Персик - Адлер Элизабет - Страница 71

— Как вам сказать, — в конце концов произнес он, — я бы не сказал, что у меня есть свободное время. Я работаю целыми днями до позднего вечера. По-другому я не умею.

— Не прикидывайтесь, — воскликнул Пол, — что же вы делаете вечерами в субботу или воскресенье? Все без исключения любят воскресенья, даже президенты больших компаний.

— Я люблю музыку, — признался Ноэль. — У меня хорошая коллекция пластинок, и я люблю ходить в Симфонический зал и в картинные галереи. Мне нравятся живопись и скульптура.

— Вы не женаты?

— Нет, сэр.

Этот молодой человек в плохо сшитом темном костюме и голубой рубашке с нетерпением ждал, что он скажет, и в этот момент напомнил Полу борзую на привязи. Очень интересное лицо и занятная личность.

— Так, мистер Мэддокс, — улыбнулся он, — как вы посмотрите на то, чтобы занять в «ГЛ Моторс» место управляющего отделом, отвечающим за автомобили среднего класса?

Лицо Ноэля вспыхнуло, как маяк на Бункер-Хилл.

— Позвольте дать вам совет, — сказал Пол Лоренс на прощанье, когда они пожимали друг другу руки. — Не пожалейте немного времени и развлекитесь. Человеку, работающему день и ночь, грозит опасность погрязнуть в мелочах. Иногда надо остановиться и посмотреть на вещи как бы со стороны. Займитесь гольфом, Ноэль. Вы удивитесь, сколько новых сил у вас прибавится. Кроме того, понижает кровяное давление, уж поверьте мне.

Ноэль ходил по крупным универсальным магазинам, выбирая ковры, мебель и светильники для своей квартиры. Он хотел «мгновенного дома», и от всего, что нельзя было доставить на этой же неделе, отказывался и выбирал что-то другое. Ноэль оставил распоряжения, заплатил деньги. И однажды утром, как обычно, ушел на работу, а когда вернулся, все было на своих местах.

Бархатистый гладкий черный ковер и два блестящих черных кожаных честерфилдовских дивана. Большой стеклянный кофейный столик, а на нем — огромная желтая керамическая пепельница с рекламой французского ликера «Рикар», которую он купил, поддавшись внезапному порыву. Пара хромированных светильников на низких полированных столиках с поверхностью из искусственного мрамора, и его Кандинский и Мондриан, прислоненные к стене там, где он их оставил. Ноэль обозрел свое царство и испытал странное чувство нереальности, как будто очутился не в своей квартире, а в витрине мебельного магазина. Он осторожно осмотрел остальные комнаты. Королевских размеров кровать, покрытая черным бархатным покрывалом в испанском стиле, занимала основное место в спальне. Закругленное медное изголовье с улыбающимися ангелами, аккуратно сложившими руки и крылья, было из антикварного магазина. Он набрел на него, обходя дорогие маленькие лавочки, цены в которых заставляли его нервничать. «Конечно, первоначально это не было изголовьем кровати, — объяснял ему женоподобный молодой продавец, — оно из Франции начала века и украшало когда-то вход в детский приют». Несмотря на непомерную цену, Ноэль почувствовал, что обязан его купить. Именно у него оно найдет окончательное пристанище. Развернув красиво упакованную коробку с этикеткой дорогого магазина, Ноэль вынул из нее полосатый кашемировый халат и повесил его за дверью ванной комнаты. Почувствовав, что смертельно устал, он прилег на кровать. Ноэль не мог припомнить, чтобы так сильно уставал когда-либо за свою жизнь. Через несколько минут он уже спал.

Муж Клер Антони был вице-президентом компании «Крайслер» и отвечал за подразделение легковых и грузовых автомобилей. И именно поэтому ей было особенно обидно, что эта огромная глыба, а не машина, не заводилась. Ей всегда хотелось иметь что-нибудь симпатичное, маленькое, например спортивный «ягуар» или «МЖ» — что-то импортное и стильное, под стать ей самой, подумала она с улыбкой. А вместо этого Клер застряла сейчас в наипоследнейшей модели компании, такой неудобной и длинной, так что было чертовски неудобно давать задний ход, а еще труднее — находить достаточно большое место для парковки.

Вздохнув, Клер вышла из машины и печально оглядела ее. Внезапно она со всей силы пнула ногой по колесу. «Черт бы тебя побрал!» — злобно выругалась она.

