Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома (СИ) - Фрес Константин - Страница 11

Словно удивившись, что я приняла ее слова как ложь, как выдумку.

— Не знаю чего?!

— Ну, чей призрак тревожит этот дом, и почему?

Признаюсь, у меня волосы на затылке шевельнулись.

— Не… не знаю, — произнесла я. И тут же встряхнулась, отгоняя липкий страх. — Да и знать не хочу! Это все бредни…

— Какие же бредни? — еще более пугающе ответила Ивонна, внимательно глядя на меня. — Разве вы не слышали о вашем предке, о Славном Николасе?

— Н-нет, — пролепетала я.

— Как? — всплеснула руками Ивонна. — Это ведь его портрет висит там, внизу!

— Что-то не заметила.

— О-о! Это потому, что он закопчен и черен! А раньше-то его содержали в чистоте и почете! И все потому, что он странствовал, со всего мира свозил сюда сокровища! Вот и дом вон какой отстроил! А потом завистливые люди его решили ограбить. Ночью пришли. Пытали…

— Голову ему отрезали! — кровожадно подсказала Рози.

Я укоризненно посмотрела на Ивонну.

— Ну, Иви… такие вещи ребенку рассказывать?!

— А он все равно не выдал, где спрятал золото! — торжествуя, закончила Рози, пока Ивонна, сконфуженная, молчала. — Спрятал в доме его! И теперь охраняет! И отдаст только хорошим людям!

***

Глава 4. Первые гости дома

Поручив Итана заботам Ивонны, я с удовольствием набрала воды в ванну и решила выкупаться. Мне нужно было смыть с себя не столько грязь, сколько липкое ощущение предательства и коварства.

Мне нужно было расслабиться в теплой воде.

Прогнать из памяти мерзкие ухмылки мачехи.

Гнусные намеки Юджина.

А то казалось, что от напряжения я вся дрожу. Еще чуть-чуть, и я лопну, как перетянутая струна. Это состояние нужно тоже поскорее с себя смыть. Или я не выдержу больше!

В горячей воде мне удалось немного расслабиться.

Я почувствовала, как перестают дрожать натруженные руки и ноги.

Плечи мои расслабились и обмякли.

С удовольствием я промыла волосы и стареньким гребешком Ивонны вычесала их.

Они были у меня просто роскошные! Тяжелые, каштановые, длинные и густые. Гладкие, как шелк. Сразу видено, что Эрика о них заботилась и ухаживала за ними.

В них не было ни единой спутанной пряди, ни единого места, которое нельзя было б прочесать.

Что ж, больше красивых причесок мне на голове никто не возведет. Да и не нужно. Обойдусь простой косой!

Мне важно было привести себя в порядок, важно было выглядеть опрятно и красиво.

Мерзкие слухи обо мне итак пойдут. В этом я не сомневалась.

Поэтому я должна быть на высоте, чтоб вся гнусная грязная ложь разбивалась вдребезги о мой строгий образ.

Да, я должна быть строга к себе.

Юджин разрушил мою жизнь. Вот так запросто втоптал меня в грязь, ничуть не пожалев. Бездумно сорвал, как рвут полевые цветы.

И если когда-нибудь общество примет меня без презрения, права на еще одну ошибку у меня не будет.

Пока я возилась с волосами, вода порядком остыла. Поэтому я наскоро помылась, обтерев тело мягкой чистой тряпочкой, и поспешила вылезти.

Ивонна принесла мне чистую одежду, сорочку, какую-то серую простую юбку. Помогла одеться и привести себя в порядок. Заплела волосы.

Не бог весть какие вещи теперь были на мне. Но они были чистые, пахли свежестью. И я с удовольствием их надела, чувствуя, как прошлое меня отпускает.

На моем прежнем платье остался прежний запах, запах отчего дома, духов, пудры.

Наверное, даже запах завтрака, который подавали в день моей свадьбы, не выветрился.

Я не хотела ощущать его.

Не хотела вспоминать о доме, не хотела думать о нем.

— Ивонна, ты могла бы постирать мои вещи? — спросила я.

— Ну, разумеется! — радостно подхватила Ивонна. — Конечно, я сделаю это! И развешу сушиться, и прослежу, чтоб вещи не испортились!

Увидев меня, с чистыми прибранными волосами, раскрасневшуюся после ванны, Рози захлопала в ладоши.

— Какая вы красивая стали, госпожа Эрика! — восторженно выкрикнула она. — Совсем-совсем не бледная и не печальная! Вам идет улыбаться!

