Археолог (СИ) - Лукьянов Артем - Страница 24

Проснулась она то ли от собственного крика, то ли от стона. Сразу же вскочила и осмотрелась. За окном брезжил поздний сумеречный рассвет. Тамара все еще озиралась по сторонам. Всю ночь ее докучали странные сны, будто кто-то хватал, затем отпускал и снова хватал. Прикосновения эти были то приятные, то вызывали боль. Тома ощутила влагу под собой. Поверхность кушетки была мокрая. «О, Боже, что за ерунда со мной происходит!?». Она осмотрела все тело, затем даже принюхалась к влаге, но убедившись, что это не моча и не лимфа, успокоилась. Однако ее будто трясло от какого-то возбуждения. Хотелось срочно заняться спортом. Она вызвала ИИ и, узнав, что тут в номере есть «Адаптек», тут же, не одевшись, направилась туда. Блок с реактивацией мышечной активности находился там же, где и релакс-капсула для неспящих. Просто ночью она не обратила внимание, теперь же отчего-то безумно радовалась. На ум пришла какая-то озорная центаврская песенка, которую она тут же подхватила, принявшись напевать. Затем, не долго думая, обратилась мысленно к ИИ, чтоб тот подобрал мелодию для нее. Выставив камеру на максимальный мышечную нагрузку она запустила программу и провалилась в ритмы молодости. Тонкие и толстые полимерные трубки то и дело крутили ее телом, вынуждая руки подниматься и опускаться. С ногами происходило то же самое. На мышцы всего тела шла плавно набирающая обороты нагрузка. В какой-то момент Тома коснулась пальцами рук груди и ощутила прохладу медальона, который все это время был с ней. Затем запястьем другой руки она под воздействием полимерных жгутов провела по шее. Кожа ей показалась гладкой и шелковистой, как в молодости. Однако что-то смутило Тому. Ее сердце застучало в груди, хотя умом она не поняла еще, чего так сильно испугалась. Прозрение ошарашило ее внезапно, подобно удару молнии в ясную погоду. «Нейро-обруч!». Устройства для мысленных коммуникаций на шее не было, потому что она оставила его на полочке в паровой душевой. Однако веселые ритмичные мотивы продолжали звучать в уме.

– Убрать! Больше не хочу никакой музыки! – крикнула она вслух и мысленно.

Словно по команде музыка тут же исчезла.

– Как скажите, мэм – послышался мягкий голос ИИ камеры «Адаптек».

– Тфу ты! Напугал! … Ладно. Верни музыку – обратилась она к ИИ снова и в мыслях и вслух.

«Не сходи с ума! Просто ты отстала от жизни, подруга!». Ее мысли теперь текли ровно. По телу разливалось приятное тепло. Мышцы реагировали возросшим тонусом на действия полимерных волокн «Адаптека». 2 часа в камере с интенсивными нагрузками пролетели незаметно. Тамара вышла наружу словно, вернувшись из олимпийского 7-борья. Все тело ныло от отчего-то приятной мышечной боли.

Двигаясь к выходу она буквально столкнулась с выходящим из вертикальной релакс-капсулы Толеком. По внезапно расширившимся его глазам и повисшей в открытом рту фразе приветствия она вспомнила, что голая и не взяла с душевой ни одежду, ни халат. Тамара пулей рванула в гостиную, где не так давно спала. Кушетка была прибрана, а на ее боковине лежал собственный вымытый и выглаженный Томин комбинезон. Она словно бабочку впорхнула в него еще до того, как Толек, чуть прихрамывая, вышел в холл.

– Эм… С добрым утром… Прости, что побеспокоил своим внезапным появлением. Просто очень хочется принять душ и забуриться спать… В этой релакс-камере не заснуть! Она ж постоянно будит!

На последней фразе Толек попытался состроить жалобу на лице, но вышло у него не очень. Лицо же Томы покраснело от стыда. Она прекрасно поняла, что Толек пытается отвлечься от увиденного ее нагого тела. «Видимо, выгляжу не очень… Ну, а что ты хотел от женщины за 50, которая забила на рекреацию!».

– С добрым… Сан похоже не торопится домой. Значит будем завтракать без нее.

Толек удалился в паровую, а Тамара накрыла на стол, хотя с ее стороны были лишь распоряжения. Все, что нужно на столе появилось благодаря автоматической кухне и ее конвейеру. Толек вышел в халате. Его комбинезон так же, как и вчера Томин, отправился на чистку. Она подошла к нему.

– Покажи мне рану.