— У вас неприятности? — Ноэль рассмеялся вслед за своими словами, и она рассмеялась вместе с ним.

— Поймана на месте преступления, — ответила она. — Муж никогда бы мне этого не простил.

— Тогда он не очень понимающий человек. В конце концов, вы только пнули ногой шину. Могли бы разбить машину о стену.

— Я бы сделала это, — призналась Клер, — но она не заводится.

— Очевидно, из-за того, что вы надолго оставили включенными фары. — Ноэль показал на фары, ярко горевшие в вечернем солнце. — Было темно, утром шел дождь, а когда выглянуло солнышко, вы и забыли, что они включены.

— Так, — сказала Клер, скрестив руки и прислонясь спиной к машине, — из вас вышел бы неплохой Шерлок Холмс.

Ноэль пожал плечами.

— Простая дедукция, леди, но я работаю под Филиппа Марлоу.

— Послушайте, Филипп Марлоу, теперь, когда мы знаем, в чем дело, как будем выходить из этого положения?

Он оценивающе взглянул на нее. Она была высокой, пять футов и девять-десять дюймов, с длинными изящными ногами в красивых туфлях из кожи ящерицы, которые совсем не предназначались для того, чтобы пинать шины. Гладкие черные волосы, коротко и модно постриженные, одета в красный жакет и юбку, а за очками в красной оправе ему улыбались карие глаза.

— Мы можем пойти в «Пойнт-Чартрейн-отель», он через дорогу, — ответил Ноэль, — позвоним в гараж, чтобы подъехали и зарядили аккумулятор, а я могу предложить вам пока выпить чего-нибудь на ваш вкус.

Клер вздохнула.

— Всегда ценила в мужчинах сообразительность, — сообщила она, забирая свою сумочку с сиденья и и захлопывая дверцу. — Вперед, Филипп Марлоу.

Клер отказалась от предложения Ноэля выпить, и вместо этого они заказали кофе, а она поведала ему свою историю — почему обречена иметь огромный «крайслер», несмотря на свою близорукость и габариты машины, заставив его смеяться над рассказом о перипетиях парковки. Она жила в белом двухэтажном доме в колониальном стиле на Блумилд-Хиллз, с мужем, преданным служащим «Крайслера», и двумя детьми — тринадцатилетним Кимом, посещавшим среднюю школу и носившим скобки на зубах для исправления прикуса, и одиннадцатилетней Керри, обещавшей вырасти красавицей.

— Как ее мать, — подсказал Ноэль.

— Вообще-то она похожа на отца. Но, тем не менее, спасибо за комплимент.

— Вы, наверное, вышли замуж очень молодой, — предположил Ноэль.

Клер лукаво посмотрела на него.

— Если хотите знать, мне тридцать четыре года, — сказала она, — и я действительно слишком рано вышла замуж. Я сама часто об этом думаю. Но это вовсе не означает, что я чем-то недовольна, — добавила она с улыбкой, — это просто размышления дамы среднего возраста. А теперь поговорим о вас.

— Мне тридцать, управляющий отделом в «ГЛ Моторс». Живу здесь, в Детройте, в городе.

— И это все?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, все остальное. Откуда вы, что делали до того, как стали управляющим, кто ваша жена?

Ноэль наклонился через стол и взял ее руку, посмотрел на широкое золотое обручальное кольцо и кольцо с крупным бриллиантом, полученное в подарок в день помолвки.

— Я могу прочитать вашу судьбу по ладони, — сказал он. — Милая английская девушка из хорошей семьи, помолвлена в девятнадцать лет с подающим надежды парнем из колледжа Айви Лиг, замуж вышла в двадцать, сразу родила ребенка, спокойная семейная жизнь в Блумфилд-Хиллз — дамские завтраки, собрания литературного кружка, званые обеды, а на Рождество собирается вся семья, и масса подарков для каждого.

Клер спокойно выдержала его взгляд, затем взяла его руку, удерживавшую ее, и перевернула ладонью вверх.

— А теперь я узнаю вашу судьбу, мистер Марлоу, — тихо сказала она. — Я вижу очень одинокого человека.

Ноэль согнул пальцы, сжав ее руку в своей.

— Может быть, вы и правы, — небрежно бросил он. — Я никогда не задумывался над этим.