Завеса Звездной пыли и Жестокости - Форд Анали - Страница 14

Глава девятая

Делфина

Что такого ужасного могла натворить фейри, чтобы так охотно согласиться на вечное рабство?

А если не охотно, то, по крайней мере, без особого сожаления, если она не пыталась прикончить своих хозяев или если именно это и не стало изначальной причиной приговора Эйр.

В моменте я задумалась. Горячей ванне удалось бы изгнать холодок из тела, но ледяная вода только помогла ему прочнее осесть в костях. Если у меня и было желание исследовать замок этим вечером, оно уже пропало, когда мое продрогшее тело вновь оказалось на кровати под покрывалами. Я старалась изо всех сил, но отмылась ровно настолько, насколько позволила холодная вода.

Я терла себя до тех пор, пока не испугалась, что обдеру кожу, но все равно отчего-то казалась себе грязной под простынями. Возможно, они были слишком мягкими: ткань казалась мягче, чем моя кожа, которая под ними ощущалась грубой и неухоженной. Каким бы холодным ни было прикосновение воздуха к влажной коже, я не могла заставить себя оставаться под простынями.

Но даже несмотря на дрожь во всем теле меня одолевал сон. Я заснула, свернувшись калачиком, пока меня окутывал непрерывный поток холодного воздуха, что стало своего рода наказанием. Я не заслуживала лежать под такими роскошными простынями. Здесь мне приходится быть чужой, как и везде, но так даже лучше. Как бы они ни пытались убедить меня в том, что это не так, здесь я не чувствовала себя комфортно. Пока что единственной, кто относился ко мне как к равной, была Эйр. Из-за нашей короткой встречи перед моими закрытыми глазами вспыхнули необузданные разумом кошмары.

Да, все так.

Фейри – мои враги. Я не должна забывать об этом. В мире, где похитители напоминают шелковые простыни, расстеленные на кровати, я должна помнить, какие они на самом деле немягкие по своей природе… или же меня постигнет участь Эйр – я навсегда превращусь в рабыню, исполняющую их желания.

Раньше я уже позволила себе забыть: спуталась с фейри, которые и привели меня в свое королевство. Чаще всего в кошмарах я видела их лица: расплывчатые образы Тетиса, Никса и Армина. В темных тенях страдальческое выражение их лиц сменялось угрюмостью во взглядах. Даже во сне от их вида внутри что-то обрывалось, а сердце предательски екало. Мне хотелось успокоить боль, отражавшуюся на их лицах, хотелось сказать им, что я в порядке, что похитившие меня фейри не обрекли меня на ту участь, на которую когда-то пытались обречь они.

Можно было понять ярость Калдамира, когда возникало его лицо.

Я тонула в ней, позволяя согреть меня. Сосредоточивалась на его лице, пока оно не разожгло внутри меня огонь, распространяя мою собственную ярость по заледеневшим венам.

Наутро я была окутана жаром. Он струился по плечам, подрагивал на спине теплыми касаниями, мягкостью на коже. Мышцы свело от боли, особенно руки в кулаках перед лицом. Мои пальцы сжимали шелковую ткань, от прикосновения которой кожу все еще покалывало. В полудреме я почувствовала, как губы сложились в имя, хотя я не знала точно в чье. Не знала до тех пор, пока остатки сна не заставили меня подпрыгнуть в постели вместо того, чтобы зарыться глубже в ее тепло.

От внезапного движения что-то соскользнуло с кровати и юркнуло в угол комнаты так быстро, что я даже не сразу поняла, что составляло мне компанию. Я старалась отвлечься от пылающих от разочарования щек.

Как только я осознала, что жар исходил не от моей внутренней ярости, а от чего-то в моей постели, мысли тут же метнулись к мускулистому фейри. Высшему фейри, а не тому созданию, что отбрасывало тени, юркнув под мебель, придвинутую к округлым стенам.

От этой мысли я должна была бы потянуться за кинжалом под матрасом, а не искать новых приключений на свою задницу. И уж точно не должна была разжимать губы, позволяя легкому, хриплому вздоху, словно приглашению, вырваться наружу.

