лёгким презрением, была Людочка. Ну, хоть у кого-то здравая реакция. Неожиданно, что у Симпатяги.

А вот Зина вообще не смотрела. После того, как я возле автобуса попытался вывести её на короткий разговор, она ни разу не встретилась со мной глазами. Будто ей искренне и глубоко плевать на меня. А мне, наоборот, было до одури интересно, почему девчонка не сказала, что я соврал?

А самое интересное, вранья с моей стороны ещё предстоит немало. Впрочем, не только вранья. Просто для себя я решил, если не удастся, устроить диверсию со снаряжением, (самый наилучший вариант), перессорю всех так, что группа развалится к чёртовой матери.

Но второй вариант менее надёжный, чем первый. Без нужного снаряжения они, может, и не рискнут сунуться в горы. Фанатизм фанатизмом, но чувство самосохранения никто не отменял. А вот с личным у них явно проблемы.

Изначально Дятлов совершил лютую ошибку: собрал группу, в которой, словно бомба замедленного действия, кипит вулкан страстей. Но если судить по последнему событию, эти упёртые комсомольцы попрутся в горы даже после того, как перегрызут друг другу глотки на почве ревности и личных отношений. Прямо с перегрызенными глотками и пойдут. У них, блин, туристорождаемость и съезд партии на носу. Либо ещё какие-то причины, о которых лично я не догадываюсь.

Дятлов идиотом не выглядит. Наоборот, он создает впечатление вполне разумного, энергичного, думающего парня. Значит, есть причина его столь настойчивого желания подняться на эту гору. Так что лучше уж испорченное оборудование, оно надёжнее будет. Хрен его знает, может и правда моя задача — задержать студентов в Вижае, не дать им выйти по маршруту. Говорят же — бог отвёл. Вот и сыграю роль высшей силы, отведу беду.

Вскоро мне надоело гонять мысли по кругу, и я закемарил. Периодически, правда, вскидывался, бестолково хлопая глазами. В основном это происходило в моменты, когда Золотарев особо громко исполнял припев очередной песни. Трубадур хренов…

Ещё сквозь дрёму фоном прорывались голоса Дятлова и Блинова. Они сидели прямо за моей спиной, соответственно, бубнили едва ли не в ухо. По всему выходило, что из Вижая мы выйдем вместе, а дальше каждая группа пойдёт своей дорогой. Ошибся немного Тибо. Смотреть ему на свою драгоценную Людочку в компании Блинова аж до следующей точки маршрута.

Наконец, автобус въехал в Вижай. М-да… Что я говорил про мегаполис Серов? Недовольство высказывал? Или про Ивдель думал, будто там всё отвратительно? В дыре, куда мы прибыли, даже улиц нормальных не было. Что называется: два домишки в три ряда.

Ну, и, конечно, кто бы сомневался, в этот момент раскрылся ещё один талант Золотарева. Прямо долбаный гений… Оказалось, он, помимо песен, плясок и анекдотов, хорошо знает местную историю. Много чего удалось послушать в его исполнении, пока тряслись в автобусе по этим подобиям улиц. Он залпом выдал целую статью для Википедии. И что это за посёлок, и когда он появился, и кто тут жил, а кто умер. Я прямо даже приготовился к поимённому списку местных. Вообще бы не удивился.

Думаю, вполне понятно, что моя нелюбовь к этому сильно похудевшему Поддубному только усилилась. Даже странно, честное слово. Можно подумать, я тупо к нему придираюсь. Но нет… Снова сработала чуечка. Эх, Сеня, Сеня, что с тобой не так…

— Ребята! — Блинов взял руководство предстоящей выгрузки на себя, он вскочил с места и принялся громко координировать обе группы. — Выходят девочки! Потом парни разгружают снаряжение!

Я выбрался из автобуса, огляделся, с наслаждением потянулся, наклонился вперёд, затем — назад, разминая затёкшее тело. А потом присоединился к общему процессу. Студенты суетились, стаскивали рюкзаки и прочее походное барахло в одну кучу. Девочки, как и было велено, стояли в сторонке. Они, конечно, рвались помочь. Это же не современные девицы, это — настоящие боевые подруги, но парни тактично попросили их не мешаться под ногами.

Дятлов с Блиновым сразу куда-то пропали. Как я понял из обрывочных реплик: пошли узнавать, что за транспорт повезёт обе группы дальше. То есть, отдохнуть никто не хочет? У меня, к примеру, после автобуса задница квадратная. А ещё «радует» тот момент, что мы выгружаем все вещи из одного транспорта, чтоб сразу же загружать их в другой. Ясен пень, они тут все заряженные на движуху, со спортивными фигурами. Одну только снарягу задолбаешься туда-сюда перекладывать.

Пока мы с шутками-прибаутками таскали вещи из автобуса на улицу, я исподтишка наблюдал за туристами и всё сильнее ощущал неизбежность будущего. Незаметно для себя, после того как принял решение спасти группу, почти перевёл дятловцев в категорию «свои». И это, мандец, как плохо. Для меня. Для студентов, наоборот — милое дело. Я ведь теперь не просто задание выполняю, я детишек хочу уберечь.

Хотя очень надеюсь, до крайностей не дойдёт, и мне таки удастся оставить авантюристов в Вижае надолго. А там, глядишь, и вовсе поход закончится не начавшись. Ребятишки, конечно, расстроятся. Но лучше так, чем сдохнуть в горах непонятно за что. А главное не ясно — почему.