Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Форстер Сюзанна - Юная жена Юная жена

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Юная жена - Форстер Сюзанна - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

За несколько часов она превратила ее в уютное сельское жилище из своих фантазий – дом, которого она никогда не имела. Отважившись, она действовала прямо-таки с мстительной решимостью. Даже выгрузила все из шкафов и буфета. Надо сказать, хозяюшка обнаружила целую кучу всякой любопытной ерунды, в том числе листовки о розыске преступников, сломанную мышеловку, осколки разбитой миски, высохшую ящерицу. И пыль, конечно. «Доисторическая пыль», – ухмыльнулась Энни.

Еще она нашла здесь же фотографию Чейса, Джонни Старовка и Джефа Диаса в дни их службы. Друзья веселились, по-видимому, в каком-то баре, возможно, в иностранном порту, распивали виски и широко улыбались в камеру. В летних очках, элегантных мундирах, с коротко остриженными головами они выглядели юными, бесшабашными и отчаянно смелыми. Фотография перенесла Энни в прошлое. Она вспомнила, как впервые увидела Чейса – молодого, дерзкого героя, спасшего ей жизнь. Сердце болезненно сжалось, когда она прочитала сделанную рукой Чейса надпись на обороте: «Первое задание – Тегеран, Иран – спасено 10 американских узников. Мы утерли им нос!»

Она с трудом заставила себя положить снимок на место и закончила уборку. Но и потом воспоминания все еще теснились в ее голове, вызывая странную светлую грусть.

Немного передохнув, Энни повесила шторы и приладила чехлы на кухонные стулья, разложила коврики на натертом ею полу, расставила в буфете новый сервиз. Чудесный букет полевых цветов довершил убранство. Если у дома было лицо – сейчас оно улыбалось.

Спальня Чейса осталась единственной комнатой, в которой Энни не навела еще порядок. Она и без того побаивалась последствий собственной предприимчивости. Но искушение взяло верх. И сейчас, пробуя острый испанский суп, кипевший на плите, Энни перебирала в уме аргументы в свою защиту. «Милосердие, благочестие и... одиночество», – неожиданно завершила она догматы монастырской жизни.

Не надеясь и сегодня дождаться Чейса, Энни пообедала, вымыла посуду. Впереди был долгий и скучный вечер. Она мирно потягивала свое вино, когда взгляд ее упал на дверь, ведущую в спальню Чейса. Нестерпимое любопытство повергло в бегство ее показное уважение к праву Чейса на уединение. Угрызения совести терзали ее, но уже ничто не могло остановить. «Я только взгляну, – сказала она сама себе. – Даже не переступлю порог».

Но едва Энни приблизилась к двери, громко залаял Джем. И это еще больше разожгло ее любопытство. На первый взгляд, в комнате Чейса все было как обычно. Одежда валялась в беспорядке, железная кровать была схожа с той, на которой спала Энни. На стене в углу висело старое ковбойское седло. И ничего секретного, а тем более зловещего, если не считать отсутствие окон.

Энни уже собиралась уходить, но ее внимание привлек металлический отблеск в дальнем углу этой темной комнаты. Было что-то странное в неровной, шершавой поверхности стены. С улицы было заметно, что один угол дома пристроен к гранитному утесу, но ей никогда не приходило в голову, что он встроен в скалу.

Энни скорее догадалась, чем разглядела, что здесь, в стене, есть дверь. А холодный блеск металла, привлекший ее внимание, исходил от висячего замка. Взволнованная, она вошла в комнату. Пес, до того тихо скуливший, вновь разразился громким лаем.

– Фу, Джем! Я только хочу посмотреть.

Едва она дотронулась до замка, как он сразу же упал ей прямо в руки: то ли дужка проржавела, что ли он просто не был закрыт. И это выглядело как приглашение к исследованию. Лай стал оглушительным, когда Энни налегла на тяжелую дверь и открыла ее. Впереди был туннель. Погруженный в кромешную тьму, он казался непроходимым.

Энни успокоила собаку и стала думать, что делать дальше. Здравый смысл подсказывал закончить исследование сейчас же, и Джем, казалось, очень хотел этого. Но глаза Энни стали привыкать к темноте и смогли уже различить глубокий проход в скале. Тогда Энни решила, что должна узнать, куда ведет туннель.

