Приходи в полночь - Форстер Сюзанна - Страница 6

– Убийство первой степени, – согласился другой.

– Присяжным даже не придется долго размышлять, – предсказал, третий.

Аукционист повернул фотографию к стене, но образы словно огнем запечатлелись в мозгу Ли. Ей казалось, что она уже видела эту фотографию раньше, в более примитивной форме, возможно, во сне. Ее одолевали непрошеные эротические мысли после пугающего случая в детстве – столкновения с одним из молодых мужчин, протеже ее матери. Тогда у нее впервые появились сомнения в собственной сексуальной привлекательности. Но это было совсем другое ощущение, больше походившее на долго подавляемые темные фантазии, ищущие выражения.

– Может, и хорошо, что ты не оцениваешь состояние Монтеры, – сказал Доусон, беря ее за руку оберегающим жестом. – По мне, так он просто тошнотворен. – Он провел указательным пальцем вокруг ее указательного, как делал много раз за те три года, что они были вместе. Это был не просто жест симпатии. Он стал символом их солидарности. Их связи.

Но почему-то сейчас вид их переплетенных пальцев поднял внутри Ли волну, близкую к панике. По какой-то причине ей захотелось вырвать свою руку, но она не могла заставить себя сделать это.

Я передумала, Доусон, – с мягкой решимостью произнесла она.

– Передумала? Насчет чего?

– Насчет Ника Монтеры. Я хочу взяться за это дело.

Ли не была готова к приходу Ника Монтеры. Она попросила свою помощницу назначить встречу с ним на это утро, и он должен был появиться через несколько минут, но она еще не получила его досье, запрошенное ею в офисе окружного прокурора. В своей оценке она не собиралась полностью опираться на полицейские отчеты, но чувствовала себя неуверенно, хотя бы не просмотрев имеющиеся о нем сведения. Ли планировала провести обстоятельную беседу и применить целую обойму тестов, включая проекционный тест Джонсона – Раппапорт.

Она не хотела, чтобы присяжные или сам Монтера нащупали какую-то из ее слабых сторон. В этом смысле она намеревалась провести свою экспертизу по всем правилам. Если необходимо, она вооружится всей доступной ей методикой ведения бесед и всеми известными психиатрии диагностическими устройствами. Целью ее общения с клиентами было достичь отношений полного доверия и преодолеть отчужденность, но Монтера не искал ни ее совета, ни помощи. Этого искал штат Калифорния. Ее просили документально подтвердить выводы полиции.

Ли взглянула на часы, досадуя, что не смогла с большей пользой распорядиться свободным временем, появившимся из-за опоздания Монтеры. Вне всякого сомнения, она волновалась из-за того, что произошло при их предыдущей встрече. Он с огромным риском для себя оградил ее от домогательств двух хулиганов. Возможно, он даже спас ей жизнь. Ли следовало бы испытывать благодарность, а не смущение и желание оправдаться. Избыточная компенсация, подумала она. Ли старательно пыталась оправиться от первого раунда в схватке характеров, который он выиграл, не пошевелив и пальцем. «Вздохни поглубже, Ли, – приказала она себе. – Расслабься, как ты часто советуешь своим клиентам».

В ее расположенном на десятом этаже кабинете, перед окном, с выходящим на побережье Санта-Моники, был устроен огромный террариум, где нашли приют две маленькие черепашки, Во время я своего последипломного курса, когда Ли занималась с детьми арт-терапией, клиника, в которой она проходила практику использовала черепах, чтобы привлечь детей к совместным играм. Ли настолько привязалась к этим медлительным существам, что уговорила своего начальника отдать ей пару, когда клиника закрылась из-за нехватки средств.

Теперь она встала из-за стола и подошла к террариуму. Зиг, названный так в честь отца понятия «зависти к пенису», дремал в лучах солнца, льющихся в окно. Фрау Эмми, названная по имени одной из самых знаменитых пациенток Фрейда, блаженствовала в неглубокой ванночке. Ли провела пальцем по твердому, шероховатому панцирю Эмми и поймала себя на мысли что завидует природным доспехам черепахи. Но несмотря на кажущуюся защищенность, Эмми обладала роковой уязвимостью. У нее была только одна схема действий. Панцирь, на который она полагалась, был примитивной и негибкой стратегией. Если бы она столкнулась с умным хищником, который знал бы, как ее перевернуть, она стала бы совершенно беспомощной.

