Приходи в полночь - Форстер Сюзанна - Страница 4

– А как же синяк на шее Дженифер Тейрин? – бросил он – Коронер говорит, что это отпечаток кольца, кольца со змеиной головой. Отпечаток настолько ясный, что виден даже язык этой твари.

Алек поймал себя на том, что пристально смотрит на браслет Монтеры. Это была удивительно красивая вещица. Серебряная рептилия лениво змеилась вокруг сильного запястья мужчины, хвост обвивал ее гладкую сверкающую голову.

– Где ваше кольцо, Монтера? В пару вашему браслету? В полицейском отчете говорится, что вы заявили, будто его украли.

– Его украли.

– Да, но когда? Как? Мне нужно больше информации, нужны подробности. Я не могу строить защиту на зыбучих песках.

– У меня нет никакой информации. Я обнаружил его пропажу как раз на той неделе, когда убили Дженифер. Точной Даты я не помню, но на ночь я всегда оставляю свои вещи – часы, украшения, мелочь – на комоде под зеркалом. Когда я проснулся утром, кольца не было.

– Его украли до нападения на нее? Или после?

– До него… Может, дня за два.

Алек читал полицейский отчет. Монтера сказал арестовавшему его полисмену, что в тот вечер принял горячий душ, выпил пару бокалов вина и уснул на диване. Он ничего не видел, ничего не слышал.

– Больше ничего не пропало? – спросил Алек, начиная рассматривать разные возможности. – Только кольцо? Есть ли какая-то вероятность, что вас подставили? Это чертовски шаткий вариант, но на данный момент он может оказаться единственным. У вас есть враги?

Монтера потер подбородок.

– А у кого их нет? Может, до безумия ревнивый муж? Мои фотографии весьма интимны. У меня были проблемы с мужьями некоторых моих моделей… даже с их приятелями.

– Вы с ними спали? Со своими моделями?

– Я сказал, что мои снимки интимны.

– Значит, вы с ними не спали? – Алек издал негромкий смешок. – Никто этому не поверит. Не с вашей репутацией.

– Вы говорите о моей репутации, – процедил Монтера. – Но не говорите обо мне.

Алек покрутил перстень-печатку на мизинце, оставив его повернутым слегка вбок. В настоящий момент его клиент явно не играл ни в какие игры, но он, без сомнения, умел гениально манипулировать людьми, особенно женщинами. Если на Дженифер его чары не подействовали, он мог совершить что-то экстраординарное. Возможно также, что он хотел только попугать ее, но ситуация вышла из-под контроля.

– Вы так и не сказали мне, что же произошло в тот вечер, – поднял взгляд Алек. – Вы заявили, что несколько недель не встречались с Дженифер, но сосед видел, как вы входили к ней, а полиция нашла ваши отпечатки по всей квартире. Свежие отпечатки.

Монтера перешагнул через деньги, которые по-прежнему лежали на полу, и приблизился к окну с видом на Сенчури-Сити Яркое полуденное солнце создало серебристый ореол вокруг его головы и плеч, отбросив на лицо густую тень, когда он обернулся. Алек не был фотографом, но не мог не подумать о том, какой невероятный портрет можно было бы сейчас сделать.

– Она позвонила и попросила приехать, – объяснил Монтера – Когда я приехал, она пила. Мы поссорились, и я ушел.

– Из-за чего поссорились?

– Из-за наших отношений.

– Мне показалось, будто вы сказали, что у вас не было отношений.

– Их и не было. Это она хотела, чтобы были.

– О Боже! Разве вы не знаете, как это воспримут присяжные? Ссора любовников, переросшая в драку. Только обвинение вывернет все наизнанку. Преподнесет так, будто это она вас отвергла. И попытается доказать, что вы ее убили и оставили на ней свое «клеймо».

– Но все было иначе…

– Неужели? Заключение экспертов гласит, что кожа у нее под ногтями принадлежала вам. Волосы на ее одежде были ваши. Там остались следы борьбы…

– Она пыталась остановить меня, когда я уходил. Она была пьяна.

– Иисусе! Это дурно пахнет, Монтера. Воняет, даже лежа на льду. У вас нет алиби. Вас видели на месте преступления. Вы поссорились с женщиной, которую задушили. И на шее трупа нашли вашу отметину – змеиную голову, как на браслете.