Минуту спустя она уже пробиралась по коридору, освещая себе путь длинными каминными спичками. Дорога вела в большую известняковую пещеру. Не было никаких следов использования туннеля в последнее время, и Энни уже решила повернуть назад, как вдруг увидела еще один коридор, уходящий влево под прямым углом. На этот раз она справилась с искушением.

– Все, Джем, возвращаемся.

Жалобный вой прорезал мрачную тишину. Энни повернулась и заметила, что спичка почти догорела. Пламя обожгло ее пальцы, когда она хотела открыть коробок. Вскрикнув от боли, Энни выронила спички. Пещера погрузилась во тьму. Паника охватила Энни. Она опустилась на колени и стала шарить по полу руками в поисках коробка. Земля отдавала ледяным холодом, влажная плесень прилипала к рукам. Энни показалось, что она прикасается к чему-то живому и скользкому.

– Джем! – крикнула она, не найдя коробок. Она надеялась, что пес выведет ее отсюда. – Джем, где ты? – Энни ощупывала темноту руками. Что-то здесь было не так.

Где собака?

Было слишком тихо. Запах плесени вызывал тошноту.

– Джем!

Энни услышала лай, но где-то очень далеко. Она поднялась и побрела на звук. Глинистая почва вдруг обвалилась под ногами, увлекая ее в небытие. Энни сделала последний шаг, уже в пустоту, и полетела вниз.

– Че-е-ейс!

Чейс выругался, схватил ружье, приложил деревянный приклад к плечу и выстрелил. Он едва почувствовал удар от отдачи. Четвертая пуля попала в цель. Он выдохнул, освобождаясь от напряжения. Он вдребезги разнес четыре пивные бутылки, и ему стало немного лучше. Но не очень. «Обидно, что это были не конокрады», – думал Чейс. Три дня он охотился за неуловимыми мерзавцами, угнавшими сто голов скота.

... Он пустил лошадь галопом, подставив разгоряченное лицо ветру. Огромному животному, возможно, тоже было нужно выплеснуть накопившуюся энергию. И эта бешеная скачка обоим доставляла наслаждение.

Чейс немного расслабился, но не забылся. Он представлял сейчас свой дом и женщину, оставшуюся в нем. Он был не в состоянии выбросить Энни из головы все три дня. Пытался вообразить, что он почувствует, если она не дождется его возвращения.

Она ворвалась в его жизнь, как комета. Он даже не думал, что это может произойти так быстро. Ее уход должен бы стать большим облегчением, но теперь, на пути домой, в нем росло неуемное желание снова увидеть ее.

Подобные мысли были опасны, он понимал это. Но чем сильнее пытался он сдерживать свои чувства, тем больше они укреплялись. Безумные мысли о ней роились в его голове с самого утра. Ее непослушные рыжие волосы, маленькая горбинка на переносице... По необъяснимой причине он сходил с ума от желания целовать ее, дотрагиваться губами до этого крошечного изъяна в ее прекрасном лице. Но самым живым и мучительным был образ насквозь промокшей Энни на пороге гостиной. Ночь за ночью она снилась ему, разрушая его разум. Он ощущал физическую боль, когда представлял, как снимает с нее белье, как дотрагивается до влажной кожи и сжимает в своих руках ее маленькие трепетные груди.

Чейс даже застонал. Он все подгонял и подгонял и без того летящую во весь опор Смоук. Только один раз он хочет пройти весь путь с Энни Вэлс. Без обмороков, без предостерегающих сигналов, без внезапных перерывов. Ничто не остановит его! Он хочет обнять и любить ее, и войти в нее так глубоко, как только сможет. Только однажды войти в ее открытое лоно, встать на дыбы, как взбесившийся жеребец, и выплеснуть в нее свое семя – до последней капли... Но не слишком ли много он хочет?

Он резко дернул поводья, остановив лошадь на всем скаку. Пыль поднялась столбом – Смоук затанцевала на месте в нетерпении освободиться. Но Чейс не отпускал поводья. «Если Бог есть на небесах, – прошептал он, – если есть сострадание в этом мире, Энни Вэлс должна исчезнуть, пока я доберусь до дома».

Солнце уже поднялось над горными вершинами, когда Чейс подъехал к поляне, где одиноко стоял его маленький дом. Он не увидел никаких признаков жизни внутри, но, возможно, она еще не встала. Или господь услышал его молитвы?