Толек раскрыл халат. На месте раны красовался лишь красный затянувшийся рубец. 2 ребра из 4-х совсем срослись. Оставшиеся были в пути. Тома ощупала заросшую волосатую грудь Толека и внезапно испытала некое волнение. Она отняла руку, как ошпаренная и опустила взгляд. Глаза упали на область мужчины ниже живота. Ее собственный живот буквально вспыхнул от жара и жжения. Тамара взяла себя в руки и с улыбкой выдавила:

– Все хорошо. Даже лучше, чем я думала. Интенсив сделал свое дело… Как сам чувствуешь себя?

На вопросе она посмотрела ему в глаза. Толек улыбнулся всем своим лицом.

– Все хорошо, мэм. Я как новенький… Чуть больно ступать. Грудь справа немного побаливает, но это ерунда.

Тамара села напротив него и принялась раскладывать завтрак. Отельный «повар» удивлял. Каша была вкусной, а брикеты и тосты буквально таяли во рту. На столике так же появился фиолетового цвета напиток. Тома специально отказалась от парпурки, которую местные пили тут на планете, как воду. Толек навалился на еду. Тамара не отставала. Немного перекусив он отодвинул тарелку и отпил из стакана.

– Как долго мы тут сможем побыть? – спросил Толек, осматриваясь по сторонам.

– Сколько захотим. Ты ж видишь, что Сан тут почти не бывает… В это время она обычно на раскопках со мной.

И тут она вскочила с места и бросилась в паровую за обручем. Толек проводил ее взглядом:

– Что-то случилось?

– Случилось! … Я забыла ей сказать, что на раскопки ехать опасно!

Тамара закрепила обруч и тут же вызвала Саннайю. Ей на радость та ответила сразу же. Покрытие нейро-связи в городе была обеспеченно на высшем уровне. Абонента отсюда можно было подловить даже на трассе за полсотни километров. Где-то на таком расстоянии та и была в пути к горам.

– Сан, возвращайся! Туда нельзя! Там преторы! – сообщила ей Тома с помощью мысли.

– Ого! Что с тобой, Тома! Что за истерика! Не надо так драматизировать! … Еду к вам.

Тамара выдохнула и отключилась. Она вернулась за стол и сказала:

– Сан уже в пути. Думаю через час будет тут.

Признание

Завтрак в номере плавно перерос в обычные посиделки за столом. Тамара, дав приличную нагрузку своим мышцам, теперь сидела почти без движения и отдыхала. Срываться куда-то совершенно не хотелось. Этого и не требовалось.

– Нам нужно переждать тут, пока все не уляжется – начал Толек.

– Как долго ждать придется? – поинтересовалась Тома.

– Циклов 5… Плюс мне нужно дать весточку своим, что со мной все в порядке, иначе Эйли поднимет тревогу, как и с Фернаном.

– Это тот, что пропал во время инцидента с преторианцами?

Толек кивнул головой в ответ. Тамара вздохнула и тихо выдала:

– Не знаю. Разрешит ли Сан пожить у нее 5 циклов. Да и я не могу столько без дела.

– Почему без дела? Мы ж не взаперти… Преторы найдут «Спайдервилс», но я все наши следы из памяти почистил. Благо, что легко.

– Но ведь они могут запросить все ночные шаттлы, которые развозили людей с парковки.

Толек снова кивнул головой.

– Вот только время нашего прибытия они не знают, а потому запросят камеры парковки, потом уже ночные шаттлы… На все это у них уйдет пару часов не меньше.

– Но потом же всё… Нас вычислят и поймают – вздохнула Тома.

– Не совсем – улыбнулся Толек. – Я оставил на «Спайдере» маячок. Связь тут хорошая. Если машину обнаружат и откроют для проверки, он тут же пошлет мне сигнал и выйдет из строя… Это и будет тревожным звоночком для нас… Хотя подземных паркингов в Топ-Сити не мало, а мы выбрали не самую очевидную, а сделали небольшой крюк, чтоб спрятать мою броню и оружие, если помнишь… Я к тому, что найти «Спайдервилс» под землей Топ-Сити, нетривиальная задачка, и то, если знать, где искать.

Тамара тоже улыбнулась. Она всегда любила продуманных и четких мужчин, у которых все или почти все схвачено. А если и не схвачено, то под прямым или косвенным контролем. Толек был не совсем в ее вкусе. Она в сердцах даже называла его жалкой пародией на Антона Коприна, того самого офицера Патруля, с которым у нее случился роман на корабле. Вот только Антон сюда летел к своей возлюбленной, главкому Эйли, а Тома просто оказалась тогда во власти его харизмы и воздействия на мозг парпурки. Воспоминания те всегда рождали у нее в сердце лишь стыд и печаль, но не сегодня. Она, увлекшись рассматриванием грубых черт небритого ощетинившегося лица Толека, поймала себя на мысли, что тот, в общем-то, не так уж и плох. Его лысая голова так вообще была один-в-один, как у Антона. Толек заметил, что его рассматривают, и слегка засмущался. Затем посмотрел из-подо лба и тихо сказал: