Жека 5 (СИ) - "Arladaar" - Страница 50

— Говорит, пока тихо, как всегда, левых никого ни по территории, ни внутри, — сказал Графин, положив трубку. — Подстраховаться тебе, шеф, на всякий пожарный надо. Чтоб если керосином дело запахнет, когти рвать отсюда.

— А вы чё делать будете? — удивлённо спросил Жека. — Вас же тоже прихлопнут.

— Ты сильно большого мнения о нас, босс, — рассмеялся Графин. — Таких как мы, половина города. Мы мелкие сошки. А вот тебе призадуматься надо.

— А чё тут думать, — заявил Жека. — Ксива нужна левая. Надёжная, как в аптеке. И не через мусоров сделанная. В случае чего чтоб сразу ксиву в карман, пачку денег и в аэропорт.

— Ксиву я тебе пробью, — согласился Графин. — По стране можно будет мотаться свободно. Паспорт, военник, водительское.

Жека задумался. Так-то оно так, но это если только бежать в другой город. Из страны по поддельному паспорту выехать можно, но виза в Германию на его настоящее имя, счёт в Дойчебанке тоже, да и фирма в оффшоре. В ней, правда, можно и по кодовому слову доступ к деньгам получить, но это уж если совсем бомжом придёшь. Да и то — бомжа проще прихлопнуть, чем пускать к большим деньгам. Не… левая ксива пойдёт, чтобы бежать из города в тот же Новосиб или Москву, а лететь в Германию только по настоящему паспорту.

— Я тебе, Жека, ничего не хочу говорить и тем более укорять, — осторожно сказал Графин, прерывая размышления Жеки. — Но Славян-то прав был, когда не хотел с мусорами мутить. Сейчас скажет: «Прав я был». Опять же, если бы не это, мы бы столько не заработали, а может, уже и на нарах сидели бы, или в могиле лежали. Много мы херни всякой натворили под их крылом. И хорошего, и плохого. Херово, что не получилась из нас коза-ностра. Не того пошиба мы.

— Не кори себя. Всё нормально, братан, будет и на нашей улице праздник, — решительно сказал Жека. — На тот момент это был единственный вариант, чтоб нас другие не сожрали. Что было, то было. Знал бы, где упасть, соломки подстелил бы.

Через несколько минут позвонил Миха из «Гудка», и сказал, что генерал Хромов уже приехал. Один. На привокзальной территории тоже всё как обычно. Пора ехать.

— Ладно, погнал я, узнаю, что скажет генерал, — Жека пожал руку Графину. — Пока наведи справку у фармазонов насчёт ксивухи.

— Сделаю. Давай, удачи!

Жека приехал в «Гудок» ровно к двадцати вечера, как и договаривались с Хромовым. Его белую «девятину» знали сахаровские, стоящие на въезде, и загодя открыли шлагбаум. Жека зарулил на парковку, поставил рядом с чьей-то праворукой «Тойотой» и зашёл в обеденный зал. Сразу же подскочил услужливый метрдотель.

— Евгений Александрович, здравствуйте! Рад видеть! Прошу! Вас уже ждут! — метрдотель показал Жеке на Хромова, сидевшего вдали у бильярдных столов. Наверняка приземлился там, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Или в бильярд скатать партию хочет в отсутствие Сахара?

Генерал был в гражданском, в белой рубахе без галстука и серых брюках. На соседний столик положена коричневая генеральская барсетка, как бы говоря — посторонних тут не надо. Увидев Жеку, Хромов слегка улыбнулся, но взгляд у него был настороже.

— Садись, друг ситный… — как будто неуверенно сказал генерал и пожал Жеке руку. — Сразу говорю, о делах потом. Сначала выпьем и закусим. Я весь день не евши.

— Хорошо, — согласился Жека и свистнул, подзывая официанта.

— Ты как будто в трактире каком-то дореволюционном, — засмеялся генерал слегка оттаявшим голосом. — Нравишься ты мне. Хороший ты парень. Этого не отнять у тебя…

У генерала уже стояла холодная водка «Абсолют», бутылка нарзана, салат и пара рюмок. Хромов еще дозаказал себе жареного мяса по-деревенски, с картошкой и овощами. Жека взял рыбный пудинг, жюльен с курицей и грибами и осетра по-русски. На разгон — бутылку коньяка и лимонад.

Хромов налил водки себе и Жеке, поднял рюмку и чокнулся.

— Будем!

Минут через двадцать, в течение которых почти не разговаривали, лишь пили и ели, генерал предложил наконец-то отойти покурить и побазарить у бильярда, заодно сгонять партейку в русский, как Жека и предполагал.