Черепаха моргнула и печально посмотрела на Ли, когда она протянула палец, чтобы погладить свою питомицу по голове. Голова моментально исчезла. Умница, подумала Ли.

Интерком издал несколько отрывистых звуков, что означало – Нэнси Мэхони, помощница Ли, испытывала неуверенность или нетерпение.

– Здесь мистер Монтера, – объявила Нэнси в своей типичной манере, словно ей не хватало воздуха.

Неуверенность, решила Ли. Она вернулась к столу и нажала кнопку внутренней связи:

Досье из офиса окружного прокурора так и не прибыли? Еще нет. Позвонить им еще раз?

– Да, пожалуйста. И попроси мистера Монтеру войти. Ли вздохнула и посмотрела на часы. Придется обойтись без досье. Очевидно, офис окружного прокурора снова ее подвел. Придется поговорить об этом с Доусоном.

Беседуя с клиентами, Ли редко сидела за столом, но сегодня собиралась остаться в своем кресле. Ей хотелось сидеть и чем-нибудь заниматься, когда войдет Монтера… возможно, даже оказаться слишком занятой, чтобы заметить его появление.

Управляемая на расстоянии задвижка двери, щелкнув, отошла в сторону.

Пока дверь открывалась, Ли углубилась в материал, касающийся применения теста Джонсона – Раппапорт для оценки агрессивного поведения малолетних преступников. Выяснялось, что подростки, которые часто думали об агрессии, были менее склонны действовать под влиянием подобных импульсов.

– Интересно… – пробормотала она.

Ли ждала, что задвижка снова встанет на место, обозначив щелчком, что дверь закрылась, но характерного звука все не было. На столе лежал карандаш. Ли взяла его и сделала пару пометок в блокноте, затем подперла подбородок тупым концом карандаша, и все это как бы между прочим, задумчиво.

Тишина удивила ее. Почему он ничего не сказал? Вполне возможно, он узнал в ней женщину, которую спас, и удивился. Возможно также, он решил выждать, зная, что тот, кто заговорит первым, даст своему противнику огромную фору. Мужчина, обладающий столь явным инстинктом обольщения, должен знать о такого рода вещах, пусть даже и интуитивно.

В какую игру вы играете, мистер Монтера?

Она продолжила делать заметки, сильно нажимая на карандаш. Приглушенный звук уличного движения, доносившийся снизу, периодически усиливался гудками клаксонов и скрежетом тормозов.

Ли вздрогнула, когда на стол легла тень, упав на ее руку.

– Ой. – Она так быстро вскочила с кресла, что оно отлетело назад. – Что вы делаете?

Он был здесь – совсем рядом, – по ту сторону стола.

Его Темные выразительные брови дрогнули, то ли с подозрением то ли от смущения – понять она не смогла. Ее сердце билось так неистово, что она с трудом соображала, но одно, осваиваясь с его молчаливым присутствием, она осознала: это был не ужасающий незнакомец из баррио, которого она встретила тогда. На этот раз при нем, вероятно, не было никакого оружия, и одежда на нем была самая обычная. Он казался высоким и потрясающе привлекательным, вот только горящий взгляд его проницательных глаз смущал. Ничего удивительного, что все женщины падают к его ногам. Ничего удивительного.

Несколько великоватое пальто спортивного покроя достало бы до пола у другого, не столь высокого человека. Оно было синевато-серого цвета и едва ли не длиннее его синих джинсов. Черный свитер с V-образным вырезом, надетый под пальто, открывал выступающие ключицы и волосы на груди, черные как сажа – словно неосвещенный уголок его сердца. Густые волосы были собраны в хвост на затылке.

– Ник Монтера? – Самый глупый вопрос, какой когда-либо задавала Ли.

– А в чем дело? – поинтересовался он. – Ваша помощница сказала, что вы готовы.

– Все в порядке, просто я… не слышала, как вы вошли. Пожалуйста. – Она указала на ряд стульев с подголовниками перед столом. – Садитесь.