— Ну-ка, егоза, — буркнула на нее Ивонна, — не шуми. Малыша разбудишь! На-ка вот, — она придвинула ей поближе корзинку с Итаном. — Качай его, пока госпожа будет отдыхать. Ей нужно набраться сил. Она столько сегодня работы переделала!

— Только сначала ей надо гостей поприветствовать, — с готовностью придвигаясь к корзинке со спящим малышом, ответила Рози.

— Каких еще гостей? — удивилась я.

— Ну, того господина, что ждет уже целый час у крыльца, — беспечно ответила Рози, покачивая корзинку.

— Ты знала, что кто-то приехал, и молчала? — ахнула Ивонна. — Вот негодница! А если это что-то важное?

Но Рози лишь поморщила презрительно носик.

— Узнала только что. Но Дом мне сказал, — небрежно ответила она, — это нехороший человек. И помучиться ожиданием это меньшее зло, что он заслужил!

А я уже не слушала пояснения Рози. Сердце мое колотилось как сумасшедшее, когда я спускалась почти бегом по темной лестнице и пересекла холл. Потому что я нутром чуяла, что это Юджин.

Какого черта ему тут понадобилось?

Мелькнула глупая надежда, что у него проснулась совесть. И он поможет мне с сыном.

Но стоило мне увидеть Юджина, как эта надежда тотчас же умерла.

Он топтался около моего дома, не решаясь зайти внутрь.

То ли боялся испачкать свой дорогой костюм, парчовый жилет и горчичные бриджи. То ли брезговал.

Наверное, он долго ждал. Маялся у крыльца, не зная, как вызвать меня. Устал и испытал зверскую досаду. Но не зашел…

Он был не один.

Неподалеку, взрывая копытами старые садовые дорожки, скакал отличный конь с маленькой наездницей.

— Папа, смотри, как я умею! — кричала юная амазонка и пускала коня вскачь.

Папа?

Час от часу не легче!

Девочка была совсем юна, лет десяти-двенадцати. Но уже одета как юная леди. В красивую амазонку и крошечную шляпку с вуалью.

Шляпка кокетливо надвинута на лоб.

Маленькие губки целомудренно и немного чопорно поджаты. Кокетка и манерна барышня.

Скорее всего, избалованная.

Противный ребенок, если присмотреться. Глаза… глупые и пустые. Точь-в-точь, как у Юджина.

Она вообще на него очень похожа. То же выражение туповатой кротости на лице. И при этом холодная, острая подлость где-то на дне глаз.

— Смотри, как я умею!

Ее конь промчался по старым клумбам, на которых бурно разрослись пионы, и перескочил через кусты шиповника.

На землю посыпались переломанные цветы, розовые растерзанные лепестки.

— Велите своей дочери прекратить разрушать мой сад! — раздраженно рыкнула я, сделав решительный и угрожающий шаг навстречу Юджину. — Это не место для конных прогулок!

То ли вид у меня был суровый, то ли Юджин не ожидал от меня такой резкости.

Но так или иначе, а он испуганно отпрянул, и лишь потом взял себя в руки и попытался принять независимый вид.

— Ты хорошо выглядишь, Эрика, — сладенько похвалил он меня. — Посвежела. Здешний воздух тебе явно на пользу!

Я недобро усмехнулась.

— Хочешь, тебе отсыплю? — в тон ему спросила я, припоминая свою первую ночь в этом доме у камина, на полу. С маленьким ребенком!

От мысли об Итане, о моем малыше, вынужденном спать тут, не в постели, а в корзине, у меня кровь в жилах закипела.

Особенно больно по сердцу резанула разница между моим ребенком и вот этой девочкой, всадницей.

Я могла оценить ее наряд, ее лошадь. Сбрую.

Все было отличного качества и очень дорогое.

— Папа, — заканючила девчонка, направляя свою лошадь к нам, — ну, когда мы поедем? Ты обещал, что мы успеем к началу торгов! А я хочу самую лучшую лошадь! Ты обещал!

Лошадь, значит…

Она смотрела на меня с детской непосредственность и любопытством. Глазела нескромно, рассматривая, как какую-то неведомую зверушку.

Неприятный взгляд…

— Это как же понимать?! — насмешливо произнесла я. — Вы собирались на мне жениться, господин Юджин Ваган, а у вас, оказывается, дочь имеется? Не знала, что вы сторонник гаремов!