Алек замолчал, давая Монтере время переварить плохие новости. В этот момент его клиент должен был официально поклясться, что он не убивал. Алек поставил на колени кое-кого из власть имущих Америки – известных сенаторов, обвиняемых в получении взяток, богатых финансистов, обвиняемых в даче оных. Теперь пришла очередь Ника Монтеры. На колени, герой-любовник. Клянись, что ты не прикончил эту глупую сучку!

Но герой-любовник не заглотил приманку. Он и глазом не моргнул.

Алеку доставило бы ни с чем не сравнимое удовольствие увидеть унижение своего клиента, но он с невольным восхищением вынужден был признать, что Монтера не согнулся под его давлением. Сердце Алека снова сильно забилось, на этот раз настойчиво, почти яростно. Ему отказано в удовольствии заставить другого человека пресмыкаться перед ним, но втайне он был доволен. Страстное отрицание вины всегда убеждало его в отчаянном положении клиента. Вопросы вины и невиновности занимали его меньше всего, когда он брался за дело. Адвокаты помоложе мечтали о том, чтобы столкнуться с чем-то новым, создать юридический прецедент. Они хотели стать героями. Алек же давно покончил с героикой. Пока у него была власть творить чудеса, ему хотелось играть роль творца – Бога или дьявола, не важно кого.

Он соскользнул с края стола и вернулся к своему креслу, давая понять, что их беседа окончена.

– Надеюсь, вы не возражаете против присутствия в нашей команде женщины? – произнес он, глядя в календарь, чтобы проверить расписание встреч. – Это поможет разбить иллюзию о войне полов.

Не говоря ни слова, Монтера вышел из сияющего облака, но его молчание словно таило в себе угрозу.

– Пока я на свободе, меня может защищать хоть марсианин. Однако это за ваши услуги я плачу целое состояние.

– Я буду к вашим услугам, как только понадоблюсь, – сказал Алек, жестом отметая сомнения клиента. – А пока нам надо добиться, чтобы в состав жюри присяжных включили как можно больше женщин. Чем больше, тем лучше, если это, конечно, не будут оголтелые феминистки.

– Если нам повезет, возможно, суд будет пикетироваться Национальной организацией женщин. Алек вышел из себя:

– Как мне заставить вас понять, что это катастрофа, мой друг? Вам может грозить смертный приговор. И говоря о везении, вы представляете, насколько вам повезло, что вам оставлена свобода передвижения? При убийстве первой степени с отягчающими обстоятельствами под залог не выпускают. Если бы я не убедил судью сделать в вашем случае исключение, вы сидели бы сейчас за решеткой. Так что, мистер Монтера, если вы действительно хотите помочь, то хотя бы некоторое время не впутывайтесь в неприятности, надевайте в суд строгий синий костюм. И, Бога ради, сделайте свою прическу покороче! Монтера вышел из тени.

– Не путайте себя со мной, Саттерфилд, – тихо предостерег он. – Судья сделал для меня исключение из-за моей работы с детьми в баррио. Кроме того, в этой стране только один из четырех обвиняемых в убийстве бывает осужден, а те, кто отбывает тюремное заключение, в среднем менее чем через год выходят на свободу.

Алек изо всех сил уперся пальцами в столешницу и наклонился вперед.

– Откуда, черт возьми, вам это известно?

– Узнать это было несложно.

– Тогда, может, вам следует самому представлять себя и в суде?

– Если бы я мог, то сделал бы и это А пока, вместо того чтобы пытаться убедить меня, что меня поджарят, почему бы вам не начать отрабатывать свои деньги? Счет у нас три к одному. С такими шансами любой ловкий адвокат может спасти мою задницу – даже вы.

В звенящей тишине Алек смотрел, как его клиент поворачивается, чтобы уйти. Монтера дошел до двери, приоткрыл ее, затем остановился.

– Да, кстати, – сказал он, обернувшись. – Если вам интересно. Я этого не делал.

«Боже мой» – подумал Алек, когда дверь захлопнулась Его только что поимели, даже не поцеловав. И нежен Монтера не был.

Глава 3

Западная гильдия маринистов Художественного совета Лос-Анджелеса давала свой ежегодный зимний карнавал – большой благотворительный аукцион, – который стал гвоздем сезона, и в этот умеренно теплый январский вечер большой бальный зал отеля «Ритц-Карлтон» был переполнен сливками южного общества.