Полковник милиции Владислав Костенко. Книга 3. Противостояние - Семенов Юлиан - Страница 11

Тадава начал читать первое письмо:

Тадава потер виски ладонями, потянулся за сигаретой.

– Это не профессионал, – повторила Саша еще тише.

Тадава поднял на нее глаза.

– Что ты? – спросила Саша. – Что, Ревазик?

– Почитай, – сказал он, передав ей листочки.

Тадава подвинул второе письмо жене, пролистал следующую страницу дела:

Тадава хлопнул ладонью по столу:

– Но ведь тогда эвакуация была! Как же было наново не запросить, а?! Ведь могло дом разбомбить, могли еще из Сибири не вернуться!

– Твой папа тоже в сорок пятом погиб? – спросила Саша.

Тадава, не ответив, снял трубку:

– Алло, добрый вечер, это Тадава из УГРО Союза. Пожалуйста, срочно дайте мне адреса и телефоны всех Шаховых Павлов Владимировичей, а также женщины Серафимы Николаевны – возможно, с такой же фамилией…

После этого лишь обернулся к Саше.

– Труп рубили топором, – сказала Саша. – Его не расчленяли, как здесь написано. Его просто рубили топором, будто на бойне… Судя по описаниям, которые здесь есть… Если только описания верны…

… Шахов Павел Владимирович, георгиевский кавалер, генерального штаба полковник, затем комбриг РККА, инвалид гражданской войны (лишился ноги в 1921 году во время ликвидации антоновского мятежа), скончался в 1949 году. С 1941 по апрель 1945 года находился в эвакуации, в Куйбышеве.

После его смерти трехкомнатная квартира в ведомственном доме была передана полковнику Урину. Прописанная в квартире Серафима Николаевна Харютина, секретарь военного историка Шахова, была выселена в Покровское-Стрешнево, где ей предоставили девятиметровую комнату в бараках, оставшихся после строителей канала «Москва – Волга».

2

– Это наш Игорек, – сказала женщина и ласково погладила мягкой ладонью фотографию, взятую Тадавой из дела. – Его убили в Бреслау…

– А рядом с ним кто, Серафима Николаевна? – спросил Тадава.

– Это мичман Громов, его тоже убили в Бреслау, Лидочка погибла там же, а Гриша Милинко пропал без вести, так его мама нам ответила…

3

В колхоз «Светлый путь» Осташковского района участковый Гришаев приехал вечером следующего дня – с копией той фотографии, на которой были сняты Игорь Северский (Шахов был его дедом по матери), мичман Василий Громов, сестра милосердия Лидия Жженова и Григорий Милинко.

– Конечно, Гриша, – ответила старуха Милинко. – Это и есть мой сын.

В избе ее, покосившейся, – два окна забраны фанерой, – было холодно, неприбрано, почти пусто.

– Так он что ж, так и не приехал? – спросил участковый.

– Бумага заместо него приехала, что он без вести пропал, вроде б, значит, в плен отдался… И пенсии мне за него не платили, и помощи не было. Муж помер, не убили, а помер – тоже без пенсии осталась… А Гришенька… Сейчас-то уж забылось, а раньше как на змею глядели – у других по-честному погибли, а мой, вишь, без вести… А что приехал-то? Может, чего хорошее скажешь?

– Да я и сам ничего не знаю, мамаша… Велели показать фото, чтоб ты опознала, вот я и прибыл… Вот тут распишись, мол, все верно, он и есть мой сын Григорий.

Работа-IV

(Магаран)

1

Костенко, выслушав Тадаву, спросил:

– Участковый только фото показал? Не поговорил, карточек сына не попросил показать?

– Я его не сориентировал, моя вина…

– Вот вы ее и исправьте.

– Но ведь я запросил данные в архивах…

Костенко кашлянул, закурил:

– Найдите время сразу же написать в горвоенкомат по поводу пенсии матери. Что еще?

– Жду заключения экспертизы о методе расчленения трупа Милинко: по предварительным данным, его не расчленяли, Владислав Николаевич, его топором рубили…

– Кто это сказал?

– Да тут…

– Не понял.

– Так считает Саша.

– Журбин?

– Нет, моя Саша. Жена.

– Она-то что про наше дело знает?

– Я тут долго засиживался, товарищ полковник, и позволил себе пригласить ее…

– Ревнует?

– Нам, грузинам, это качество женской души неизвестно, – рассмеялся Тадава, поняв, что Костенко не рассердился, выслушав его признание.

– Вообще-то жен в угрозыск не приглашают, это не кафе «Ласточка», – заметил все-таки Костенко. – Она у вас хирург?

– Да.

– Убеждена, что расчленял не специалист?

– Абсолютно.

– Привлеките ее к экспертизе.

– Неудобно, она ж мою фамилию носит.

– А что – за это деньги платят? – удивился Костенко. – За подсказку, кстати, спасибо, я тут проведу повторную экспертизу, задам такой же вопрос: «Мера компетентности убийцы в расчленении трупов». Ничего вопрос, а?

– Страшный вопрос.

– Страшный – если глупый. Циничный, стоило бы вам заметить, и я бы на вас не обиделся.

… Ответ Магаранских экспертов был не столь утвердителен, как заключение Саши Тадавы:

– Ладно, едем к Журавлевым, – сказал Костенко, выйдя с Жуковым из городской клиники, – больше тянуть смысла нет.

– Есть смысл, – угрюмо ответил Жуков, – днем раньше, днем позже, а дело только выигрывает, если погодить. Мы ж их пасем, глаз с них не сводим…

– Я сводки ваши читаю, нет в них ничего интересного. Так можно целый год водить, едем, я чувствую, надо ехать.

– Вы хоть при молодежи про «чувства» не говорите, я ведь воспитываю их: «чувства девице оставьте, логикой жить надо», а вы…