Но что еще важнее, я не должна была чувствовать, как жар поднимается между бедер.

Я просто привыкаю к своей новой сущности фейри. Не иначе. Вот чего мне стоит опасаться: предательства со стороны собственного тела, а не только самих фейри.

Существо снова зашевелилось, напоминая о той угрозе, которую представляли для меня фейри. Я не имела ни малейшего представления, как оно попало внутрь, ведь я предусмотрительно закрыла окна на ночь. Я напряглась. Голова шла кругом, пока приходилось рассматривать, с чем имею дело. Низших фейри я встречала всего пару раз: в Аварате это были скорее враги, а не друзья.

Я с опаской пыталась выяснить, с кем столкнулась на этот раз.

Существо было похоже на кота, только в два раза больше любого кота, увиденного мной в Алдерии. Но не размер, однако, выдавал в нем волшебную суть, а его глаза. Они на удивление напоминали глаза человека или, точнее, фейри. Во взгляде существа пылал ум, широко раскрытыми глазами оно пыталось просканировать меня, а я тем временем изучала его. Глаза сияли рассудительностью, были зелеными с темным ободком и выделялись на фоне его белой с серебряными полосами шерсти.

Я была так заворожена ими, потерявшись в золотых искорках, в которых бурлила жизнь, что не услышала, как вошла Эйр. Не знала, что служанка была в комнате до тех пор, пока внезапно не появилась метла и не стала бить существо, съежившееся в углу.

Я вскрикнула от удивления, но мой крик утонул в рыке, который раздался в ушах за секунду до того, как существо вынырнуло из-под стола. Оно однозначно было крупнее кота, и когти у него были под стать размеру. Своенравное создание бросилось прямо ко мне, и я застыла, но существо лишь юркнуло за мои ноги, свисавшие с края кровати. Не успело оно забраться под кровать, как Эйр очутилась рядом, вскинув длинную рукоять метлы наподобие меча и приготовившись снова ему угрожать.

Существо зашипело, едва уклонившись от нее, и направилось к стене, но снова встретило преграду. После того как накануне я едва поспевала за ней, меня не должна была удивлять скорость, с какой двигалась Эйр. Куда бы ни повернулось существо, Эйр была на шаг впереди, и с каждым взмахом из ее горла тоже вырывался полурык.

Я хотела приказать ей остановиться, но не смогла выдавить из себя ни слова. В глазах Эйр пылала ярость, которая напомнила мне о ярости другого горного фейри, но тот не был приговорен к вечному рабству за преступление, которое было настолько чудовищным, что он мог посчитать его даже заслуженным. Меньше всего мне хотелось встать между фейри и ее добычей. К счастью, раздался голос:

– Сейчас же прекрати!

Эйр замерла – рукоять метлы повисла в воздухе на ее руках, лицо застыло в оскале – за секунду до того, как ее импровизированное оружие наконец достигло цели. Похожее на кота существо, прижатое спиной к полу, вскочило на ноги и бросилось не в протянутые руки подоспевшей Элви, а в мои.

Я поймала его просто, инстинктивно и как раз вовремя. Заметила, как длинные когти существа втягиваются в лапы за секунду до того, как впились в меня.

Элви, все еще стоявшая в дверях, надула губки.

– А, ты ему определенно нравишься.

В ее голосе прозвучала горечь, которую она объяснила мгновением позже, добавив только для меня:

– Кэтсуги преданные. Невероятно преданные. Сомневаюсь, что он позволит кому-то из нас до себя дотронуться, раз уж выбрал тебя.

– Разве что выпустив когти, – резко добавила Эйр, но ее озлобленность была связана скорее с ненавистью, нежели с завистью. Пока Элви неотрывно смотрела на густую роскошную шерсть, которая щекотала мой подбородок, служанку больше интересовали массивные мягкие лапы, которые все еще пытались удержаться на слишком маленьких для его съеженной фигуры коленях.

Элви вздохнула:

– Он еще котенок. Тебе так повезло. Я всегда хотела, чтобы меня выбрали.