Лаванда для отца-одиночки (СИ) - Кальк Салма - Страница 41

А в конце Юма увидела, как это — некромант ушёл домой тенями. Исчез на ровном месте, и всё. И через минуту написал — что он дома, всё в порядке, спасибо, было круто, придёт ещё, если можно. То есть, она, конечно, в теории уже знала о существовании изнанки мира, доступной некромантам, но в реале увидела впервые.

На следующий день госпожа Шу оглядела их с Луи ледяным взглядом и спросила:

— А где потеряли Долле?

— Он на соревнованиях, у него сегодня освобождение от занятий.

— Значит, на соревнования нашёл время, а на мой урок — нет, прекрасно. И что вы желаете мне сказать?

— Мы пришли спросить, как и когда мы можем сдать то, что не подготовили в прошлый раз, — Юма снова взяла на себя переговоры.

— Вы в прошлый раз сами изволили уйти с урока, я вас не отпускала. Соответственно, вы вернётесь, когда выполните всё, о чём я говорила тогда. Не выполнил ни один. А у вашего Долле будто вовсе родителей нет, ни одни не проявил интереса. Ступайте туда, где провели прошлый урок.

— Так, конфликт затягивается, — сказала Юма, когда они с Луи снова сидели на лестнице.

— Да и хрен с ней, дурой этой. Ну подумаешь, пойду в другую школу, — пожал плечами Луи.

— Там найдётся другая дура. В каждой школе есть такая дура, поверь, я была в нескольких. Вдруг мы сможем победить эту?

— Интересно, как? — хмыкнул он.

Юма не знала, но понимала — это всё нельзя так оставлять, нужно что-то делать. И поскорее.

27. Экскурсия по саду

27. Экскурсия по саду

Во вторник после работы Лаванда отправилась на улицу Юркой Ящерицы, где в доме господина Годара отдыхали после приезда мама с папой. Они не виделись уже давно, она соскучилась, но всё равно немного трусила.

И весь день говорила себе — ничего не случилось, ты не сделала ничего плохого, ты просто устраиваешь свою жизнь. Тебе хорошо.

Вообще если разобраться, в последние годы ей не так и часто было хорошо. И с родительской точки зрения тоже. Пока была замужем — считалось, что она живёт не очень, и вообще она у них маленькая, неудачливая, вечно во что-то влипающая. Когда развелась — тоже, потому что теперь даже и не замужем, и детей нет, а наличие хорошей работы этого до конца не искупало. И мама всё время бурчала — что это за жизнь в одиночку с котом.

И теперь у неё жизнь уже не в одиночку, и не только с котом. А вообще всё хорошо. Поэтому выше нос и вперёд.

Лаванда села на велосипед и поехала на встречу с родителями.

Господина Годара она знала с детства, и они друг другу очень обрадовались.

— Лаванда, девочка моя! Как ты хорошо выглядишь, прямо сияешь! — встретил он её.

— Спасибо, дядюшка Андре, я тоже очень рада вас видеть!

— Иди здоровайся, Лили с Шарлем уже заждались, сто раз спросили — когда ты там. Сейчас будем ужинать.

Дядюшка Андре отлично готовит, просто пальчики оближешь. Лаванда поняла, что соскучилась по хорошо приготовленной домашней еде. Но ничего, с едой они что-нибудь придумают, непременно.

Хорошо, мама не стала звонить или вызывать магической связью, Лаванда всё равно бы не смогла ответить, пока ехала. А сейчас — поздороваться и обняться.

— А вот и наша Лаванда, — папа тоже рад её видеть.

— Да ты прямо похорошела, — изумляется мама. — Неужели взялась за ум, перестала есть, что попало и занялась своим здоровьем?

— У меня всё отлично, да, мама, — улыбнулась Лаванда. — Расскажите же, как дела у вас, как дела у Розы и Камиллы, и вообще какие новости дома.

— Расскажем, — кивнула мама. — Ты не забыла, я просила тебя присмотреть билеты?

— Нет, сейчас покажу и расскажу, — с готовностью кивнула Лаванда. — В Оперу мы пойдём в субботу, а в Королевский драматический — послезавтра. Устроит?

— Да, вполне, — царственно кивнула мама. — Ты нашла удобные места?

Вообще чтобы найти нормальные места за несколько дней до спектакля, нужно напрячься. С Королевским драматическим им повезло — потому что прямо на глазах освободились три места в партере, Лаванда их тут же и забронировала. В четверг Тео собирался вести тренировку для ребят, в другие дни билетов уже не было, поэтому — вот так. Всё удачно.

А насчёт Оперы он просто связался с господином Долле и попросил содействия. И в итоге у них сейчас ложа бельэтажа, которую каким-то чудом добыл тот самый господин Долле. Лаванда не знала, как мама отреагирует на спектакль-мюзикл, она всегда предпочитает классику, но — вдруг ей понравится?

Сейчас же Лаванда просто сообщила:

— У нас будет ложа, я сама бы ни за что не нашла её, потому что оставалось уже очень мало времени, но мне помогли.

— Кто это тебе помог? — заинтересовалась мама.

— Я встречаюсь с мужчиной, и мне помог его друг. Этот мужчина пойдёт с нами в Оперу в субботу.

— Вот как, — мама даже села.

И побледнела немного, что уж.

— Рассказывай, дочка, что за мужчина, — папа тоже проявил интерес. — Надеюсь, получше, чем твой бывший.

— Мой бывший не стал бы доставать для вас ложу в Оперу через друга, — пожала плечами Лаванда. — А Тео стал.

— Значит, Тео. Что ещё о нём расскажешь?

— Ему тридцать восемь лет, скоро тридцать девять, он военный в отставке и служит в магической полиции.

— И что, ни разу не был женат? — нахмурилась мама.

— Был, давно. У него есть дочка, ей почти шестнадцать. Она живёт с ним, её мать в Другом Свете.

— И что же, ты знакома с этой дочкой?

— Да, знакома. Мы подружились.

— И почему она живет с отцом, а не матерью?

— Потому что Эжени — маг, а её мать — нет. И ей нужно учиться в магической школе.

— Все выучиваются в обычной, — покачала головой мама. — А потом уже в колледже. Ладно, откуда он взялся, этот Тео с дочкой?

Лаванда улыбнулась поувереннее и принялась рассказывать — о том, как ещё весной она познакомилась с домом Тьерселенов, и сначала всё это ничем хорошим не закончилось, а потом в конце лета его перекупил Тео и ей пришлось снова работать с этим заказом. Так и познакомились, и с ним, и с Эжени. И тут уже можно было говорить о профессиональном — что за сад, что там растёт и как он устроен, что она там делала и что ещё осталось. Об истории дома и сада — не зря она это вычитывала в архивных документах и готовила всякие обоснования для прежнего владельца дома. Конечно, Тео она тоже всё это рассказывала, но Тео оказался здравым и не протестовал против сада в том виде, какой он есть. И что именно для этого сада предназначены те самшиты и туи, которые приехали из родительского питомника.

— И что, прямо королевский парк в миниатюре? — заинтересовался папа.

Папа любит замороченные сады, и всегда рад, когда его растения попадают в такие места. У него в активе уже есть кустарники для того самого королевского сада, и ещё дважды питомник выигрывал в конкурсе на оформление клумбы в Лимейском замке, и папа лично придумывал этот дизайн, и как воплотить его при помощи раскрывающихся цветов.

— Если вы готовы, то я могу завтра показать вам этот сад. Привезёте заказ, и останетесь на экскурсию и на ужин, — об этом они тоже накануне договорились с Тео. — И познакомитесь с Тео и Эжени.

27.2

27.2

На следующий день Лаванда с утра пребывала в некотором трепете. И по дороге в офис сто раз проговаривала себе всё то, что было совершенно очевидно — Тео объективно хорош, Эжени очаровательна, Трофей харизматичен, а дом и сад просто выше всяческих похвал, и сад как раз потому, что она в нём работала. Она молодец.

Может быть, если бы родители не были специалистами в той же самой сфере, ей было бы проще?

Да нет, не было бы. Тогда они бы вообще не понимали, с какой радости она возится с цветами и деревьями, стрижёт топиары, высаживает клумбы и выводит новые сорта роз. И пришлось бы объяснять ещё и — зачем ей это надо, почему она не найдёт себе какую-нибудь более понятную работу.