— Это что ж ты творишь-то, молодой человек? — спросил генерал, натирая мелом кончик кия. — Людей важных пинками выгнал. Сашка моего обидел, без пяти минут своего тестя. Он, конечно, сволочь ещё та, но всё-таки? Объясниться не хочешь? А?

Генерал запустил биток в розыгрыш, но ни один шар не попал в лузу. Дрогнула рука у Хромова. И пока он досадовал, у Жеки получилось несколько секунд подумать о предстоящем базаре. Ясно одно: язвить и грубить было бы неразумно. Да и не смог бы он загрубить человеку в возрасте на пустом месте. Лучше базарить открыто и осторожно. Всё-таки в искусстве избазаривания любому засиженному зэку или торговому агенту Жека фору дал бы. Решил бить на справедливость.

— А что мне делать прикажете, дядь Серёж? — Жека провёл штрафной удар и взял шар. — Я последние годы жилы рву просто, чтоб деньги заработать. Даже не себе. Мне много ли надо? Поесть нормально, одеться, да музыку послушать. Всем, кто рядом со мной находится, я деньги и зарабатывал и просто давал. Жил как договаривались, по справедливости. И в последнее время что я вижу? Меня отбрасывают в сторону, как щенка нашкодившего, когда я вложил в дело миллионы, стараясь поднять этот комбинат из ямы? Приезжает левый человек и плюет мне за воротник, стращает прокуратурой. А потом оказывается, что это дядь Саша стоит за всем. Разве так можно? Это по справедливости, Сергей Александрыч?

Жека походя забил ещё один шар, и тут же сделал подход к удачно лежащей тройке по другую сторону стола. Генерал хмуро наблюдал, как Жека раз за разом вколачивает шары в лузы, и понял — достали парня.

— Я окончательно объяснюсь. У меня нет интереса на комбинате, — заявил Жека. — Я не собираюсь заниматься металлургией. Вы, наверное, не знаете, но это крайне убыточная сфера деятельности. Металл торгуется на бирже в минуса. Долги комбината растут как грибы. Вся надежда только на машину непрерывного литья заготовки. Только когда мы запустим её, то, возможно, будем работать прибыльно. Но это, увы, случится нескоро. Лет через пять минимум. Я столько ждать не могу. Поэтому я купил 19 процентов акций и с удовольствием продам их новому владельцу комбината, который определится после торговли акциями за ваучеры. И всё. Я соскочу с этой темы и забуду металлургию как дурной сон. Вот вкратце мои планы.

Жека закончил партию выигрышем и генерал с усмешкой посмотрел на него, постукивая кием об ладонь.

— Ты прекрасно играешь.

— И это всё? — недоумённо спросил Жека. — Всё, что вы мне хотели сказать?

— Не всё! — отрицательно покачал головой Хромов. — Пойдём ещё выпьем.

— Отыгрываться не будете?

— Нет. Оставлю тебя победителем.

Хромов налил водки Жеке и себе. Чокнулись, выпили.

— Понимаешь, Женька, мы все тут пешки, — задумчиво сказал генерал. — А пешку легко убрать. Даже меня. Одна телефонограмма из Москвы — и я не в кабинете, а в СИЗО. А в случае с тобой даже телефонограммы не надо. Понимаешь, за завод взялись большие люди. Им не нравится, что ты подминаешь его под себя.

— А что они не связались со мной? — возразил Жека. — Я бы им сказал, что девятнадцатью процентами ограничусь. И то, продам акции тому, кто больше предложит.

— С одной стороны, ты вроде как прав, — согласился Хромов. — Но прав, исходя исключительно из человеческих понятий. А ведь те люди, что хотят завод, поступают по закону. Или частично по закону. А они совсем нечеловеческие. Вот и всё отличие между вами. Ты знаешь, что этот Моисеич написал на тебя заявление о незаконном захвате государственной собственности? Нет? Оно у меня в кабинете в столе лежит, чёрт вас всех возьми! Ты уже в СИЗО должен сидеть, как те молодцы, кого ты с Водоканала турнул!

Генерал в гневе вскочил на ноги и сделал несколько шагов туда-сюда. На него удивлённо уставились несколько блатных завсегдатаев ресторана. Хромов взял себя в руки и сел обратно за стол.

— Сашок на меня ругается, Дуреев ругается. Я перед ними выгораживать тебя замучился, — как будто оправдываясь, сказал генерал. — Говорю, парень молодой, горячий, одумается ещё. Не рубите сами с плеча, говорю, и Москве скажите — пусть не лезут к нам. Мы сами у себя в деревне разберёмся. Но и ты должен смягчиться. Сделать шаг вперёд. Не ты один кормиться с завода хочешь. Он не твой, понимаешь? Это будет по справедливости.